Я буду мягким шелестом травы.
Приму и обласкаю каждый шаг
Когда под пение полночное цикад,
Ты выйдешь в свет сияющей звезды.

Я стану ранней песней соловья,
Что в яблони цвету щебечет живо
В рассветном солнце, блещущем игриво,
Я этой песней пробужу тебя.

Я голосом рассветного луча.
Пробравшись сквозь оконные просветы
О теплоте безумной, беззаветной,
Свои слова вложу в твои уста.

Я стану громом тучи грозовой.
Тем громом, что иные не услышат,
«Люблю» я прошепчу тебе потише,
И потревожу только твой покой.

Я буду звоном капелек дождя,
Иль вздохом ускользающей слезы
Вдохну тебе «не плачь от пустоты,
Ведь мы теперь едины. Ты и я!»

Я буду треск камина в зимний вечер.
Пусть воет вьюга у холодного крыльца,
Сниму весь холод с твоего лица
И нежностью на всё тебе отвечу.

Простившись с ангелом своим,
Тепло поручкавшись с крылатым,
Его я в небо отпустил
Подальше от земного ада.

Устал бедняга в трудоднях,
Поистрепал белёсы крылья.
От демонов моих зачах,
Мои дороги запылили.

Его талант как оберега
И тот уже на ладан дышит.
Оставь, сердешный, человека,
И к братьям возносись повыше.

Мне жаль тебя, мой бедный ангел.
Прости мою судьбу злодейку,
За все невзгоды что давала,
За счастья сущие копейки.

Несись, мой свет, на облака,
Там выспись, отдохни и здравствуй…
А ну-ка черти! Вот он я!
Для ваших козней не опасный…

Кричу в эфиры проводами,
В слова плету корявы буквы.
О, вы! живущие ролями,
Все те, кто лишь играет судьбы.

Не заиграйтесь ненароком,
И не вживитесь в персонаж.
Душа не выдержит чужого,
Её проломит лжи тоннаж.

В своей игре, на вид блестящей,
Есть риск и жизнь всю проиграть.
И средь типажного засилья
Себя как личность потерять.

Настанет день и вы очнётесь
Не в мире благостных забот,
А в душной тёмной гардеробной
Среди надуманных чеснот.

…А ветер треплет её волосы
И пробегает шелковою лентой.
Она глотает тихо слезы
Кусая губы незаметно.

Под сапогом взрывая пыль,
Чеканя шаг и пряча взгляд,
Почтовый голубь к ней летит
Примерив человеческий наряд.

Из чёрной сумки вырван лист,
С одной чернеющей строкою:
Мы все скорбим, ваш сын погиб,
Он храбро пал на поле боя.

Земля обмякла под ногами,
И солнце потеряло свет.
Дорога стихла тополями,
И с вишен облетел весь цвет.

В тиши чуть слышен только стон.
Не крик, не ор, не голос боли.
Срываясь мать ушла в поклон
Земле в которой спит соколик.

Склонились травы до земли,
Удушлив амбр растущей мяты.
Весь мир погиб, весь мир поник,
Для матери у белой хаты.

Ещё совсем чуть-чуть и будет осень.
И каплей вновь окошко зарябит.
И родственника старческая проседь
В который раз на кофе пригласит.

Ещё чуть-чуть и с ветви лист сорвётся.
Всю жизнь он выдохнет бронзатом утолясь.
Похолодеет и вода в колодце
Готовясь попримерить зимню вязь.

Ещё немного мёдом упиваться.
Цветенье пчёлам скажет свой «адью».
И томная брюнетка на матрасе
На шубу поменяет облик ню.

Лишь капля лета. Лишь глоток тепла,
Остался нам от бодрого светила.
И вновь прохлады зябкая рука
Закроет нас в отопленных квартирах.

Всё как-то глупо и нескладно.
Густеет время кашей манной,
И сыпется крупой похожей,
И извлекаем кто негожий.

А я хочу лишь сочных яблок.
Таких, как в детстве голопузом,
С деревьев рвал пыхтя под грузом.
И сладким соком умиляясь,
Захлёбываясь, улыбаясь,
На свежескошенной траве
Сидел и с наслажденьем ел.

Всё как-то запутанно сложно.
Присев неподняться уж можно.
Взлетев, не упьешься полётом,
Пожёстче окажется кто-то.

