ОСТАННІ НАДХОДЖЕННЯ
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
2024.04.19
22:47
Високі небеса, далекі виднокраї,
Галяви і луги виблискують в росі,
Прадавнішні дуби дива оповідають
І молоді гаї чудуються красі.
Там неба голубінь і жовте сяйво поля,
Зо світом гомонить одвічна давнина,
Але ота краса не вернеться ніколи,
Галяви і луги виблискують в росі,
Прадавнішні дуби дива оповідають
І молоді гаї чудуються красі.
Там неба голубінь і жовте сяйво поля,
Зо світом гомонить одвічна давнина,
Але ота краса не вернеться ніколи,
2024.04.19
18:27
Якби товариш Сі
пройшовся по Русі,
тільки Московію
лишив ісконно руським,
на повні груди
дихнуві би світ тоді,
сказавши розбещеній орді
належне їй: "Дзуськи!"
пройшовся по Русі,
тільки Московію
лишив ісконно руським,
на повні груди
дихнуві би світ тоді,
сказавши розбещеній орді
належне їй: "Дзуськи!"
2024.04.19
12:49
За чередою череда…
Роки біжать, мов коні
А з неба сочиться вода,
Але не на долоні…
Ступає кожен по землі
Куди — кому, є розклад
Старі похилені й малі
Спішать чомусь на розпад
Роки біжать, мов коні
А з неба сочиться вода,
Але не на долоні…
Ступає кожен по землі
Куди — кому, є розклад
Старі похилені й малі
Спішать чомусь на розпад
2024.04.19
08:13
А я стояла на глухім розпутті.
Гойдались зорі у ставочку.
Шляхи ожина застеляла пруттям,
Немов вдягала оторочку.
І та любов, як квітка на лататті,
Закрилась у вечірню сутінь.
На диво, щезло із душі сум'яття.
Гойдались зорі у ставочку.
Шляхи ожина застеляла пруттям,
Немов вдягала оторочку.
І та любов, як квітка на лататті,
Закрилась у вечірню сутінь.
На диво, щезло із душі сум'яття.
2024.04.19
08:00
Залишся у мені теплом осіннім,
І заходом не гасни у думках.
Бо то давно не мрія, то легка
Рожева тінь пелюстки, то - тремтіння
З чола спадаючого завитка.
То - тріпотіння крил, що не збулися,
Згубились на ходу, незвісно де.
І заходом не гасни у думках.
Бо то давно не мрія, то легка
Рожева тінь пелюстки, то - тремтіння
З чола спадаючого завитка.
То - тріпотіння крил, що не збулися,
Згубились на ходу, незвісно де.
2024.04.19
07:14
Пам'ять тобі, друже Варяже,
із Богом покойся, братику.
Слово лихе хіба хто скаже?
Один я пройду Хрещатиком.
Тільки спогад колючим дротом,
де ми до війни приковані.
Повзе крізь дим їдкий піхота,
через міста йде зруйновані.
із Богом покойся, братику.
Слово лихе хіба хто скаже?
Один я пройду Хрещатиком.
Тільки спогад колючим дротом,
де ми до війни приковані.
Повзе крізь дим їдкий піхота,
через міста йде зруйновані.
2024.04.19
06:07
Посадили квіти
Біля школи діти
І весняна клумба аж вогнем зайшлась, –
Іскорки шафрану,
В полум’ї тюльпанів,
Запашіли жаром з рястом водночас.
Квітів аромати
Стали наповняти
Біля школи діти
І весняна клумба аж вогнем зайшлась, –
Іскорки шафрану,
В полум’ї тюльпанів,
Запашіли жаром з рястом водночас.
Квітів аромати
Стали наповняти
2024.04.18
21:10
Я не сумую, просто – білий вальс,
А думка в пелюстках стоїть безвітрям.
І впала б вже, та звичка, Ісабель!..
А ти чи так дивилась і на нас,
Як на бездення прорваного неба,
Коли ми світ розрізали навпіл?
А думка в пелюстках стоїть безвітрям.
І впала б вже, та звичка, Ісабель!..
А ти чи так дивилась і на нас,
Як на бездення прорваного неба,
Коли ми світ розрізали навпіл?
2024.04.18
19:59
Ать-два! Ать-два!
В генерала голова.
Сам придумав, сам зробив.
Мабуть, орден заробив
Ще й підвищення звання.
