Грушева Дюймовочка, дівчинка-Дюшес,
щойно завітала ти променем з небес.
Серпокрильці-янголи стали на крило –
Народилась дівчинка в липні на добро.
Пишуть-замальовують абрис у хмарках –
Бог тримає дівчинку на своїх руках,
Напуває світлістю, огортає в цвіт.
Дівчинка Полінонька, новий дивосвіт!

16.07.2о23

Порі травневій личить ковила,
Що лине до землі під шепіт вітру.
З бруньок тополь розтоплена смола –
Олійна першість зелені в палітру.
Ховаючи черешневе лице,
Травнева панна розпрямляє спину.
Та райдуга змикається в кільце
на купині небес неопалимій.

17.05.23

А що в мені лишилося від тебе? –
вишневих квітів в серці пелюстки…
Там, де любов – ненависті не треба.
І тільки крок між ними навпаки.

Мене гойдає сакуровий вітер.
Чекає мрію спогад вдалині.
Та я збагну нарешті: краще в світі –
Те, що від тебе квітне у мені.

А що тобі душа?
Тендітна, наче квітка,
Що зовсім не жалів
Квітневий снігопад.
Не вартує гроша,
Але дорожча злитків.
І подив в ній, і спів,
І плодоносний сад…

06.04.2о23
(Світлина не моя, але сьогоднішня)

Як нам не пощастило – замело.
Та й досі ще тривають хуртовини.
А на душі – приємно і тепло.
В калач додала ягідки калини

навмисно: незвичайно та краса!
Гадаєте, єднається не дуже?
Юрбі гіркі не треба чудеса...
А що до змін - вона до них байдужа.


P.S. Хіба не так ми пишемо вірші?..
Той, хто останній, хороше сміється.
Попробує на смак – і до душі!
Гірчинкою отою надихнеться.

Не шукаючим захистку злиднем,
Кривди ворог, зі світом не в мирі,
Ти найбільш недоріким і бідним
Був зі всіх государів Псалтирі.

А споріднення, гордий смиренник,
Відшукав в книзі книг ти сповитим,
Бо вона - правдолюбності цінник
І душа боготворчого світу.

Є в природі межа для свавілля:
Степ тече оксамитом під ноги,
Присипає сиваською сіллю
Черствий хліб на чумацькій дорозі,

Птаство молиться, вірне ж бо вірі,
Тихо світять промовці-струмочки,
Домовиті малесенькі звірі,
Як свічки, повставали у ночі.

Хай навколо спокус більш, ніж треба -
Поза буквою світ-Алфавіту
За сапфір є блакитніше небо,
Крилам розуму навстіж відкрито.

Прорізуючи ніч, проноситься вагон.
І завмирає сніг та люди на пероні.
Але це був лиш сон. І буде лише сон.
Насниться він мені в останньому вагоні.

Січневий довгий сон, про ранішні вогні,
Засніжений вокзал і місто неуявне,
Де пишуться вірші – ті, що на глибині,
І капають слова, мов плаче Ярославна.

Хвилюється душа. Їй страшно і світло.
На простір рветься все непорване і скрите.
Але якщо це сон – хай буде тільки сон,
Що нам з тобою вдвох лишилося прожити...

В руки твои опускаюсь я взглядом растерянно.
Ты переводишь часы в эту ночь на мгновение
ближе ко мне. Я как стрелка в потерянном времени.
Перевести меня может помочь Провидение -
не на часы, а на жизнь. Я к запястью пристёгнута.
Носишь меня на руках через сонные улицы.
Мысли послушно повисли, тобою расстёгнуты
(как ты сумел не порвать там, где не было пуговиц?)
Тусклый фонарь за спиной гаснет, вдрызг обезвоженный
многими летами, щурится сослепу в лица.
Пусть на руках твоих вряд ли я выгляжу строже, но
очень стараюсь от них до утра не отбиться,
и не разбиться на счастье, в которое верилось.
Смотрим опять мы друг другу в сердца – ну не дети ли?
Что это там, как луна, бледно-матово светится?
Счастье? – оно! Хорошо, что темно, и заметили!
Вот же мы, счастье! Увидь нас, в ночи дальнозоркое!
Переведи нам часы на начало творения,
чтобы не прятаться в чувствах извечных по норкам нам,
чтобы не пыткой любовь нам была - откровением.
В руки твои опускаюсь я – время любить…

'2o10

P.S. А хто скаже - не на часі, той не правий...
Не забудьте перевести годинник!.. 😉⌚️⏰

Де віра в ЗСУ – як віра в Бога,
Покровою – на варті ППО,
Марія шле усім пересторогу
Та янгола невидиме крило.

14.10.22

У шаховій скриньці фігурка жила.
Літами як жінка, на зріст же – мала.
Себе відчувала, звичайно, живою,
З душею ляльково-сумною порою.

Та вільний від партії шахів король
Нову їй засвоїти вигадав роль.
Із мрій іграшкових м’яких кольорів
У світ немальований ляльку увів.

Мандрує тепер у жорстокому світі,
Де люди – ляльки, хоч давно вже не діти.
Хіба ж вона перша? Та сльози – не перли.
Погодилась лялька. А мрії – ні, вмерли.

З опаскою, як яблука налиті,
ховаєшся в осіннє ти мовчання.
А я з дарунком – із жіночим літом,
в коробці (з-під солодощів прощальних)

зі стрічкою (що зв'язувала душі).
Вона зірветься – журавлиним клином,
щоб на весні, зотлілу та пожухлу,
її знайшов у ваті тополиній

і зрозумів – хай шкіра допоможе
тебе відчути, як то – не боятись,
коли того знаходиш, мій хороший,
з ким більше неможливо розлучатись.

У дерева всередині ріка.
Ріка часу', а може поза часом.
Крізь нього вже просвічують віка,
а дерево росте з рікою разом.
Його гілки – рибалки на зорі,
А хвилі – застигають на корі.

Але його душа на самоті.
Їй не звикати з глибини текти.
І кільця, що у стовбурі лягли –
застиглі кола, що в річній імлі
їй на воді малює час-митець.
Ті кола є відбиток для кілець.

Його ріка пожвавлює вночі
Бажання, про які воно мовчить.
І знає місяць, що у певні миті
Це дерево уміє говорити.
Коли ж прозорий ранок настає,
Воно стає узовні тим, що є.

18.08.2022

Любовь, как чай – от ожиданья стынет,
Горчит на вкус и портится на цвет.
Немало было жаждущих в пустыне.
Желающих на чай холодный – нет.

Небо над нашими головами
Враз почорніло та ніби п'яне.
А я до тебе тягнусь руками.
Я так боюсь, що тебе не стане.

Сонце згубилось в бездонній прірві.
Плачу, бо в трубці гудки як завше.
Прошу в тебе обіцянку щиру,
Що будеш жити та не інакше.

Приспів:
Я не віддам тебе війні!
Сила кохання здолає все.
Я не віддам тебе пітьмі.
Тільки живи, тільки живи!

Підла війна, як кривава стерва,
Посмішку стерла з обличчя всюди.
Ти захищатимеш рідну землю,
А я за тебе молитись буду.

Мирний світанок зігріє душі.
Світла повз хмари ми дочекаймось!
Вірю, робитимеш все як мусиш.
Ти з перемогою повертайся!

Я про войну услышала от сына.
Разрезал утро телеграм-звонок:
Тут взрывы, мама, и повсюду взрывы.
О, если б слышал – трубку б бросил бог!..

Поверить невозможно, что не снится
Кровавый ужас всех последних дней –
За них на годы постарели лица,
И только сердце сделалось сильней.

И люди проверяются на прочность.
Последствия ковидные леча,
Сдается тест на антигены к порче,
Тебя достойный, высшего Врача.

А я учусь заковываться в панцирь,
Чтобы не взяли душу на испуг.
И кулаки – уже не просто пальцы
Моих всесильных материнских рук!

И Киев – не обычная столица.
У Киева – лицо моих детей!
Не верится, не дышится, не спится…
Но мы дождемся добрых новостей!

Врага не будет больше, супостата,
И дым войны рассеется вдали.
А буде син, і буде – буде! – мати,
І будуть люде на моїй землі.

03.03.22

Прощальная нежность октябрьских речных вечеров
Подарит на память перо придорожных павлинов.
Золой заметает следы от недавних костров.
А Буг не готов к холодам, от заката малинов.
А Буг хорошеет при осени – старый коньяк.
И выдержки точно ему занимать не придется.

А то, что зола отсырела – то это же знак:
Достаточно искры одной от закатного солнца,
И вновь разгорится потухнувший было огонь!
И вспыхнет река миллионами брызг напоследок.

Кленовых сердец только ржавчиной, осень, не тронь,
Чтоб им не сорваться от груза с надломленных веток…

17.10.2021

Пронизанный светом осенний желтеющий парк
Дрожит, оголяясь, над бабьего лета секретом.
Ему в октябре так отчаянно хочется лета,
Под шорох листвы и воронье прощальное «кар-р!»

Ему желудей и людей различать не дано,
Но свет и тепло проникают деревьям под корку.
И я золотею, с осиной немой заодно,
Орехово-хвойный мотив записав на подкорку.

Терново-еловым укроет октябрь кожухом –
Заплатишь ему за тепло расцарапанной кожей.
И тянется старая ветка, поросшая мхом,
Пронзая насквозь,
только ягод коснуться не может…

14.10.2021

Стихи приходят тихо, и без стука,
Своим ключом открыв замок души.
Авоськой из ячейки с шифром «скука»
Вдруг вывалятся с просьбой – «запиши!»

Пишу! Вот где веселье - до упада -
Смешить спешат, не успевают жить.
Противные! Ввалились без доклада,
Былое мне и думы ворошить.

Ложитесь спать! На кухне, под рогожку!
Все звуки – в холодильник, остывать!
А я от вдохновенья мерной ложкой
Терпенье буду к скуке добавлять
И делать вид, что я покою рада.

Стихи уходят тихо, без доклада…

Відчиняє до янголів двері
сила-магія рими та слів.
Вірш - не те, що лише на папері.
Це маяк для твоїх кораблів.

Це вітрило і вітер попутний.
Це прокинувся Бог у душі.
Це як бути тобі чи не бути…
Ти ж бо відповідь знаєш – пиши!

Тиха музика міст.
Ліхтарів жолудеве намисто...

Не шукаючи зміст,
Що згубила давно серед листя,
Ця пора золота,
Ця червлена розпачлива туга
Пише червню листа
Про свою вересневу наругу.
Нетривкий падолист,
І немає куди притулитись...

Тільки спалений міст.
Тільки пошепки тліюче листя.

Сердце осени бьется терново.
Словно ягоды, капли стучат.
И последнее жаркое слово
Пишет август в сентябрьский чат.

Шелковичным путем проторённым
Устремляется лето на юг,
Обмакнув свой подол небеленый
Во круги замыкающий Буг.

И шиповник иголкой не новой
Красным зАново вышьет кусты,
Чтобы сердце забилось терново.

Чтобы - ягоды, капли и ты...


05.09.2020

На последней черте у тризны
Не нарушу законов тиши.
Что умела я в этой жизни?
Хлеб испечь и писать стихи лишь.

Раздвоили так дни и ночи,
Что никак не замкнуть мне круга.
А у вечности божьи очи
И тот голос из детства - друга.

Голос этот был голос музы.
Время скрылось, творя пространство,
Как Евангелие от Босха,
Растерявшимся, злым и странным.

И тогда, по веленью жизни,
Стала строить на небо башню,
Где меня спросили:
- Куда ты
Лезешь с лестницей личной?
Страшно..

Средь вселенной я как на бритве.
Ты, судьба, погнушалась мною.
Близнецы во мне чинят битву -
Никогда и Всегда – игрою.

Я сутра становлюсь земною
Половиной. А как стемнеет –
Превращаюсь в того, кто со мною
Обреченность бессмертья делит.

Брат, а я не хочу бессмертья.
Так оно не идёт, нескромно.
Ночь смеется. И кто-то третий
Замахнулся звездой в лицо мне.