А все інше – то дурня.
Легко було при Союзі.
Перед старшими – на пузі,
В генерала голова.
Сам придумав, сам зробив.
Мабуть, орден заробив
Ще й підвищення звання.
А все інше – то дурня.
Легко було при Союзі.
Перед старшими – на пузі,
2024.04.18
19:35
Отримав нагороду мовчанням –
Найвищу нагороду нинішніх рапсодів,
Що шиють собі сорочки-мантії
Для буття-блукання в царстві марень,
Братів кіфари, сестер ірландської арфи,
Нагороди сумної білої тиші
Пелюстками анемон посипаної –
Нагороди мовчання
Найвищу нагороду нинішніх рапсодів,
Що шиють собі сорочки-мантії
Для буття-блукання в царстві марень,
Братів кіфари, сестер ірландської арфи,
Нагороди сумної білої тиші
Пелюстками анемон посипаної –
Нагороди мовчання
2024.04.18
19:12
Уранці 17 квітня російські варвари завдали ракетного удару по Чернігову.
Є загиблі. Багато поранених. Серед них четверо дітей…
Старенький Чернігів - в крові без сил…
Кремлінський палець униз: вбий його!
Святі мовчки виходять з могил.
Сльози в оча
Є загиблі. Багато поранених. Серед них четверо дітей…
Старенький Чернігів - в крові без сил…
Кремлінський палець униз: вбий його!
Святі мовчки виходять з могил.
Сльози в оча
2024.04.18
19:05
Ти виходиш з будинку, що носить прізвище якогось поета чи композитора,
А вона вже чекає тебе на балконі у свиті з каріатидами
І погляд її, як у звичайного, пристойного інквизитора,
Який знає, що буде далі, а тому милується міськими видами;
А тоді огля
А вона вже чекає тебе на балконі у свиті з каріатидами
І погляд її, як у звичайного, пристойного інквизитора,
Який знає, що буде далі, а тому милується міськими видами;
А тоді огля
2024.04.18
15:16
Терпіти несила, мовчати не можу,
бо замість весільного – траурне ложе.
Загинув хлопчина – йому дев’ятнадцять.
В матусі життя обірвалось неначе.
Її зрозуміють лиш ті, що втрачали.
Бо після такого – дорога печалі.
Дорога постійного смутку та болю.
бо замість весільного – траурне ложе.
Загинув хлопчина – йому дев’ятнадцять.
В матусі життя обірвалось неначе.
Її зрозуміють лиш ті, що втрачали.
Бо після такого – дорога печалі.
Дорога постійного смутку та болю.
2024.04.18
10:34
Політики, філософи, експерти…
Усіх несила і порахувать!.
Куми, свати, недоумки і смерди –
ота наразі «королівська рать»
аналізує, пророкує, пише,
висвітлює, доводить, викрива,
розбурхує і каламуте тишу…
Ярять і шаленіють нувориші –
Усіх несила і порахувать!.
Куми, свати, недоумки і смерди –
ота наразі «королівська рать»
аналізує, пророкує, пише,
висвітлює, доводить, викрива,
розбурхує і каламуте тишу…
Ярять і шаленіють нувориші –
2024.04.18
09:44
Люблю какао в молоці…
Моє їм привітання --
То друзі справжні, молодці
А особливо зрання…
Тако сьорбнеш ковточок їх
І завібрірує щодення…
І не згадати буде гріх
Любязність їх, і ймення…
Моє їм привітання --
То друзі справжні, молодці
А особливо зрання…
Тако сьорбнеш ковточок їх
І завібрірує щодення…
І не згадати буде гріх
Любязність їх, і ймення…
2024.04.18
08:39
Якщо серця співають, то вона, мов пісня.
Солодка чи гірка, але в житті не прісна.
І пишуться вірші, сонети й навіть оди.
І з розуму бентежно чарівниця зводить.
А очі набувають сонячного блиску,
І ось вона велична зовсім близько-близько.
Пірнають в г
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...Солодка чи гірка, але в житті не прісна.
І пишуться вірші, сонети й навіть оди.
І з розуму бентежно чарівниця зводить.
А очі набувають сонячного блиску,
І ось вона велична зовсім близько-близько.
Пірнають в г
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
2024.04.01
2024.02.08
2023.12.19
2023.11.15
2023.10.26
2023.07.27
2023.07.15
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Автори /
Іван Потьомкін (1937) /
Проза
Серый комок в предутреннем тумане
Почти всех, кто в это время – начало седьмого – отправляется на работу или подработки, я знаю в лицо.
Вот человек десять румынских рабочих. Все как один курят. Чтобы не попасть в их дымовую завесу, стараюсь подойти к автобусной остановке не прямо, а в обход, со стороны огромной клумбы. Пока подхожу, они, побросав окурки на тротуар, как это заведено у тамошних обитателей, садятся в автобус .
Вот пара молодых репатриантов из России. Вместе они начали ездить лишь несколько месяцев тому назад. То ли поженились, то ли просто живут, как повелось сейчас в среде молодежи.
Вот вчера еще иссиня-черная, а сегодня крашеная блондинка-марокканка с длиннющей сигаретой в полусогнутой левой руке. Как только она входит в автобус, тотчас открывает окно, нажимает на головку пульверизатора и струей аэрозоля как бы дезинфицирует свое место. С шумом усевшись и разложив на коленях кремы и пудру, она принимается восстанавливать утраченное за ночь.
Вот давнишний мой знакомый мясник, вышедший только что из сефардской синагоги.
Вот бородатый гигант в черной кипе и с автоматом наперевес. Сейчас он, видимо, на сверхсрочной службе, так как в погонах поблескивает металлический косячок.
Вот кто-то из постоянно меняющихся солдат срочной службы с двумя или тремя нашивками на засученных в любую погоду рукавах.
Вот, кажется, и все.
Кроме уже отправившихся в путь румынских рабочих да упомянутой пары, остальные обычно стоят порознь, изредка посматривая вправо-влево, откуда должны появиться 13-й и 20-й автобусы. Но сегодня, замечаю, традиционная картина почему-то нарушена. Все ожидающие образовали почти что круг. Чтобы это значило? Кому-то стало плохо? Не похоже. Подхожу, как бы дополняя недостающее звено круга, и посредине его замечаю маленького серого котенка, который трясется от холода...
...Я с детства недолюбливаю кошачью породу. Маленьких еще так-сяк терплю, а больших просто не выношу. Не знаю, отчего эта неприязнь. Ничего плохого коты мне не сделали. Ни разу не поцарапали, как то делают даже с любящими их хозяевами.
Казалось бы, собак должен был бы я и в самом деле ненавидеть. В отрочестве, помню, дождливой осенней ночью вышел я справить малую нужду. В темноте поскользнулся, но, помня, что возле ступенек днем стояла огромная бочка с водой, инстинктивно схватился за нее и тут же... услышал страшное рычанье, усиленное раскатами грома.
Должен был бы я ненавидеть и лошадей. Ведь наш детдомовский Васек, казавшийся мне таким покладистым, ни с того ни с сего, когда я решил покататься на нем, как делали малыши, вдруг понесся в сад и чуть не покалечил меня между деревьями. А потом, резко остановясь, так что от неожиданности я рухнул на землю, еще и ударил копытом под дых. Задыхаясь, еле-еле дополз я тогда до жилья. С тех пор к лошадям не подхожу близко и тем более не прикасаюсь.
Но что странно – ни к собакам, ни к лошадям нет у меня неприязни. А вот котов терпеть не могу. Так и кажется, что однажды кто-то из них сзади прыгнет мне на шею и так вопьется в нее когтями, что никакая сила не сможет вырвать их оттуда. Да простят меня котолюбы и котоманы за это откровение, которое одна знакомая назвала просто – ШИЗ. Но что есть, то есть. Это с моей стороны.
А что коты? Будто догадываясь, что я думаю, они сторонились и старались не перебегать мне дорогу. В особенности черные. Почему пишу в прошедшем времени? Да потому, что лет десять тому все круто изменилось и, понятное дело, только усугубило мое неприятие кошачьей породы.
Нельзя не заметить: в Израиле такое засилье бездомных котов, что порой даже кажется, будто ты в Древнем Египте, где те были священными животными. Поскольку в нашей стране больше выбрасывается продуктов, чем поедается, для этих тунеядцев настал уже коммунизм. И если там, в стране моего исхода, украинские коты чувствовали свою второсортность, то израильские – настоящие хозяева жизни. Так, правда, называют здесь всех животных, но только коты знают об этом. Всякий раз, когда выбрасываю кулек с объедками, опасаюсь, что вот-вот появится лоснящаяся рожа кота размером с немецкую овчарку да как грякнет:
– Мерзавец! Не видишь, что трапезничаю с дружками. Чего лезешь, когда тебя не просят! Убирайся прочь!