Так и нет мне спасу, братишка.
Я раздвоена, хуже нету:
На два имени, на две фишки -
На мой хлеб и стихи об этом.

2013

белыми – а это значит сильной
быть придется, сделав первый ход
на кону – три дольки апельсина
с пачкой сигарет початой «Bond»

храбрости придаст глоточек пунша
выстрел пробки в параллельный мир
и не просто – позарез как нужно
выйти мне с победой из игры

а не выйду – будем биться снова
доску продырявят те бои
и поблекнут до первоосновы
пешки все чернявые твои

сумерки - и нет от них отбою
темнота из окон заползла
и ферзи как будто мы с тобою
ходят из угла и до угла

18.07.2018

нет, не впрягусь никогда, друзья,
в общий поэтов плуг…
где пролегает моя стезя? –
там, где сам чёрт мне – друг!

не заработаю я гран-при,
премий – прими в расчёт!
в общей игре буду вне игры –
Вне!, бери меня чёрт...

Речью своей наколдую жар,
выдую райский бриз
от Треугольника до Стожар –
чёрт меня побери!

речь моя тА же и вся при мне –
словом моим живёт…
Бог меня любит, раздав толпе…
чёрт меня не берёт…

2011

В Подстиховье, у прибрежных ракит
Монастырь мой бесприютно стоит,
На распутье трёх дорог, Стих-Успенский.
Сделай, Господи, его Воскресенским!
Новодевичьим и Новостиховным,
Не сословьем славным, а Новословьем!

А в Стиховье житьё дОрого стало,
«Бьёт ключом» - по головам да карманам,
Если б только на пальто – по сердечным,
На душе, что без пальто к первым встречным
Одиночества ветрам выбегала.
А теперь её устав - для усталых.

Не в зерцала ей глядеть – в чёрну речку,
И, как лес, сплавлять в молчанье словечки.
Вот такая у неё епитимья,
Чтобы голос не сорвать, слишком сильный,
Чтобы вымолчать своё новословье,
Чтобы выносить стихи в Подстиховье.

2012

Ангел, не спавший вечность,
Был на чеку, на страже,
Мерил людские души
Вглубь белизной ночей,
Зная: на этот Млечный
не напасёшься сажи.
Белый – он многим нужен.

Ангел же был – ничей...

Думаешь, я как птица?
Ангел, скорей, собака -
Он ведь умеет верным
Быть не за колбасу.
Мне бы уснуть – приснится
Может быть, мой хозяин –
Кается или Каин –

Всё от него снесу…

С этим усталый ангел
Вдруг задремал дорОгой
В старом такси на Млечном,
Вне временных пространств.
Мысленный детонатор
В крыльях чекой не трогал.

(ангел – он человечный,
с высшим из постоянств)

Спит он, сердешный. Снится
Добрый ему хозяин -
Мудрый, как старый Гудвин,
Светлый, как облака.
Сладко, спокойно спится...
Только не тем, кто знает:
В крыльях теперь осталась

Не на чеку чека...

Глупый молочный ангел!
Даром ты нарывался,
Даром на карту ставил
Большее, чем имел.
Ты ещё спал, а крылья
В бездну уже срывались.

Бой с пустотой без правил
Ты проиграть посмел...

2011

Пофарбую волосся в осінь,
У міцні кольори гірчичні.
Горобинові роси в коси
Натрушу я, гіркі, незвичні,

Розчиню в них кагор причастя.
І вогонь, що лікує душу,
Усміхнеться тобі: багаттям
Не палитися – гріти мушу.

З кожним днем мої коси довше –
По спині наче роки плинуть,
Прядок струмені ллються, борше
Щоб у мудрість віків поринуть.

Ніби полум’ям оповита,
Разом з листям рудію. Раджу
Я радіти весні та літу.
Але ж осінь свою не зраджу.

2010

Розхристана, у розпачі, розп’ята
На тілі літ, на тлі гріхів душа
Все мусить пробачать та обирати
Тернистий шлях, що вічністю втіша.

Та надягати нові обладунки,
Потрапивши в життєвий маскарад,
Де зустрічати інших поцілунком:
«Я дуже, надзвичайно, Маско, рад!»

І з вірою, з надією чекати,
Коли скінчиться цей нестерпний бал.
Та обирати, вкотре обирати
Любов як вдих останній поміж зал.

2010

Усыпаны улицы кожей платанов –
Корою шагреневой, тонкой и рваной.
Стволы все белее и глаже без кожи.
И ходит по коже одесский прохожий…

Такой коропад одесситам привычен.
А я как воришка, что пойман с поличным,
Кладу виновато обрывки шагрени
Себе на колени, себе на колени...

Платаны – деревья с шагреневой кожей.
На голые нервы платаны похожи….

01.07.2018

На речных порогах камни-валуны.
Бугу камни Богом неспроста даны.
Голос высекают камни из реки.
Полируют камни волны-языки.

Так и человеку Богом дан заслон,
Чтобы сердцем в голос распевался он.
Сердце на преградах только и слыхать.
Полирует сердце буквенная рать.

27.05.2013

Период «селфи»…
Кто хоть раз в нём жил –
Без сожаленья распрощался
С ним бы.
Дружил, влюблялся –
Жил бы не тужил.
А то от «селфи» нарастают
Нимбы…

Жил лунный свет. Он был неуловим.
Как будто этот свет кому-то снился.
И этот кто-то длил его и длил.
И свет, послушный сну, на землю лился.

А в облаках клубились голоса.
И на качелях сна качался ангел.
Он по секрету свету рассказал,
Что слово раскопал на звездной свалке,

Которое не снилось голосам –
Они то слово напрочь позабыли.
И каждый, кто под лунным светом спал,
Был любящим и тем, кого любили…

31.01.2018

А в глазницу реки западает осколок месяца.
Он идет по воде – и вода оттого тревожится.
Я легка и мягка, из меня словно тесто месится.
И вонзаются в плоть то ли розы, а то ли ножницы.

Говорю ему так: «Можешь гнуть меня, можешь печь меня».
Распивает меня он глазами своими темными.
Незаконной женою стою перед ним невенчанной.
А над нами вверху дышат ангелы с веретенами.

Пусть, во имя Отца, не порваться вовеки пряже той.
Пусть хоть пальцы мои – словно белые стебли – выжнутся.
Молоко в животе невесомое тихо топится.
Ночь терпка и пьяна - на холодных устах Всевышнего…

Зима на юге вроде не зима –
Инверсия про осень мимоходом,
Так мягко стелит, чтобы жестче спать
И даром не растрачивать свободу.

Пути Господни неисповедимы –
Их жёстко стелят, мягче чтоб идти –
Ведут к тому, что зримо и незримо,
И только в Рим не могут привести.
Хотя в него все сходятся дороги –
Рим лишь один, идущих же не счесть.

И вновь от снега отрясаю ноги,
Идя во внутрь, чтобы себя прочесть.

20.01.2018

И вот повалил, тот который меня вдохновляет.
Хоть тот и не валит – он тихо и робко идет.
Как чёрными чайки порой на лимане бывают -
Январской вороне стать белой везде повезёт.

Всей сажи не хватит, чтоб вымазать каждые двери.
И только снежинок у бога для нас про запас.
И глядя на снег, невозможно уже не поверить,
Что есть чистовик.
И он пишется небом -
о нас…

16.01.2018

Под звон колоколов,
звонящих на Василия,
ловлю, как птицелов,
слова себе по силе

и кутаю в снежок,
идущий избирательно.
Снег – это мой божок
в кровати из тетради.

Богам-снегам с небес
спускаться опрометчиво –
земля не для чудес,
чудить здесь нечего.

В незапертую дверь
Снежинки - гостьи редкие.
И птицелов теперь
как птица в клетке.

14.01.2018

только шелест воды – и ни неба ни месяца
пока ночь на мостках ивняка перебесится
пока грусть словно сон и забвенья реки поток
потакают теплу под осоковы шепоты

тихий шелест воды и до дна и до берега
в росяной полутьме шум на шорох замененный
там где сети по доннику кличут как струнами
бесприютную душу рыбацкую юную

звук как будто на кухне забыли про воду
и тарелок и вилок то шепот то смех
не волнуйся – пусть сами себе хороводят -
у тебя же задача другая – ждать снег

обесточится дом – лопнет шарик на елке
и когда нас зальет до краев темнота
световые потоки настойчиво-колко
ощутишь ты коснувшись рукой живота

через год все вернется – кагор полусладкий
и осколки шаров и сухая хвоя
лишь ребенок появится рядом в кроватке
словно копия света - твоя и моя

а теперь проследи – ни минутки не мешкай –
как меняет число за числом календарь
как под занавес года свой занавес снежный
не сумев опустить растворяет декабрь

Щебет, воркование и свист. В голубом и шелковом июнь. Бархатной сирени аметист. Голуби шелковицу клюют. Голуби воркуют. А о чем? Птичий заливается народ. Он как будто вовсе не при чем. А она шелковицу клюет, ягоды роняя на асфальт – там их остальные доклюют под скворчиный тенор или альт.

Голуби.
Шелковица.
Июнь.

И руки пахнут чабрецом,
А вечер – мятою.

Луна янтарное кольцо
В траве припрятала.

И к скалам ластятся ветрА,
По травам веются.

А в них цветётся клеверАм
И розовеется.

И выйдут звёзды провожать
День до околицы.

И что не сеял – будешь жать
На праздник Троицын.

И что-то выдохнешь в ответ
Исповедальное.

И невечерний вспыхнет свет
За далью дальнею.


4-5.06.2017, Троица, Духов день

Посеяла людям годочки-года свои житом,
Убрала планету, укрыла тропинки травой,
Детей научила, на свете как с правдою жить им,
вздохнула легонько – и в небо пошла на покой.

- Куда же вы, мама?! – взволнованно кинулись дети.
- Куда вы, бабуля? – внучата бегут до ворот.
- Да я недалёко… где солнышко в дрёме не светит.
Мне время в дорогу… а вам – подрастать без забот.

- Да как же без вас мы?.. да что вы надумали, мама?
- А кто же, бабуля, нам будет помощницей в снах?
- А я оставляю вам радуги все с журавлями,
и росы на травах, и золото на колосках.

- Не надо нам радуг, не надо богатства и злата,
лишь только бы ждали всегда вы нас возле ворот.
Мы справимся сами со всей вашей вечной работой, -
останьтесь же, мама, останьтесь на век! - не на год.

Она улыбнулась, седою красавицей-долей,
взмахнула рукою – взлетели края рушника.
«Счастливыми будьте!» - и стала задумчивым полем
для целой планеты, и памятью нам на века.


23.02.2012

День на вербу вешнюю
Примеряет почки.
Благодатью вышнею
Завербует строчки.

Воскресенье Вербное
Землю обнимает.
Пусть всё непотребное
Как снега растает.

Пусть тепло апрельское
Между строк повеет.
Котиками-почками
Души отогреет,

Чтоб лукавый грешным нам
Не грозил сетями.
Для любви чтоб строить храм –
И не сжечь страстями.

2о10

Идущая по льду под тяжестью снегов -
своих больших снегов, которые не сбросить,
душа зовет сама и эхом слышит зов
того, кто замолчал, того, кто чает осень.

И что ей круговерть сезонов и погод -
над ней теперь всегда раскрыт небесный зонтик.
Усталости назло, идет который год.
Не кашу маслом – путь ей снегом не испортить.

И дюжина побед на дюжину тревог
Умножится опять – а где не крест, там нолик.
Октябрь позолотит, там где апрель не смог.
И снова ляжет снег на радости и боли.

зима, родня по крови, между строчек
просвечивает снегом белизны
и топит запах мачехи-весны -
любимый запах тополиных почек,
которого не будет у листвы…

Этот дождь за окном цокотит: «Неужели весна?..»
Проливаются в мир с того света идущие слёзы.
Встреча ночью во сне - наяву нам водою дана.
Это сретенье душ. Это спас на воде мироносный.

Мартоносец-скворец залезает поглубже в фонарь –
У него там гнездо, и воде до него не добраться.
Ночью снится отец, мой теперь уже вечный февраль,
Что слезами дождя будет мне наяву улыбаться,

Приходить и смотреть, как живу, и касаться души.
Я без этих касаний не сделаю дальше ни шагу.
Научи меня жить без тебя, и души не сушить,
Утоляя печаль этой данною свыше мне влагой…

12.03.2017

есть Бог и Буг. нет святости и злости…
с тобою это было ли, со мной? –

рябинники наведывались в гости,
повадившись на ягоды зимой.
стояли мы среди февральской стужи,
с надеждою и крошками в горсти.

что по зиме сердечной людям нужно? -
своё гнездо, как птице, обрести.
и солнца, разбивающего оземь
холодной боли душащий нарост.

и будет май, и ландыши, и просинь.
и дрозд-рябинник станет певчий дрозд.
и Богово конечно будет с Богом,
а Бугово – останется реке.

рябины уродилось нынче много,
и вот стихи горчат на языке…

В руки твои опускаюсь я взглядом растерянно.
Ты переводишь часы в эту ночь на мгновение
ближе ко мне. Я как стрелка в потерянном времени.
Перевести меня может помочь Провидение -
не на часы, а на жизнь. Я к запястью пристёгнута.
Носишь меня на руках через сонные улицы.
Мысли послушно повисли, тобою расстёгнуты
(как ты сумел не порвать там, где не было пуговиц?)
Тусклый фонарь за спиной гаснет, вдрызг обезвоженный
многими летами, щурится сослепу в лица.
Пусть на руках твоих вряд ли я выгляжу строже, но
очень стараюсь от них до утра не отбиться,
и не разбиться на счастье, в которое верилось.
Смотрим опять мы друг другу в сердца – ну не дети ли?
Что это там, как луна, бледно-матово светится?
Счастье? – оно! Хорошо, что темно, и заметили!
Вот же мы, счастье! Увидь нас, в ночи дальнозоркое!
Переведи нам часы на начало творения,
чтобы не прятаться в чувствах извечных по норкам нам,
чтобы не пыткой любовь нам была - откровением.

В руки твои опускаюсь я – время любить…

'2o10

*
Где багряная грусть с непричесанным снегом венчалась,
где зеницами предков нас ветер прожег до костей,
я ходил по звериному следу к подруге печальной,
что с елово-небесных слетала ко мне крепостей.

Словно ведьма, меняла свой образ дневной на полночный,
И богиней прадавнею – жаждала сразу всего,
её пестовал я, как поэт в кабаке свои строчки,
и как воин её добывал я у сна своего.

Забывала со мной обо всем - что любовь бесконечна,
а я отблеск мгновенья, и только земной птицелов,
что владела всем небом, а я только чащей предвечной –
с упырями и волчьей звездой в ореоле орлов.

*
Не жалела о прошлом – о прóжитой в радости доле -
просто ласки, что пили вдвоем мы на зыбком мосту.
И дарила мне влагу - дождем поседевшему полю,
как осенняя роща – под золотом слёз наготу.

Просто так ничего не бывает - ни вздоха, ни стона.
Просто так только Бог незаметно дары выдает
и подруга моя, уязвимей и хрупче бутона,
что готова стать пеплом от страсти, сжечь сердце свое...

Не слыхать в ее доме давно уже пенья свирели,
и не льётся пьянящее в битые чаши вино.
Только муки потухшей звезды в одинокой метели
я в глазах ее видел - печальных, с огнем заодно.

*
По звериному следу идя, выходил я к подруге:
среди ночи – на свет, средь зимы – в золотое тепло.
Словно лилии солнца тепло, открывал её груди,
Возвращал себе то, что, казалось, давно замело.

И лукавил не раз, но я был до последнего рядом.
Под зарёю бессонной, в её перекрашенной цвет,
ненавидел рассветы, её провожавшие взглядом -
и прощался навек, а мороз свирепел: еще нет!..

Видно нам одного для судьбы нашей космоса мало,
и грядущее там, за волненьем родных завитков -
где по волчьему следу ходил я к подруге, где мчала
над моей головою звезда в ореоле орлов.

А время течет, как сквозь пальцы, в прорехи секунд.
Журчит механизм, вдохновленный волной переделок.
Бутоны часов, в ожидании, что расцветут,
Теряют минут лепестки под давлением стрелок,
Которые ходят кругами – печальный удел.
Но что есть на круглой земле совершеннее круга?..

И ангел, наверное, тоже над нами летел
По кругу – как солнце – чтоб мы повстречали друг друга.

19-20.01.2017

Точить ножи – не женское занятие,
А женское – точить карандаши.
Мужчина заостряет восприятие,
А женщина - чувствительность души.

14.01.2017

И, рассекая снег, проносится вагон.
И ёжатся огни и люди на перроне.
Но это был лишь сон. И будет только сон.
И он приснится мне в 14ом вагоне…

Январский долгий сон, про поезд и метель,
Про утренний вокзал и городочек славный,
Как снятся мне стихи, и просыпаться лень,
И капают слова, как в плаче Ярославны…

И мечется душа, ей страшно и светло,
И рвется на простор, всё то, что не порвалось.
И если это сон – пусть будет только сон,
Который нам с тобой вдвоём прожить осталось…

Кому зима – арак і пунш блакитноокий,
Кому – коричне запашне вино,
Кому – зірок наказ, солоний та жорстокий
У димний курінець перенести дано.

І трішки курячого теплого посліду
І надаремного овечого тепла;
віддам все за життя – турботи прагну, відай -
душа і сірником зігрітися б змогла.

Поглянь: в моїй руці із глини глечик тільки,
І бідкання зірок слабкий лоскоче слух.
Та жовтизну трави і теплоту суглинку
Не полюбити як крізь жалюгідний пух?

І вовну гладити, гортаючи солому,
Голодувати як узимку деревця,
Тягнутись з ніжністю безглуздо до чужого,
Шукати в пустоті й чекати без кінця.

Хай змовники ідуть-спішать собі по снігу
Отарою овець , крихкий ламають наст,
Кому зима – полин і дим гіркий нічлігу,
Кому - крутезна сіль урОчистих образ.

Підняти би ліхтар на довжелезній палці,
Із псом бо навздогін зірок шукати вість.
І з півнем в горщику надибати гадалку.
А білий, білий сніг до болю очі їсть

ни звука больше с этого момента
здесь никого вокруг лишь полдень яркий
и падают сомлевшие от лета
вороны на троллейбусные штанги

блуждает пыль в трущобах из асфальта
от солнцепека почернели люди
на остановке даром что центральной
как ты не жди – попутчика не будет

как-будто кто-то все понять не может
кому сейчас совсем не до амбиций
и набивает по одной на кожу
тебе короткий список всех провинций

и та которой путь твой завершится
в которой нет ни одного фонтана
когда-нибудь догонит все столицы
но домом - как хотелось бы – не станет

Полнолуние. Полночь. Подарочный запах конфет.
И свечной огонек отражается в темном окошке...

Что просить у Того, для Кого невозможного нет,
Если даже намек на желание кажется пошлым,
И от прошлых надежд одиночества веки дрожат,
И не ждешь ничего от людей, хоть и выбился в люди?..

Только трое из них, только трое тобой дорожат.
Лучше этих троих и надежней, пожалуй, не будет.

Ну а ты шелкопряд, и давно уж на ус намотал,
Что свой кокон мотать исключительно нужно из света.
Даже если тебе мотыльком никогда и не стать,
Одеваешься в свет, и возможно, оденешь раздетых.
И тогда – вот тогда! для тебя невозможного нет,
Хоть какой бы на вид не казался ты маленькой сошкой.

Полнолуние. Полночь. Подарочный запах конфет.
И свечной огонек отражается в темном окошке...

Я у небес просила сил
Креста по силам мне
А дождь по стеклам моросил
Писал курсивами

Как разверзались небеса
По Слову Божьему
И замолкали голоса
Неосторожные

А я гостинцы припасла
Каких не видывал
А дождь писал себе писал
Да позавидовал

Теперь несут наперебой
Мне околесицу
Пока спускаемся с небес
По мокрой лестнице

Не перебесимся никак
Не перемучимся
А тучи посылают знак
Что это к лучшему

Пора апреля. Прелая земля
теплом полусогрета ненадежным.
Смолистость почек топят тополя
и почерк выправляют безодежный,
расписываясь тонкой зеленцой
за всё, что испытать случилось в зиму.

И радуга смыкается в кольцо
на купине небес неопалимой.

01.04.2015

уже не свет еще и не пожарище
меж «свой-чужой» незримая черта
звук из молчанья в горле ком катающий
и до утра ему не перестать

как будто хочешь сам перед дорогою
чтоб рассказали чьи-нибудь уста
про то как под машиной одинокою
трещит хребет железного моста

про комнату с двумя непостояльцами
про ливня заплутавшего шаги
он мокрыми тебя поймает пальцами
а потому беги беги беги

Словно елочный шарик, свисаю на ниточке Бога.
Словно шарик воздушный, куда-то привязанно рвусь.
Упаду ли, взлетев, иль упав, я взлечу хоть немного -
Полагаться на Бога у тоненькой нити учусь.

Эта нить – вертикаль. В этой нитке пульсирует время -
То, которого нет... Но часы я опять заведу.
Я назад не смотрю - обернется находкой потеря.
Я сама как часы: хоть и некуда вроде – иду.

Сколько чувствую нить, столько я для нее – Ариадна.
Это ею – моей! - перевязанный шарик земной.
Завяжу посильней, чтобы не было после досадно,
Когда с елок игрушки уложат в пакет по одной...

05.02.2015

что в имени чужом тебе отныне -
посеребренный пепел автострад
поедут люди и вослед за ними
с усилием начнется листопад

и выпрыгнуть бы да куда деваться
и твой попутчик как заведено
в пути не станет интересоваться
куда ты едешь или от кого

лишь той ольхе что одесную зритель
твое лицо выглядывать потом
когда внезапно тормознет водитель
и разобьет стекло горячим лбом

и ты не с того света а спросонья
услышишь как стихает ветра вой
как телефон вибрирует в ладонях
почти живой

Сумею все… и все переживу…
Пусть сатанеют ка′ты и пилаты.
Душа моя завернута в траву,
И не впервой ни падать, ни вставать ей…
Настояна на болях и боях,
Она как камень, белый и горячий,
Что выброшен судьбою на путях,
Где род людской весь молится и плачет…
А для души не создано межи
Меж болью-радостью, меж утешеньем-горем,
Заточенные вслед летят ножи.
Идет война – война с самим собою…
И кто ж тебя услышит в той войне,
Где правде быть судилось половинной…
Грустить и стихотво′рить тихо мне
о воле..
о добре..
об Украине…
О том, что день придет на смену тьме,
Что солнце никогда не будет лишним.
Между боями, в звонкой тишине,
Дай ближнего нам полюбить, Всевышний…
Того, кто «против», и того, кто «за»,
Кто тут и там, кто с нами и не рядом…
Да освятится горькая слеза
Любовью
наполняющимся
взглядом….