И швырнет мне промежду глаз мой кулек. Одного из таких вот мордоворотов мне привелось видеть в начале моей карьеры охранника в школе для аутистов. Там коты настолько обнаглели, что перешли уже и красную черту. Полноправно не просто входили в кухню, но казалось, что вот-вот станут кушать не под столом, а за столом. Да еще потребуют все необходимое для этого. Когда такая опасность наконец-то дошла до всех сотрудников, решили устроить котам трансфер. Казалось, что с Божьей помощью операция удалась. Каково же было мое удивление, когда увидел в холле черного котяру, прогуливающегося без всякой опаски быть выдворенным. Схватил швабру и хотел уже прогнать последнего оккупанта, как вдруг появляется директриса и спокойно так говорит:
– Не смей! Это наш друг.
Надо было видеть выражение этого самодовольного мордоворота. А я стоял в недоумении и просто физически ощущал, будто меня этой самой шваброй только что побили...
...Но вернемся к автобусной остановке, где в круге, образованном без пяти минут пассажирами, трясется от холода предутреннего тумана серый комок. Его нежно поглаживают. Котенок согревается от прикосновений множества рук, открывает глазенки-бусинки и мяукает. Все бросаются к сумкам и ищут что-то съестное.
– Ему бы молочка, – замечает кто-то.
Но кто же везет с собой на работу молоко... И тут появляется незнакомый мне ранее юноша, сосущий на ходу шоко. Заглянув в круг, он молча разрывает пакетик и нагибает котенка-несмышленыша.
– Пей, беспризорник! Пей!
С разных сторон почти одновременно появляются 13-й и 20-й автобусы. Погладив напоследок серый комочек, мои знакомые отправляются каждый на свою работу, и всю дорогу только и разговору, что о нем. Как будто он – единственный кот в нашей округе.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Серый комок в предутреннем тумане
Почти всех, кто в это время – начало седьмого – отправляется на работу или подработки, я знаю в лицо.
Вот человек десять румынских рабочих. Все как один курят. Чтобы не попасть в их дымовую завесу, стараюсь подойти к автобусной остановке не прямо, а в обход, со стороны огромной клумбы. Пока подхожу, они, побросав окурки на тротуар, как это заведено у тамошних обитателей, садятся в автобус .
Вот пара молодых репатриантов из России. Вместе они начали ездить лишь несколько месяцев тому назад. То ли поженились, то ли просто живут, как повелось сейчас в среде молодежи.
Вот вчера еще иссиня-черная, а сегодня крашеная блондинка-марокканка с длиннющей сигаретой в полусогнутой левой руке. Как только она входит в автобус, тотчас открывает окно, нажимает на головку пульверизатора и струей аэрозоля как бы дезинфицирует свое место. С шумом усевшись и разложив на коленях кремы и пудру, она принимается восстанавливать утраченное за ночь.
Вот давнишний мой знакомый мясник, вышедший только что из сефардской синагоги.
Вот бородатый гигант в черной кипе и с автоматом наперевес. Сейчас он, видимо, на сверхсрочной службе, так как в погонах поблескивает металлический косячок.
Вот кто-то из постоянно меняющихся солдат срочной службы с двумя или тремя нашивками на засученных в любую погоду рукавах.
Вот, кажется, и все.
Кроме уже отправившихся в путь румынских рабочих да упомянутой пары, остальные обычно стоят порознь, изредка посматривая вправо-влево, откуда должны появиться 13-й и 20-й автобусы. Но сегодня, замечаю, традиционная картина почему-то нарушена. Все ожидающие образовали почти что круг. Чтобы это значило? Кому-то стало плохо? Не похоже. Подхожу, как бы дополняя недостающее звено круга, и посредине его замечаю маленького серого котенка, который трясется от холода...
...Я с детства недолюбливаю кошачью породу. Маленьких еще так-сяк терплю, а больших просто не выношу. Не знаю, отчего эта неприязнь. Ничего плохого коты мне не сделали. Ни разу не поцарапали, как то делают даже с любящими их хозяевами.