печальная Мария на иконке
печет слеза и скапывает с века
и мир течет – и молодой и ветхий
игрушкою в обертке неба тонкой
а мы в своих желаньях все смешней
нас вдохновляют то стихи то пушки
мы к ТЕМ ВРАТАМ доро′гою заблудшие
подбрасываем топлива войне…
мечта немая не увидев свет
почтительно склоняется всем телом
и ангелы рыдают под прицелом
но нету слез
и слов уж
больше
нет…

Осень – сумерки года, а сумерки – осень дня...
Просто вышла накладка - фонтанов в помине нету.
Мы уже не спешим, и позволена болтовня.
Впереди у нас вечность - делить на двоих планету.
А двоякость от листьев – и влажных, и столь сухих,
Величавых, как ода – и сретеньям, и разлукам.
То глухие мы к небу, то небу не до глухих.
Как появится Ангел, то светом придет – не звуком...
Гласных просто в обрез, а других он не произнесет.
Но и жеста довольно, чтоб статься сегодня чуду..
И фонтаны раскроют прозрачною кроной зонт,
И замерзнув под полночь, скрипеть словно ивы, будут…

2014

вновь лета бабьего чуднУю позолоту
поет душа предательски дрожа
как паутинка в солнечном киоте
что может оборваться на глазах
и падают листочки как надежды
на тишину на трепетность волос
а в глубине записанное прежде
и все что срисовать не удалось
ни красками ни звуками словами
ведь что они для дня и высоты
такая сокровенность между нами
что не постигнуть и не перейти
сравнимая с ночными журавлями
неуловимо чистая для слов
что колоситься будет не словами
а золотом нескошенных хлебов
что заискрится где-нибудь на взлете
орбитами придуманных миров
а завершится в этой позолоте
совсем без слов

'2014

Тетка осень мягкого настелет –
Светляки, глядишь, и наверху…
Девки голосили по измене.
Бабы же крестились по греху.

Голубые ль, карие – заспятся,
Вымочив ресницу не одну.
И устам не все поди бояться -
Целоваться с далью на кону.

Вот еще бы повстречались детки –
Да навстречу хуторской старик:

- Что ты жгла, дочурка?
- Кра́сно лето.
- В сумке что?
- Гнилушек семерик.


24/08/2014

Не торопи весну – она придет
сама, неожидаемо, спокойно.
Аукающий тронувшийся лед
откликнется вскрывающейся болью
по праву исцеления теплом.

Взрывающий ледовую плотину
лишь ускоряет должное, на слом
пуская русло, поднимая тину.
И вырастают Спасы-на-крови*,
ведь не вода на дыма коромыслах.

И колокол расколото звонит -
бьёт по весне, не потерявшей смысла.

28.02.2014

Малою каплей точит слеза гранит.
Криком кричит душа, оглушая тело -
(Господи Боже, как же она болит!)
Вопль к Богородице: разве Ты ТАК хотела?
«Сomme à la guerre». Где война - нападают вши.
Вот и проверка светлых голов на вшивость.
Крестообразно: на горизонтность – вширь,
На вертикальность – чью ты заслужишь милость?
Кто за идею, кто за цветной металл,
Как иудеи – мы отреклись от Бога.
Долго, как гору, Он нас, гранитных, ждал.
Вот Он сегодня сам, на Днепра порогах.
Приходит с подарком, приносит Дары волхвов.
Новорожденным - золото, ладан, смирну.
Господи правый! Дай нам родиться вновь!
Брани людей избавь, чтобы жили мирно.
Чтобы в аду кромешном увидеть свет,
Духу пошли прозрение и здоровье.
Что от лукавого – просто сведи на «нет».
Чтобы не пеплом хлеб посыпать, а солью.

24.01.2014

Боялась так, что окна каменели.
И лишь стихи шептала за рукав.
Не умерла. Привыкла. Да, сумела!
Так не один,наверно,привыкал

к тому, как понемногу стынет в жилах,
всё вянет, отрекается от сил.
«Ты не одна такая» - говорили.
Не верила – любил же ведь, любил…

Да разлюбил. Прогорклость листопада.
Рука, что билась давеча крылом.
И кажется, что мне уже не надо
стихов, и быть их вовсе не могло…


25.09.2013

Всё без конца. И сад не обойдешь.
Волхвы-деревья. Травы-сухостои.
Стоишь со старой кружкою и пьешь
Питьё потусторонности густое.
Так мало солнца. Небо, как слюда,
Желтеет мутно. Кто-то оставляет
Тебя. И шорох: слышно поступь, да,
Сквозь заросли сухого молочая.
Пускай. Вот монастырь. А там, в саду
Благая тризна. Сладких яблок спелость.
И, увязая пальцами в меду,
Ждем только ночь, а будто ждем орду.
И молимся. И поступь на беду
Тревожит молочайную замшелость.


'2013

Принеси мне гранатовых зерен, чтоб даже невольно
Не смогла я покинуть тебя и державу твою.
Очарована Третья твоя с той поры, как с ладоней
Зазеркального царства я воду волшебную пью.
Ну а те, что меня обогнали, щекочут поныне
Обостренный твой слух – как не смехом, так плачем.
Причем
там за левым плечом у тебя та, чьи косы, как иней.
Та, что с черными косами – эта за правым плечом.

Волосà их сплелись наподобие высохших веток,
Словно белый шиповник, что тело твое оплетал.
Я боюсь этих пут, и реки, я боюсь, как бы этот
Вихрь бездонный воды не украл тебя и не достал.
Всего нà всего Третья. Четвертая - это вода.

Её вихри чернее, чем черные ризы монашек.
Выгибая мне спину над ней, словно радужный мост,
Ты заглянешь, робея, в зрачки искушений погасших
Неожиданной гостьи с далеких невиданных звезд.
А в хребте под ладонью – весенние соки и рост.

Принеси мне гранатовых зерен – своих поцелуев,
Чтобы мне пересохшие ими намазать уста.
Всего на всего Третья, а есть ведь (недаром иль всуе?)
Та, которую любишь, четвертая, ведьмины струи,
Что текут между нами – твоих зазеркалий вода.


2013

В аранжировке серых дней
душа опять к тебе стремится.
И в такт не может уложиться
душа мелодии своей.

И, наконец, заговорит,
той фальши сердцем не вмещая:
ПРОСТИ МЕНЯ, как я прощаю!..

и отвечают – Бог простит…

2011

Когда в тебе заплачет, как дитя,
Твоя печаль, твоя ручная птица,
Которую напрасно привечал,
Ведь все равно и без нее не спится,
И безысходность тихо протечет
В пустые дни, соленые с избытком,
Изменит суть вещей наперечет,
И станет ядовитейшим напитком,
Затихнет сотня не-молчаний, а
Молчание измучает сторицей, -
Паломнической песнею взлетай,
Чтоб выходить израненную птицу.

2013

Кипит февраль на углях января,
заваривает в марта предвкушеньи
из солнца чай. Расплавилась земля.
И жарко спать, и просыпаться лень ей.

Лёд задышал, вдруг обнаружив ноздри.
Лучи щекочут губы берегам.
Скрипит зима, реке всё строит козни.
Но запах солнца проникает в храм

души реки. Он будоражит нервы.
И кажется – весной взорваться рад
храм ледяной… А на ладонях первый
сок марта – сердца вызревший гранат.

2011

Шла за тридевять земель,
За три моря я,
Не за аленьким цветком –
За лазоревым.

И не шлося, не плылось –
Все летелось мне,
Неизбывное избыть -
Хоть бы и во сне.

Не о горнем – о земном
Горевала тут,
И лазоревость очей
Отдала цветку.

То ли ангел дал зарок,
То ли кто сказал -
Только узнан стал цветок
По моим глазам,

Только выгнулся слегка
Мастихина край
И цветок благословил
На холщовый рай.

Так у бога на холстах
Все глаза цветут,
Не за тридевять земель,
Не за морем - тут.


29.01.2013

Обжигается водой
ночь морозная.
Вышивает в небесах
россыпь звёздную.

Дух на землю снизошёл
белым голубем.
Ставит души на крыло
кромка проруби.

Растворяется в воде
свет распятия,
и крещается земля –
с водосвятием!


19.01.2011

Она хотела жить…
но не имела права
лепить слова в снежки
из колких чёрных букв.
И что теперь тужить -
разбавлена забава
заботой выжить. Но
отравлен каждый звук
растаявших снежков -
капели в подоконник
открытого окна
его двойной души.
Она искала слов,
как монастырь - паломник,
воскресший вдруг от снов,
что так хотели жить.
Но первым снегом ком
перекрывал ей горло,
пытаясь задушить
стихов воздушный нрав,
попавший мотыльком
в его слепую гордость.
Они хотели жить!
но не имели прав…


'2010

вот твой последний снег, любовь родная,
вот твой последний бег, последний срок.
все сделал для тебя я, все что мог.
ты отлетаешь в небо, угасая …

опустошенный, остаюсь в снегах
заклятым Каином, заледенелым Каем.
деревья задубевшими полками
стоят на одиночества постах…

вот твой последний смех, любовь родная,
вот твой последний грех, последний вздох.
воскреснуть для тебя, увы, не смог,
заброшен в отречение из рая…

А я София… Просто Софья я.
Пять букв во мне – простые до потери
Сознанья. Я любимая. Твоя.
Которая на свете всех роднее.

Я грусть и нежность. Тихая и нет,
Встречаю распростертые ладони..
Сожженная на ведьмовском огне.
Написана на золотой иконе.

В мучениях я жизнь тебе даю,
И стисну зубы, на войну пуская.
Возле окна задумчиво стою.
Я просто Софья...и не видно края

Такой вот простоте. С ребра иль нет,
Я Ева - искушение Адама,
И не один мне посвящен куплет.
А чаще меня кличут просто «Мама…»

Я просто Софья. Грешной ли, святой
Мне быть придется иногда по праву -
Я буду Софьей, просто Софьей - той,
Что хочет счастья. Счастья, а не славы!


07 - 10.01.2013

Вчера твоя тайна была, словно берег напротив,
А речка меж нами все глубже топила челны.
Сегодня у тайны орлиные крылья в полете -
Вернется оттуда ну разве что перышком в сны.

И ныне, и присно оттенкам твоим судьбоносным
Поклонятся музы, тебе подобрав талисман,
Тебе – сверхбогемной, и ..женщине, любящей просто,
Которую даже Господь до конца не познал.


04.01.2013

Чоловіки, не зраджуйте синів!
Дарунком не принижуйте до дати...
Усе мінливе, доля й поготів,
Але лише синів не покидайте.

Найближча - мати, як вони малі –
Чи то сльоза, чи то остання казка.
Та потім їм потрібна взагалі
Підтримка батька, чоловіча ласка.

Наслідувати треба їм, синам,
Своїх батьків - на те вони і діти.
За руку з батьком бути сам на сам,
І рибу на зорі піти ловити.


Спіткає вас образа чи любов –
Не йдіть, будь ласка... Ви їм найрідніші. .
Бо батькова в синівських жилах кров,
Що є незмінною - за всіх вона сильніша.

01.01.2013

Как до нового до года ворот
подоспел-подъехал Солнцеворот,
и стучался, и просился войти,
чтоб денёчкам с этой ночки расти.

Зря вливала в лунный свет приворот –
дали ночи от ворот-поворот!
Да не хочет ночь на убыль идти,
всё темнит дню западню на пути.

Взял за ворот ночку Солнцеворот,
да и вытряс из неё приворот.
Солнце нА лето, зима на мороз
повернулись. И приятно до слёз,

но волнительнее день ото дня:
а надолго ль позади западня?


24.12.2010

А завитушек белых на окне
зима уже не лепит. Пластик в раме
трехкамерный. Но память шепчет мне
о холода узорах. Тех же самых.

Я в них дыханьем время развернул,
И детские зажмуривались очи.
Я совершенство линий и фактур
Брал у мороза – кстати иль не очень...

Так струны полюбил из серебра
И сад, заиндевелостью плененный,
Что в лунном свете снова оживал
Пейзаж искристый одухотворенно.

Свеча времен течет на Рождество
по пальцам. Голос мамы душу греет.
Опомнись, мальчик!.. кто же от того,
Что суждено, упрятаться сумеет.

Мечты растают детские в ночи.
От завитушек белых - только рамка...
Так как понять мне следствия причин?
И серебро на волосах откуда??

Мамка!..

21.12.2012

Тридцать пятый декабрь
загвоздил ледяные мосты.
Обесславленный, яро
испытывал воду на прочность.
Ярославская сказка
смотрелась в днепровские льды.
И московское время
сбывалось по-киевски точно.

Вот очаг на холсте
(греет только лишь ручку двери).
Вот и ключ золотой
(пооблезла слегка позолота).
Вечер стелет постель
и опять заключает пари,
что к закрытой двери
возвратится потерянный кто-то..

Но в кармане у бога
лежат запасные ключи,
сквозь дыру на подкладке
прорвавшись из черного в белый.
Только нужно нашарить,
и ангельской почтой вручить.

Ключ тебе от тебя.

Потому что я так захотела...


17.12.2012

Сеть Интернета, сеть мобильной связи –
так много нам расставлено сетей.
В них письма долгожданные увязли,
осыпались листочками с ветвей.

Скучаешь ты, но как обычно, шуткой
стараешься себя приободрить.
Наш разговор рассчитан поминутно –
ещё чуть-чуть, хоть капельку продлить
твой голос, как и прежде, нужный самый,
родной до боли: доченька, привет…

Полжизни я с тобой в разлуке, мама,
и между нами километры лет,
посольств, таможен, ожиданий залы…

Надеждой встречи пусть тебя хранит
протянутая мною сквозь вокзалы
от сердца к сердцу тоненькая нить.


23.09.2010

А подите-ка, стихи –
к Лешему!
У меня же с ним роман -
бешеный!
Не служебный – деловой!
(творческий)
В нём, как рукопись, горю-
корчусь я,
не сгорая (от стыда),
мастерски.
С маргаритовой ложусь
пластикой
я на кожу ножен, жмусь
кошкою,
рассыпаюсь под ножом
крошками.
Ты подножки расставлял
знаково:
надоело Лешим быть –
стал Булгаковым!


24/12/2011

Разбудишь сердце
ты до рассвета,
чтоб выпить первым
глоток коктейля
из ночи косточек –
амаретто –
на дне постели.
Перед метелью
им горько пахнет.
Пора предснежья.
А снег - уже он
вот-вот случится,
стучит в воздушные
он манежи,
кому-то снится
и нежит лица.
Родившись в тучах,
снег сам задышит,
и слышать будешь
на полнолунье:
на сердце шепчет,
шуршит по крышам
зима-колдунья,
зима-колдунья…

Вначале будет Слово -

Слог Логоса о Новом.

И рифмой откровений

замироточит слог,

слагаемым успеха -

сердечным звонким эхом…


М И Р – ЛОГАРИФМ ТВОРЕНИЙ
по основанью Б О Г.


1/1/11

Стонет зима по-февральски,
марта предчувствуя шок,
под заметельные вальсы
пьёт – порошками – снежок,

в странном своём иступленьи
дышит на лАдан и лёд.
..А у тебя – день рожденья!..
Мало кому так везёт:

в стужу – на взлёт, но однако
благословляю я снег –
он нам с тобою подарком,
мой дорогой человек.

Знаю, не многое нужно -
только бы жив был, здоров,
с долюшкой-зимушкой дружный,
щедрых не ищешь даров,

толикой малою сытый
влаги сердечной тепла,
папа, родной.. ну скажи ты,
как так судьба развела?!

Смотрим на небо ночное
мы теперь с разных сторон:
дворик, на лавочке двое –
мама и ты, у окон

я своих - в раме, как в пяльцах,
вышита в землях чужих…
оба с тобою – скитальцы,
чуждые мзды и нажив...

Ты научил меня слову,
душам и звёздам не лгать,
сердцем делиться готовой
быть, где рукой не подать.

...Ты научил меня слову…
Малым тебе воздаю…
Русской - твоею - основой -
ею живу и пою –

хочется петь! Улыбаться!
Пусть же сегодня простят
нас - за моих восемнадцать
и за твоих пятьдесят!..


18/02/2012

Спи…

Засыпай
этой
осенью -
300 минут на покой.
«Завтра»
нас ждёт
– не допросится
в гости.
Проснёмся зимой
вместе.
Тоска отменяется.
Взглядом коснётся ресниц
Небо.
Оно не меняется
даже вдали от столиц –
общее,
близкое,
вечное…
Снам, Небо, тайну открой -
как нам в Твоей бесконечности
вместе проснуться?

Родной…


30.11.2010

Свободу крошками хлеба
Бросают в потоки времени…

Вороны, что сыр держали,
Друг друга теперь по темени
Клюют, а вокруг лисицы
Ш-ныряют, ища поживы.

Вороны, ведь вы же птицы!
Не сыром единым живы.
Вам жизнь подарила крылья –
Поток измерять полетом.

…Но белою сажей перья
им пачкает добрый кто-то -
всё тот же, кто крылья чайкам
измазал белилом чёрным:

им крошки ловить не стайкой -
по одному, проворным…

"2011

Немец
француз
и поляк
и грузин
как существительные
все существуют в мире
и только русские
прилагательные
одна плюс один
мы прилагаемся друг к другу
я беру тебя в хождения по квартире
и по кровообращения малому кругу
разливается праздник
который всегда
с собой

2012

Я – снегом Первым…
Хоть и не впервой
спускаться мне по мыслекромке тучи
Тебе навстречу,
тормозя Второй –
не мокрый,
не прилипчивый
и лучший.
Из нас двоих
Ты выберешь его –
и заскрипит послушно под ногами.
А я не долечу ни до чего –
лови меня душой над головами,
из воздуха,
из серости – лови!
Когда с Тобой
внутрисердечно-очно
стечем вдвоём
под корочку земли -
мы будем ею венчаны
на строчки,
И их,
как реку,
вымостит мороз.
Снег – тот, Второй, -
(фата реке иль саван?) -
из двух снегов один идёт всерьёз.

Но как Тебе меня не доставало…

****************************

Ты – снегом Первым…
Хоть и не впервой
Идти Тебе по мыслекромке тучи
ко мне навстречу,
тормозя Второй –
не мокрый,
не прилипчивый
и лучший.
Из вас двоих
я выберу Его –
и заскрипит послушно под ногами.
А Ты не долетишь ни до чего –
ловлю тебя душой над головами,
из воздуха,
из серости – ловлю!
Когда с Тобой
внутрисердечно-очно
стечем вдвоём
внекамерным «люблю» -
землёю будем венчаны
на строчки,
И их,
как реку,
вымостит мороз.
Снег – тот, Второй, -
(фата реке иль саван?) -
из двух снегов один идёт всерьёз.
Но как же мне – Тебя не доставало!..

Ты – Первым снегом…

холодный дождь
касается щеки
и лунный свет
подчеркивает звуки

мечты (как ты)
безбожно далеки
и на себя
накладывают руки

так утопила
осень в теплоте
что расцвели
печерские каштаны

но я ноябрь
пророчу "не у дел"
их лепесткам –
предзимним снегом станут...

мой милый мальчик
веришь ли в судьбу
и распоясавшись
её не перепишешь

ей Пояс Ориона* на ходу
на талию одел спеша
Всевышний

где третий лишний…


9.10.2012

* - Пояс Ориона – созвездие из трех ярких звезд

Полюбляю ці дні, коли задум ясний вже
і тема угадана,
ну а потім все швидше, скоряючись наче ключу, —
як в «Прощальній симфонії» — ти пам'ятаєш,-
в фіналі у Гайдна, —
музикант, що дограв свою партію, гасить свічу
і рушає— просторіше зараз у лісі стає —
музиканти рушають —
партитура листа обгорає рядок за рядком —
і по черзі згасають в оркестрі свічки
музиканти рушають —
скоро-скоро в оркестрі свічки стануть диму клубком -
тихо гаснуть берези в осінньому лісі, горить горобина,
і в той час, як з осінніх осик листя падає вниз,
все прозоріше робиться ліс, і такі відкриває глибини,
що таємне становиться явним — єства бенефіс -
і просторо в осінньому лісі, і глухо —
музики рушають —
скоро скрипка остання замре у руці скрипаля
слідом флейта остання замовкне у тиші —
музики рушають —
тінь останньої свічки оркестру жагуче чекає земля…
Полюбляю ці дні,
(бірюзова їм личить безхмарна оправа),
коли все зрозуміло навкруг,
і прояснене тихим дощем,
коли можна подумати легко про смерть,
про життя
та про славу,
та про інше спокійно подумати
можна іще.

2012

Я люблю тебя, осень сонная.
Бабьим летом ты щекочи меня.
Быть мне росами орошенному.
Зазеркальности за собой манят.
Засмотревшийся в твое солнце я,
одурманенный цветом вереса,
затуманенный и задымленный
терпким вкусом хмельного хереса.
И в пути с тобой, осень сонная,
то ли весело, то ли слёзно мне.
Вслед за рыжими, осень, косами
по пятам иду, вместе с вёснами.
Я дождями твоими поеный,
не напьюсь твоей грустью синею.
Боль несу тебе раной ноющей -
возвратишь её, непосильную.
Колыбельную напою тебе
я борвеями многозвонными.
И в который раз я умру в тебе…
Я люблю тебя, осень сонная…


2012

Где ты?

Музыкой тонких сфер
сжалось сердце.
А после весело
заиграло на свой манер,
заискрилось цветными песнями
и упало в тебя,
как в снег,
сразу весело,
после – больно.

Мимо…

Осень берёт разбег
на ноябрь.
С программой сольной
к нам приедет опять зима.
Я уже припасла билеты,
чтобы рядом со мной упал
ты, как тень,
на сугроб из света.

Где ты?..

2010

Я Вас напредставляю – вот и все.
Друг другу ничего никто не должен.
Лишь ветер отголоском принесет
Волшебный голос в заметельной дрожи.

А с ним давно забытую любовь
С глазами, затененными вуалью,
Из прошлой жизни - окликает вновь,
и в дальние заманивает дали.

И вам всё это вовсе не болит.
А мне все это – сладостно и дивно.
Я Вас представлю только лишь на миг -
и жадно, и желанно, и ... невинно.


2012

А что есть время? Это просто мера
пространства, нахождения в пути.
Встречаемся – и нечего нам мерить,
оно перестаёт для нас идти.

Когда находим в космосе друг друга,
из вакуума выпав словно снег
на головы – мы в точке, в центре круга,
где время останавливает бег.

До полного друг в друге растворенья
мешает Провидения рука
в стакане неба наши искупленья
грехов как туч, мешавших облакам

касаться удивительного рядом,
что в мире существует кроме нас,
и мерить небо бесконечным взглядом -
когда исчезло время, в первый раз…


2010

Есть на пристани фонарь, как позор луне.
С ним стоять на берегу не зазорно мне.

Я нашла мосты глазами подзорными.
Ты на фразы их развёл, да по-чёрному,

и по-красному дразнил (знамя нА теле).
Я сводила к одному знаменателю.

Навалилась осень сердца дефолтами,
отгрустила за троих, да по-жёлтому,

полетела за моря птицей смелою.
С фонарём нам зимовать, да по-белому.

У Христа мы как у боли – за пазухой.
Видит Бог, как ты бросаешься фразами.

Первый комом снег на пристань мою упал;
со вторым вдруг незнакомым фонарь мне стал.

Наболело за душой, пеленой легло.
А зиме перестилать снегом набело.

2010

Поблёскивает ночь. Намечена река.
Все чудеса твои меня повыше ростом.
Русалочью печаль печатью на венках
вылавливают те, кто в меру небогости.
Багряным колдунам багрянцы наших дней,
ежесекундно ног босые вертикали.
Смеешься, будто звон. Душа твоя на дне:
вокруг народу тьма – наверное, украли б.

2012

Когда тебя касается незримо
Тот горний голубь – не гони его.
Ему, не окольцованному рифмой,
ответит воркованием перо.

Но пощади и не ложись на плечи
Поэзии – подруги голубей.
Её полёт для славы – не предтеча –
Люби её за это лишь сильней!

2012

Я гибну, объятый бессонной тоской.
Считаю утраты, теряю покой.
Всевышний, Ты отнял земные услады,
Но беды всегда у меня под рукой.

***

Я гину, в обіймах безсоння з журбою.
Рахую утрати, не маю спокóю.
Всевишній, забрав Ти земні насолоди,
а лиха – назáвжди ви поруч зі мною.
_____________________________________________

Для чего суетится, бороться за власть,
Если вечность разинула алчную пасть.
Что тебе предначертано, то и получишь.
Без Творца даже яблоку вниз не упасть.