Казалось бы, собак должен был бы я и в самом деле ненавидеть. В отрочестве, помню, дождливой осенней ночью вышел я справить малую нужду. В темноте поскользнулся, но, помня, что возле ступенек днем стояла огромная бочка с водой, инстинктивно схватился за нее и тут же... услышал страшное рычанье, усиленное раскатами грома.
Должен был бы я ненавидеть и лошадей. Ведь наш детдомовский Васек, казавшийся мне таким покладистым, ни с того ни с сего, когда я решил покататься на нем, как делали малыши, вдруг понесся в сад и чуть не покалечил меня между деревьями. А потом, резко остановясь, так что от неожиданности я рухнул на землю, еще и ударил копытом под дых. Задыхаясь, еле-еле дополз я тогда до жилья. С тех пор к лошадям не подхожу близко и тем более не прикасаюсь.
Но что странно – ни к собакам, ни к лошадям нет у меня неприязни. А вот котов терпеть не могу. Так и кажется, что однажды кто-то из них сзади прыгнет мне на шею и так вопьется в нее когтями, что никакая сила не сможет вырвать их оттуда. Да простят меня котолюбы и котоманы за это откровение, которое одна знакомая назвала просто – ШИЗ. Но что есть, то есть. Это с моей стороны.
А что коты? Будто догадываясь, что я думаю, они сторонились и старались не перебегать мне дорогу. В особенности черные. Почему пишу в прошедшем времени? Да потому, что лет десять тому все круто изменилось и, понятное дело, только усугубило мое неприятие кошачьей породы.
Нельзя не заметить: в Израиле такое засилье бездомных котов, что порой даже кажется, будто ты в Древнем Египте, где те были священными животными. Поскольку в нашей стране больше выбрасывается продуктов, чем поедается, для этих тунеядцев настал уже коммунизм. И если там, в стране моего исхода, украинские коты чувствовали свою второсортность, то израильские – настоящие хозяева жизни. Так, правда, называют здесь всех животных, но только коты знают об этом. Всякий раз, когда выбрасываю кулек с объедками, опасаюсь, что вот-вот появится лоснящаяся рожа кота размером с немецкую овчарку да как грякнет:
– Мерзавец! Не видишь, что трапезничаю с дружками. Чего лезешь, когда тебя не просят! Убирайся прочь!
И швырнет мне промежду глаз мой кулек. Одного из таких вот мордоворотов мне привелось видеть в начале моей карьеры охранника в школе для аутистов. Там коты настолько обнаглели, что перешли уже и красную черту. Полноправно не просто входили в кухню, но казалось, что вот-вот станут кушать не под столом, а за столом. Да еще потребуют все необходимое для этого. Когда такая опасность наконец-то дошла до всех сотрудников, решили устроить котам трансфер. Казалось, что с Божьей помощью операция удалась. Каково же было мое удивление, когда увидел в холле черного котяру, прогуливающегося без всякой опаски быть выдворенным. Схватил швабру и хотел уже прогнать последнего оккупанта, как вдруг появляется директриса и спокойно так говорит:
– Не смей! Это наш друг.
Надо было видеть выражение этого самодовольного мордоворота. А я стоял в недоумении и просто физически ощущал, будто меня этой самой шваброй только что побили...
...Но вернемся к автобусной остановке, где в круге, образованном без пяти минут пассажирами, трясется от холода предутреннего тумана серый комок. Его нежно поглаживают. Котенок согревается от прикосновений множества рук, открывает глазенки-бусинки и мяукает. Все бросаются к сумкам и ищут что-то съестное.
– Ему бы молочка, – замечает кто-то.
Но кто же везет с собой на работу молоко... И тут появляется незнакомый мне ранее юноша, сосущий на ходу шоко. Заглянув в круг, он молча разрывает пакетик и нагибает котенка-несмышленыша.
– Пей, беспризорник! Пей!
С разных сторон почти одновременно появляются 13-й и 20-й автобусы. Погладив напоследок серый комочек, мои знакомые отправляются каждый на свою работу, и всю дорогу только и разговору, что о нем. Как будто он – единственный кот в нашей округе.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
""Коня кують, а жаба підіймає ногу" (з добірки "Народ скаже - як зав'яже")"
• Перейти на сторінку •
"Щастя жити з молодою"
• Перейти на сторінку •
"Щастя жити з молодою"
Про публікацію