***

Як за владу змагатися, наче за приз,
тим, хто - їжа для вічності, долі каприз?
Що вона нам несе, те і будемо мати.
Без Творця не впаде навіть яблуко вниз.

______________________________________________

Враг вписал меня в общество еретиков.
Но Всевышний-то знает, что я не таков.
Да и сам я, пришедший в обитель печали,
Знаю, кто я. А домыслы – для дураков.

***

Приписав мене ворог до єретиків.
А Всевишній-бо знає, що я не із них.
Ось і я, що прийшов ув обитель печалі,
знаю, хто я. А домисли – то для дурних.
_____________________________________________

Вплетен мой пыл вот в эти завитки.
Вот эти губы – розы лепестки.
В вине – румянец щёк. А эти серьги –
Уколы совести моей – они легки…

***

Мій зАпал вплетений в оці ось завитки.
Оці ось губи – ружі пелюстки.
В вині – рум’янець щік. А ці сережки -
Уколи совісті моєї, що легкі…
_____________________________________________

В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом Кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами и увидишь дно!»

***

Чимало мудрості в Корані нам дано.
Навчає того ж розуму вино.
На Кубку кожному – життя курсивний напис:
«Пристань вустами – та побачиш дно!»
_____________________________________________

Та, что сердце мое увела без труда,
Вновь надеждой меня одарила, когда
Жаркий бросила взор, словно камешек в чашу:
Он остыл, но зато закипела вода.

***

Та, що серце моє увела без труда,
знов надію мені дарувала (біда!),
погляд кинувши, наче камінчиком в чашу:
охолов він, але закипіла вода.
______________________________________________

Любовь вначале - ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.

***

Кохання спершу – лагідне завжди.
У спогадах - теж лагідне завжди.
Кохаєш – одне одного до болю
Терзаєш та знущаєшся – завжди.
________________________________________________

Жаркий лал в синеве небосклона – любовь.
Бирюзой напоенная крона – любовь.
И не стон соловья над поляной зелёной,
А когда умираешь без стона – любовь.

***

Діаманти проміння в блакиті – любов.
Бірюзою напóєна крона – любов.
Та не зойк солов’я над поляною в лісі,
а коли ти без стогону гинеш – любов.
_______________________________________________

Я знаю мир: в нём вор сидит на воре;
Мудрец всегда проигрывает в споре
С глупцом, бесчестный честного стыдит,
А капля счастья тонет в море горя.

***

Я знаю світ: тут чесним не до сміху;
з безглуздям в суперечках мудрий тихим
залишиться, лжеці соромлять правду,
а крапля щастя тоне в морі лиха.
………………………………………………………………………………………..

Воспоминанием из прошлого,
заброшенный,
аккордеон потеряно стоит
футляром к стенке.
В ремешках поношенных,
почти что без названья, но блестит
и оживает яркой фотовспышкою,
лишь тронь его –
и будто не стихал...
Пока подружки
плакались подушкам, я
свои роняла слёзы на меха,
ему себя вручив, как свечка пламени,
тьму искупая каплей восковой.
А он звучал.
И всё тогда понятным мне
казалось и послушным под рукой.
Мой инструмент,
что скалишь зубы-клавиши?
От дыма лет взялися желтизной,
скрипят регистры,
с временем не справившись,
а звук всё поражает новизной.

Так и душа –
она ж, поди, бессмертная,
при теле бренном, дряхнущем, в годах,
стареть не научилась, даром пленная.
Точней и чище звук её октав.


13.09.2010

Скажи мне, что ты ешь,
и я скажу ..
что – осень,
что время собирать
съедобные грибы.
Но мухоморье брешь
пробило возле сосен
и совращает взгляд
с натоптанной тропы.

Скажи мне, что ты пьёшь,
и я скажу…
от скуки
скалистая коса
тупеет под ногой.
Но лукоморья нож
точить о камни глупо
пытается вода
прибоя тетивой.


Скажи мне, кто твой друг,
и я скажу..
не ты ли
на мукомолье слов
из боли намолов
и морем муки в круг
замкнув, как остров,
в пыль мне
всё истончаешь дней
присоленных помол?..


07.09.2011

Планета Осень в пожелтевших травах,
На берегах космической реки,
Вся доверху и вся золотоглава,
С коллекциею звездной шелухи.
Еще полна и соком, и лучами,
И радугою – семь ее орбит.
Планета Осень – вовсе не печальна,
Ей, не осенней, сохнуть не грозит.
Мы все, хоть и давно - на ней бывали,
Вдыхали утешения озон,
И где-то под луной на сеновале,
Как светлячка, ловили тонкий сон.
А утром обретало крылья тело,
Как будто у вселенских журавлей.
И мы за окоём миров летели,
Осеннестью межзвездных кораблей...

2012

Я вас кохав. Згасаюче кохання
Ще жевріє зорею уночі,
Та вашого не варте турбування.
Не засмучу я більше вас нічим.

Я вас кохав – безмовно, безнадійно,
То боязкість, то ревнощі пізнав.
Кохав так щиро, так благоговійно,
Як дай вам боже, інший щоб кохав.

2012

Ревнует осень, жалуясь рябине,
и не на шутку зла, как посмотрю,
на странницу в прозрачной паутине,
что летом «женским» липнет к сентябрю.

Ведь обе бабы. Но одна без права
на неба запоздалое тепло,
ворвётся, солнцем опадая в травы,
смешает карты, осени назло.

И в картах-листьях странница забудет
такой цветной и яркий как на грех -
прощальный снимок – тот, где счастлив будет
её сентябрь на глазах у всех.

2010

Бредёт сентябрь, петляя переулками,
шуршит сухой листвою по земле,
и скорлупой ореховою, гулко так,
раскалывает прошлое во мне -

вибрации сердец… Ты слышишь музыку?
Её играет осени оркестр
ветрами душ для нас с тобою - узников
квартирных зАмков, без свободных мест…

2011

Созрев под ёжиком колючей недотроги –
Моей души январского разлива,
Желанья падают каштанами под ноги,
Блестящие и скользкие, как сливы,

Но твёрдые. И тёмные как негры.
(От внутреннего солнца загорели.)
По ним хожу и укрепляю нервы.
Зачем в таком количестве созрели?.. –

...НИК сентября заглаживать курсором
Моих следов. И вышивать на пяльцах
Осенних дней каштановым узором
Печаль иглою в сердца нежных пальцах.

2010

все неистовости истин
истерев перстами,
осеняла себя осень
листьями-крестами.

перелистывала сутры,
стлала сонно-серым
на сосне сырой постели
совам осовело.

пересвистывались сойки,
стайками синицы
послетались на свиданье
к осени-сестрице.

сизый сумрак предрассветный
всё просил отсрочек.
мыслям снилось: стыло-слИлись
на скамейках строчек,

все неистовости истин
истерев перстами,
осенив себя (как осень)
листьями-крестами.

А я – трембитою, трембитою
А я – отчаяньем насквозь пробитая.
А ты - цимбалами, цимбалами,
А ты - веселостью не рваною.
А я – мукою, мукой скучною,
А ты – радостью сладкозвучною.
Я – трембитою, ты – цимбалами,
оба – листьями, оба - палыми…

2012

краем света, средь ночей
при Господней при свече
кто-то бродит одиноко,
да с ангелом на плече.

в никуда, в небытиё,
как ребёнок он идёт,
и его толкает в спину
серый маятник забот, -

не ходи в ночи ничей,
при Господней при свече,
ты по свету не скитайся,
даром ангел на плече.

веет ветер вихревой,
воет Ирод моровой,
маятник сильней толкает,
стонет ангел чуть живой,

он же всё идёт, хотя
свет свечи у тьмы в когтях,
лишь уста дрожат в горячке:
ангел, не покинь дитя…

Есть хрупче, чем жизнь людская?..
Вот тело – всего оболочка.
Душа ж – на просвет, немая –
в нём рвётся, тончайшей строчкой…

Сшивать не имею силы –
потеряно вдохновенье,
с тех пор, как дарила крылья,
оставив себе смиренье.

Теперь и смиренья нет,
растерянность в злость врастает:
варила себе десерт -
полыни настой глотаю.

Лекарства… Ведь я жива.
И пить мне до самой смерти
из чаши, увы, без дна -
напиток со вкусом жертвы.

10/08/2011

А ветер подметает облака
на привокзальной площади под сердцем…

И снова – Спас… спасёмся… а пока
неймётся сердцу временно согреться

здесь и сегодня. На перроне лет
оно устало, бедное, прощаться.

Так верилось, что расстояний – нет,
а километры им учусь прощать я.

И с чем вот это горькое едят?..
Кто был насущным – превратился в небыль.

Беда мне, русской – мы же, говорят,
и не едим, и не живём – без хлеба…

Я выберу иконку, Покровà,
и буду с нею только о хорошем…

Прости, Пречистая, за грустные слова,
что, как без хлеба – без страстей не можем…


29.08.12, Хлебный Спас

Или ты огрубел,
или я истончилась,
Только то, что случиться могло –
Не случилось.
И морскою водой,
Газированой ветром,
Заливает все бреши
И полости лета.
Волны тонут, и стон их
Покорности общей
На поверхности моря
Отчаянно ропщет –
Что не ранит песок их,
Не жгутся медузы,
Небеса не роняют звезду
Мертвым грузом,
Словно камень с души,
В них – скажите на милость!..

А тем временем лето взяло и
случилось.

26.08.2012

Я от рая останусь с краю:
почти что прах,
не на сердце тебя, родная,
держу – в когтях.
Я не Феникс, но это в моде -
дотла сгорать,
да при этом способен вроде –
еще держать!

Знаешь, пташка, что эти трели -
сплошной обман:
когти тоже мои сгорели,
и след пропал.
Только в теле твоём изъяном,
(чем не в раю?)
когти насмерть мои застряли -
и кровь там пьют.

Ты сама их в себе и держишь!
Из забытья
им бы рая испить, да где уж –
ведь так нельзя…
Прах, - из жизни себя я вычел,
а ты умчись!
Иль без боли и райской птичке
не обойтись?!

Пусть всему уж конец настанет..
Малыш, пусти.
Я ж тебя.. мимо сердца.. в память..
Живи.. лети..

20-22.08.12

Люблю тебе тепер,
Всі таємниці здер.
Не "після" і не "до", у променях згораю.
Навзрид або на сміх,
люблю тепер, при всіх,
А вчора - промовчу, а завтра – я не знаю.

В минулім "я любив"
як в холоді могил.
Все ніжне, що в мені - безкрилить і стриножить,
Хоча поет поетів говорив:
- Я вас любив, любов ще, бути може...

Говорять так про кинуте, відцвіле –
І в цьому жалість є і милостИвість,
без трону потурання королю.
Є в цьому жаль, роки що уявила,
Порив, де вже загублена нестримність,
І як би недовіра до "люблю".

Люблю ж бо, вір-не-вір
Моє «тепер» як вир.
Мій вік стоїть тепер – не зріжу і не вдарю!
У часі - у продовженні "тепер" –
не дихаю з «було», прийдешнім я не марю.

Прийду я вбрід і вплав -
Тепер - хоч обезглав! –
З цепами на ногах і з гирями по пуду.
Ти тільки помилково не застав,
Щоб після "я люблю" додав ще я і "буду".

Є гіркота у "буду", як не дивно,
Підроблений автограф, червоточина
І лаз – що у запас, чи двері,
Отрута, що на дні шукатиме людина,
Теперішньому ляпас мов, чудна картина -
Той сумнів в тому, що люблю тепер я.

Герой французьких снів
З численністю часів,
В майбутнім де - не те, й по-іншому в минулім.
Приставлений де був я до ганьби стовпів,
До мовного бар'єру
я кликаний був. Чули?

Різниця в мовах - ах!
Становище це - крах!
Та ми з тобою вдвох шукати вихід згодні.
Люблю тебе і у складних часах –
Й в майбутньому й в минулому «сьогодні»!

2012

Майже із небуття,
із чогось неземного,
Що спалахує вмить на дотичній сердець,
Появився мій бог...
...так блискуче і знову —
Дивовижна звичайність - дитина.
Вінець
Всім чеканням.
До відчаю щастя!
Ти звідки,
Наростаючий біль від утрат майбуття?
...Відступив.
Тільки світ - дива дивного свідок —
Не помітив його. І торкнулась лиця

Напівсонячна тінь. Та невидимих зморшок
Розметалася сіть — страх розставив пости.
...Що ж — хлопчисько...
Чи шлях обереш ти порожній,
Або, всупереч труднощам - шлях до мети?

"Мій любимий".
Тут значення слів невимовні,
Наче кіт під рукою, прогнулись у мить.
Ти — перебіг життя. Cенс його всезмістовний.
Ти належиш усім. І — що дивно — ти мій.

Ти — надія. Але й осередком є страху.
Страх утрати — нове відчуття ти моє.
За нестриманість щастя розплата. І плаха,
Де катують за вічність. Знаходжу себе

В першій спільності рис. Ти — шедевр, а я -начерк.
Тобто — поки ще начерк. Затисши кільце,
Ти смієшся — як просто все, просто неначе -
Ти смієшся — і я опускаю лице...

Щоб не бачити - тільки щоб слухати серцем
Твій ледь чутний, але безупинний розгін,
Твій наївний, і наче відпущений зверху
Приголомшливо щирий, казковий сміх-дзвін.

Моє з норовом щастя, найлегша ти ноша.
Світ по швах розійшовся, тебе як вмістив.
Нескінченно далекий — й...
близький ти до дрожі.
Мить в шматки попід натиском щастя розбив,

Ти щасливий такий, віриш в смілості змогу,
бо раніше не падав.
Розсунь рубежі!
Кожна мить — обіцяє тобі перемогу
Над усесвітом, вільним від правди і лжі.

Поки ти не стоїш на межі в центрі серця -
гострій грані любові, що добра у злі.
Поки ти — квінтесенція всіх квінтесенцій —
З нерозталою вічністю в чистій крові...

2012

А в жизни может быть и так:
Никто и ничего не просит.
День завершу, повешу знак
«Я запертА. На переосень».

Переживу, перелюблю,
И пережду, и перебуду.
В себе я осень пересплю,
А завтра снова завтра будет.

В берлоге словно, мне снега
Перезимовывать в советах.
И перекладывать в руках
Тепло зимы и холод лета.

А там, глядишь, и распахну
Любовью сделанные двери.
Вот только на скамье засну
С осенней тишиною в сквере…

08.08.12

Стала редко писать, еще реже, быть может, чем плакать, и
заколдованной всаднице твой поцелуй не помог.
А опушками тиши блуждает стреноженный папоротник
И лелеет цветок. Но ему безразличен итог

наших жизненных вех, с инкрустацией - черными вишнями,
наших тайных надежд - тонкострунных на слух веретен.
У него есть свой дом (голосами он птичьими вышитый)
и простой оберег от беды - полотняный катрен.

Околотки – не кара, а кара - дороги проторены,
где ходить не за труд, где не топит мечту полынья
из сомнений. Меня только звезды, что были подарены,
во всенощный полет, будто буквицы, кличут, но я

стала редко писать, еще реже, быть может, чем плакать. А
вдохновений извозчик как есть всё хранит для меня:
в чаще слова - его, без узды цветоносный мой папоротник,
на словесных лугах - скакуна с гривой цвета огня.


2012

Игры не стоила свеча
И не оставила печатей.
Перекричу свою печаль -
Не бесконечно мне молчать в ней.

Переплыву свою тоску,
В мель измолов её глубины.
В часах судьбы моей песку
Не утекло и половины.

На сердце руку положа,
Скажу, не мудрствуя лукаво,
Что от спины моей ножам
Не затупиться трудно, право.

Пора со счастьем тет-а-тет
Мне посекретничать при встрече.
Ненужным «не..» отвечу «нет»
И намекну - ещё не вечер…


13.07 - 23.07.2012

У бабочки нет насыщенью предела
Ей небезопасно питать своё тело
Но чаще ей корм абсолютно не нужен
Расправила крылья – насытила душу


2012

Загоїшся ...
І світлові мазки
В кулак зліпивши, вивчиш димні кухні.
Чекатиме за прірвою слізке,
Коли твоя надія вже протухне.
Жагою й копійками дзвенячи,
На куражі від випивки і чтива,
Свій романтизм змінивши в такий чин
На юнок веселеньких і красивих,
Загоїшся ...
Пропалені літа
Стомившись шматувати на відрізки
Хмільні, утямиш: ти себе продав,
Але цим поділитись буде ні з ким.
І з юних пір у грудях біль - від куль?
І з юних пір ні вічності, ні Бога...
Зімкнеться все в одну безглузду путь,
Та і її - як розкоші в убогих.
Загоїшся ...
Наслідуєш пусте
І на додачу яснозоре небо.
Життя твоє забавне і просте -
Просмажене уздовж і вшир плацебо.


19.07.2012

Мы зависим от хлеба желаний, как зверь от еды.
Быть орлами без неба и чайками быть без воды
мы согласны частенько, себя заперев на замок
с кодировкою "деньги" и скрипом "иначе не мог".

В зоопарке духовном душа летаргически спит,
бальзамируясь, словно плывёт без воды и летит
без высокого неба... Пока не желала душа -
победителем не был который за Еву решал...

Так легко оступиться непомнящим неба урок,
обескрыленным птицам - свободу накапливать впрок.
Только зло не опасно, души не потушит камин,
коль она не согласна, согретая верой. Аминь.


7-07-12

мыслями на север,
головою в клевер
разлеглась Тропинка
средь земных забот.

рядом Подорожник,
возраста заложник,
стелется косынкой,
зелен, да не тот.

а Тропинке жарко,
хочется подарков:
с Ирисом экслибрис,
с Иван-чаем чай.

и ещё где травки
дружно колосились -
Папоротник вырос
чтобы невзначай.

Ирис опечален,
Иван-чай скучает,
стонет Подорожник
(зелен, да не тот) -

в ней души не чают,
а Тропинке шалой
Папоротник снится,
снится, что цветёт...

~ cлово из Тамбова ~

с креста пластом ныряют облака,
да в звонницу - небесно-глубока,
плывет и обтекает свысока
покровом колокольным над Тамбовом.

стою под ней в надежде на паёк,
раскрошенный на буковки в тетради.
сухой паёк, а пить его взахлёб
юродивым - не славы - слова ради.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

~ за-чётное ~

облачную вату
прижимают тучи
к поднебесной ране -
а из раны дождь

(разве виноват ты
тем, что самый лучший,
что на сердце рваном
словно дождь идёшь)

из судьбы колодца
вычерпаю вечер
черепком до донца -
а на дне звезда

(значит улыбнётся
мне лучами нечет -
не бывает солнце
чётным никогда)

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

~ закон бутерброда ~

стрижи разрезают воздух на ломтики, мажут солнцем.
небо роняет воздух. Он падает солнцем вниз
назло на земное зло и светло смеётся.
падением света смеётся над смертью жизнь.


2012

Ліна Костенко

Стоїть у ружах золота колиска.
Блакитні вії хата підніма.
Світ незбагненний здалеку і зблизька.
Початок є. А слова ще нема.

Ще дивен дим, і хата ще казкова,
і ще ніяк нічого ще не звуть.
І хмари, не прив'язані до слова,
от просто так - пливуть собі й пливуть.

Ще кожен пальчик сам собі Бетховен.
Ще все на світі гарне і моє.
І світить сонце оком загадковим.
Ще слів нема. Поезія вже є.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Стояла люлька в золотом наряде.
Дом поднимал ресничный позумент.
Непостижимый мир вдали и рядом.
Начало есть. А слов ещё здесь нет.

И дивен дым, и дом - как в сказке новый,
И ничего никак здесь не зовут.
А тучи, не привязанные к слову,
вот просто так - плывут себе, плывут.

И каждый пальчик сам себе Бетховен.
И в мире все прекрасно и моё.
А солнца взгляд загадочно-духовен.
Слов нет ещё. Поэзия живёт.

___________________________________
___________________________________

Очима ти сказав мені: люблю.
Душа складала свій тяжкий екзамен.
Мов тихий дзвін гірського кришталю,
несказане лишилось несказанним.

Життя ішло, минуло той перон.
гукала тиша рупором вокзальним.
Багато слів написано пером.
Несказане лишилось несказанним.

Світали ночі, вечоріли дні.
Не раз хитнула доля терезами.
Слова як сонце сходили в мені.
Несказане лишилось несказанним.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Глазами ты сказал мне: я люблю.
Душа сдавала непростой экзамен.
Как тихий звон, присущий хрусталю,
Несказанность осталась несказанной.

Жизнь продолжалась, тот пройдя перрон.
Взывала тишь к ней рупором вокзальным.
Так много слов написано пером.
Несказанность осталась несказанной.

Светало ночью, день же вечерел.
Весы судьбы качались беcпрестанно.
Слова всходили солнышком во мне.
Несказанность осталась несказанной.

_____________________________________
_____________________________________

Природа мудра. Все створила мовчки.
Росинку поту втерла на брові.
На буреломах сходять мухоморчики -
театр ляльковий просто на траві.
Один великий, в брилику озерце.
Оранжеві, червоні ковпачки.
Здається, вийде гномик в камізельці,
застебнутий на срібні гаплички.
І вклониться. Задзвонить бубонцями.
Драбиночку приставить до гриба.
І краснолюдки підуть з куманцями
повз гриб, що зветься Жаб'яча Губа.
Ідуть, ідуть, ідуть та спотикаються.
А на грибку, під криласом пташок,
з великим пензлем, у зелених капцях
фарбує гном оранжевий дашок.
Йому злізати високо і круто.
Він пензель той тримає обома.
Як гарно все! І все така отрута.
І сіє дощ... І гномиків нема...

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Мудра природа. Всё создала молча.
Росинку пота вытерла с бровей.
На буреломах всходят мухоморчики –
театр кукол просто на траве.
Один огромный, озеро на шляпке.
Оранжево краснеют колпачки.
Вот-вот - и выйдет гномик в безрукавке,
застегнут на блестящие крючки.
Поклонится. И звякнет бубенцами.
Да лесенку приставит ко грибу.
И красный люд, гуляя с куманцами,
гриб обойдет - Лягушкину Губу.
Идут, идут, идут да и споткнулись – ах!
А на грибке, где клирос, птичий дом,
с огромной кистью, и в зеленых тапках
оранжевую крышу красит гном.
Ему слезать и круто, и сердито.
Он держит кисть обеими чуть свет.
Красиво все! И также ядовито.
И сеет дождь... И гномов вовсе нет…

Метеорными потоками пропитана,
На космических дорогах – гололедица.
Крепко звёздными подковами подбитая,
Притворилась поварёшкою Медведица –

Разливает свои тайны испоконные,
Размножается в оконных отражениях.
И неведомы ей сети телефонные,
Не мешают по галактике скольжению.

Семизвездною владычицей небесною
Еженощно выезжает на катание,
В вечном холоде космическом чудесное
Высекая искро-красное сверкание.

Приласкаю тебя взглядами, Медведица,
Сквозь земные свои сети паутинные.
А на сердце, как на небе – гололедица,
Звездопадное желание: к любимому .

Жить обострённо - противно (показано)
Те кто живут так - бывают наказаны
бывают истерзаны - чувствами разными
редко смертельно - всегда недосказанно

Мою руки в слезах, отмываю грехи,
окунаю их в речке из боли.
И сплавляю по ней свою душу в стихи -
пусть плывёт!.. только страшно ей в море.

Вдруг накроет волной? После шторма ей вкус
свой родной не покажется ль пресным?
И солю я с лихвой, погружаясь в искус
утопиться, спасаясь чудесно…

глаза цветов –
загадочного цвета…
глазам цветов,
как ангелам - не спится…
сомкнув под вечер
лепестки-ресницы,
оттенок осени
раскрашивают в лето
и верят в жизнь -
как ангелы,
как птицы…

тень увяданья?
это лишь небрежность…
печаль утонет в тонком аромате,
и стебли мачт
бутоновую нежность
распустят парусами на фрегате
моей мечты:
чтоб ты увидел это -
плывущее из предрассветных снов,
во мне живущее
восьмое чудо света -
глазами,
растворившими
любовь…

кормил любовь
на лестничной площадке
с руки

шиповником.
он колется нещадно:
не лги,

что так себя
за дверью щедро ты от-
даёшь –

ждёшь правде па-
ру. но в живот шипами
вонза-
ЕШЬ ЛОЖЬ.

темно от слёз.
не видно ждущей душе
ни зги.

пожалуйста,
с руки берущей
любви - не лги

на продавленном ли тяжестью лет,
на прогнувшемся ль под грузом побед –
там, на небе на моём - в лебедях,
лебедой-бедой зарос млечный шлях,
очумевший от обид и гордынь,
что кричали моим звёздам – Остынь!,
что учили, как гореть – «от» и «до»,
как либидо превращать в айкидо,
и долбили долю болью в ответ
на идущий из души звёздный свет…
но «на нет» сведу старанья гордынь -
ерунда мне сделать сладкой полынь:
я любовью прикормлю лебедей,
и совьют гнездо в моей лебеде.

В душу
уткнула нос –
и осталась
«с носом».

Вырос
цены
вопрос
до пределов
тела.

Биржевым
курсом
рос –
и пошел
в разнос он,

тело
души
до крови
задев.

За дело?..


2012

Простите мне, черные птицы.
Я знаю, вам не было счета
над избранным высшим расчётом,
что, пойман безумья сетями,
дождями, дождями, дождями
скрывался от жгущей денницы.
Гнездились упрямо в зеницах,
торили пути в синих перьях:
атласных – пусть больше не верит,
сырых – пусть в любви не пылает.
Возьмите меня в свою стаю –
пусть больше не снится, не снится.


02/05/2012

Ты положи
свой поцелуй
в мою ладонь,
на жизни линии,
судьбой в тебя продетой.
Там мая атомы
проклюнулись
в рассветы.
Свет раскроши
в ладонь мне.
Разнейтронь
меня как молнию -
пускай хвостом виляет,
облаяв громом
майский дождь
до хрипоты.
Сомнётся голос
дрогнувший,
обманет,
когда так ласково
в ладонь
целуешь ты.
Замироточит,
словно на иконе,
над пульсом веточка.
Ты рук не отпускай.
Мне новый штрих
добавит на ладони
твоим дыханьем
выдуманный
май...


04.05.2011

ты видела в затишье этот сад
ты видела в тумане этот сад
ты видела в истоме этот сад
и как тебе протягивал он тело
ты в том саду сама была как сад
и в том саду дышала ты как сад
ты там дождём покачивала сад
и веткою сама была несмелой

а я там был секирою в саду
и темнотою был я в том саду
самой тобою был я в том саду
ведь мне на миг привиделось сугубо
как ты дрожишь и гаснешь на виду
у рыжих листьев, прячась в темноту
и кобылицей я тебя веду
и в удилàх затерпли твои губы

да только ты светилась – нет, не мне
и в сумерки катилась – не ко мне
не для меня ведь раздевалась, нет –
там на глазах у всех средь бела дня ты
кому ж ты расстилалась на стерне
и с кем же ты купалась на стерне
там на стерне ты не сказала «нет»
зачем же и кому на грудь легла ты

да только не прощал осенний сад
кричал и замирал осенний сад
затачивал дожди тот дымный сад
где ты всю ночь неверною ходила
куда ж теперь ушла твоя краса
скажи родная где твоя краса
зачем вздыхает горестно коса
и в землю кровь стекает сквозь удила


04.04.2012

а снег на образах…ты спишь на сене,
мой маленький непуганый птенец.
пойдём в деревню. пахнет вечер синий
там слаще, чем стихи и леденец.

проста деревня. красные там лица,
на зипунах седые рукава.
а мы… кто мы? - в раскаяньи провидцы,
а может, мы посланники волхва?..

спи, не гадай... а там, в деревне люди
пройдутся взглядом, как по головам.
да не дрожи!, ведь что уж там не будет -
я не отдам тебя им. не отдам!..

в деревне ведьма (ближе нет подруги)
всё варит приворотную росу.
закутаю, возьму тебя на руки
и мимо ведьмы трижды пронесу…

проснёшься, и отправимся мы с миром
в деревню незнакомую, в снегу
избушки старой на пороге стылом
уляжется сердечный перестук.

мы покоримся этим красным лицам.
на них какой уж плач не замерзал…
ты просыпайся, можно помолиться…
а снег засыпал очи образам…


2012

с налётом п(л)есенным
сухарик одиночества
макаю в остывающий день-чай,

и пальцев кончики
наморщились – не хочется
им одиночество на ощупь замечать.

язык – привык,
выглаживает буквами
шершавую поверхность сухаря,

бескостный -
косно-косвенно баюкает
неспящего младенца сентября –

дитя внебрачное,
рождённое от осени,
развенчанной с июлем - под орех,

и августа,
упавшего из просини
под ноги осени, с налёту – и во грех.

младенец гол,
он как листва - смотри:
в нём золото пока ещё внутри.


2011

"Метелик" (уривок)

І

Ти мертвий.. чи то смерть?
Ти жив добу в азарті.
О сум який у жарті
Творця! Ледь-ледь
довимовлю оці
"ти жив" , цю єдність дати
народження й як стати
в моїй руці
тебе пилком. І я
рахую вперше
з двох кількостей одне лиш
у межах дня.

ІІ

Тому, що дні людей —
ніщо. Всього лиш
ніщо. Їх не приколеш,
і їжею очей
не зробиш: вони
на фоні білім,
не володіють тілом,
незримі. Дні,
вони як ти; вірніш,
вагу день має,
як зменшений до краю.
Знайти облиш…

ІІІ

Сказати, що із мрій
ти? Ну а що же
в руці моїй так схоже
на колір твій —
не плід він небуття.
З чиєї ласки
і так рум’яне краска?
Навряд чи я,
клубок або ланцюг
безкольорових слів,
враз уявити б зміг
палітру цю.

IV

На крильцях є твоїх
зіниці, вії —
птахи, красуні, мрії —
скалки чиїх,
скажи мені, це лиць
портрет летючий?
Твій випадок живучих
яких крупиць
являє натюрморт:
речей, врожаю?
і риболовлі раю
трофей-ескорт .

V
Можливо, ти – пейзаж,
і, взявши лупу,
я виявлю всю групу
німф, танець, пляж.
Там ясно як удень?
чи там журливо,
так як уніч? й світило
яке у нім
зійшло на схил зірок?
чиї фігури?
Яка, скажи, натура –
його зразок?

VI

Гадаю я, що ти –
штрих до портретів:
зорі, лиця, предметів –
і тих, і тих.
Хто майстер-дивосвіт,
що брів не хмурив
й наніс в мініатюрі
на них той світ,
що зводе нас з ума,
бере нас в кліщі,
де мисль про річ ти віща,
ми – річ сама?


2012


1972

Мой понедельник
из вялотекущего времени!
Я открываю в душе
танцевальный зал!

Скользко кружить нам теперь
на паркете терпения?..
Сколько отсутствовать звукам?..
Так долго спал

тот, кого будим!
Но дрожь проникает в поры
(дрожь дождевая
на теле рисует ритм).

Хочется солнца…
Может, поднимем шторы?
Вытопим сладость
из стен - шоколадных плит,

вытопим радость
из радио-изо-топов -
атомов встречи
(недаром сейчас вдвоём).

Света конец предрекают…
(опять потопом?
или Вселенная будет пылать
огнём?..)

…Как бы не выгнулось,
как бы не наклонилось -
буду держаться
танцем с тобой в душе,

мой понедельник…
Только ты сделай милость! -
сделай движение сердцем
на вираже...

2011

Тишиною обнять…
Имя прячется в шёпот греховный.
Я с молчанием дней
заключаю секретный союз -
чаю имя понять,
букв не чая, любить безусловно.
Твоё имя сильней,
чем канала незапертый шлюз,
открывает поток,
отрывает от истин привычных.
Я ему предаюсь
и плыву, как дельфины, на звук.
Мне волнения ток
заменяет волну безразличья.
В токах имени рвусь.
Ты рисуешь спасательный круг,
ограждая от дна,
награждая способностью нашей
побеждать искушенье,
ныряя в него с головой.
Выпив имя до дна
(не минует сия меня чаша),
как избегнуть решенья
податься по душам с сумой?

Пустят нас на ночлег
имена, ключ оставив нам лишний.
Сбросим груз параной,
коромысла о мысли стерев.
Парой вёсел в ковчеге
забыл не для Ноя Всевышний
имена наши, твой
звук в уключины рая продев.

~~~~~~~~~//~~~~~~~~~~~~

Найди меня, потерянную в смыслах,
Как дождь в четверг, как прошлогодний снег.
Найдись во мне, в созвучиях и мыслях,
Которые не слышать просто грех.

Воспламенись! Ведь ты не потеряешь
Моей свободы и своих седин.
Я для тебя вынашиваю, знаешь,
Горчащий привкус самых терпких вин.

И в храме сердца вдруг раздастся: «Здравствуй!»
Раскроет нежность ласки лепестки.
И будет ночь пригубленное счастье
Переплетать по линиям руки.

Растворены в любви и ею слиты,
Мы утолим желание до дна.
И ангел мой, смешной и с толку сбитый,
Одно не сможет разделить на два…

22.03.2012

Мой Ангел не спит -
грозит мне крылом,
и ножкой
топает тихо.
А я притворяюсь -
кошкой.
Я притворяюсь
послушной.
Пушистой лапкой
скребу я на сердце
(в сердце не кинешь
тапком!)

От удовольствия я
выгибаю спинку.
Фотографируй счастье,
свою блондинку
на негативе -
снимай!
(я прогнусь немножко...)

А может быть легче мной
притвориться кошке?


2011

Я- манускрипт
твой. Скрипты сердца Ма'ну
ты поручил как истинный админ.

Твой Ма'ну скрипт
переписал романом,
где «Ом» – постскриптум, царь и господин,

и нет меня…
А ты теперь - в квадрате,
а может - в круге, в степени моей.

Мне мало дня,
и ночи мне не хватит
извлечь себя из вечности. На ней

налёт мечты
с осадком поражений.
Пусть, извлекаясь, в корне не права –

горю в мосты
под музыку движений
души, что каясь, жжёт на них слова

про то, что мир
замешан на лишеньях:
здесь, находя, нельзя не потерять.

Но эликсир
волшебный - искушенье:
идя к тебе, не обратиться вспять.

2010

Посланцы звёзд,
из протоплазмы света,
со знаками судьбы своей знакомы -
не помнили про то, рождаясь где-то
меж «Altius!» и «Fortius!»,
влекомы
сильней и свыше...

Вот триумф! А дальше?

В от фальши
запотевших зеркалах
взмах крыльев разбивается о наше
многостяжание
с поправками на страх.

В снежинок сонме мнится солнцелик…

Сном
в унисон с Землёй
нам пробираться
своей орбитой, и срываться в крик

отчаяньем
земных
протуберанцев.


2012

Уходил,
по словесным торосам.

Следом – сердце моё,
голо-босо.

А души пастораль
коченела
на мистрале разлуки.

Ты тела
мой таинственный жрец,

мой оракул,

полукровка –
драконьих и дракул*
принц наследный,

отчаянный вызов
одиночеству
в порванной ризе,

моя срочная виза
шенгенская
во все земли его -
счастья женского,
там где счастье -
сплошной полосою…

Оглянись!

и пропустят босое
сердце моё
в рай…


2012