А я на пруд лесной хочу,
И с закадычными друзьями
Нести кошёлку с карасями,
Мечтами радужными греться,
И небояться боли в сердце.
Бредущих лугом я гусят
Хотел бы прутом погонять.

Барахтаясь в финансовом болоте,
Лишь бизнесу даря заботу,
Глядишь на чужие обиды
Ты в зеркало заднего вида.

А помнишь мы меняли фанты?
И возводили замки – шалаши,
В садах исполненных тиши,
Соседских псов будили криком.
Володи опьянялись хрипом
Терзая тёртые гитары.
И дня и ночи было мало…

Искупай меня
В своей нежности.
Прикоснись рукою к плечам.
В нашей бурной
С тобою беспечности,
Не отдай одиночества псам.

На секунду
Губами дотронься.
Бархат вечера мне подари.
Глаз благих,
Изумрудно бездонных,
Нежный взор мне отдай до зари.

Аромат подари
Нежных трав луговых,
Он вселяет в меня жить желание.
Дай тебя ощутить
Мне в объятьях своих,
Отложи тихий час расставания.

Я с тобою всегда.
Не помеха года,
И дороги, ведущие в дали.
Для меня ты звезда
Что горит в небесах
И вперёд меня направляет.

Бежим, бежим, не замечая солнца.
Летим, летим, пусть ветер нам в лицо.
Спешим, спешим, расталкивая толпы.
Глядим, глядим, на неизвестно что.

Давай, давай, всё это очень нужно.
Лови, лови, оно тебя спасёт.
Хватай, хватай, пока лежит бесхозно.
Смотри, смотри, как интересно всё.

Учись, учись, так надо для работы.
Сдавай, сдавай, посмотрим, кто ты здесь.
Люби, люби, оно тебе дороже.
Живи, живи, прими всё так как есть.

Держи, держи, тебе оно сгодится.
Терпи, терпи, еще совсем чуть-чуть.
Не спи, не спи, не сможешь удивиться,
Неси, неси, перед тобою путь.

Паши, паши, плоды чуть позже будут
Грызи, грызи, попробуй-ка на вкус.
Сойди, сойди, давай другим дорогу.
Сиди, сиди, я сам здесь разберусь.

Бежим, бежим, пока земля сырая.
Копай, копай, по глубже, по быстрей.
Давай, давай, придержим с того края.
Лежи, лежи, мы помним о тебе.

Ти хочеш моєї смерті?
Ти хочеш щоб я розбився?
Розбігшись, башкою в парканчик
Бетонний, з розмаху вліпився?
Ти хочеш щоб я з парашутом
Піднявся у синіє небо,
Стрибнув з літака і стропи
Собі перерізав лезом?
Я на це тобі відповім,
Не цураючись власного крику,
ФІГУ!!!
Не буде такого довіку!

Ти хочеш щоб днини негожої
Я вийшов на бурне шосе,
І там під КАМАЗ здоровенний
Сміливо підставив себе?
Надієшся, дрова рубаючи
Сокиру у лоба встромлю?
Чи що-небудь високо красячи
З драбини зірвуся і шию зверну?
Я на це тобі відповім,
Не цураючись власного крику,
ФІГУ!!!
Не буде такого довіку!

Як буду іти темним сквером,
Натраплю на дещо дурне,
Що бидлом зовуть необтесаним,
І там вони шльопнуть мене?
Або як захочу поїсти
Ковбаски, чи там балика,
І ріжучи їх необачно
На вени направлю ножа?
Я на це тобі відповім,
Не цураючись власного крику,
ФІГУ!!!
Не буде такого довіку!

Я кріпкий як камінь!
Як дуб віковий
Вітрам не підвласний!
Не страшно і хвиль!
Покинь намагатись
Зламати мене!
Бо трісне пупок,
Чи наробиш дурне...

Я смотрю в окно на вечер,
Что окутал город уставший.
Он на небе рассыпал бильярдом
Миллиарды планет что подальше.

Фонари освещают дорожки,
Парка тёплого лавочки манят.
Там прикольные ходят девчонки
В мини-юбках красивых и платьях.

Там собаки какашки умело
Зарывают, не портя ландшафта.
А хозяева их то и дело
Развлекают себя стуком шахмат.

Парк луна освещает молочным,
Расслабляющим взгляд мутным светом.
Фонари дополняют картину
Раскрывая ночные секреты.

Там кусты насыщаются влагой,
Что от пива дана молодёжи.
Вздохи скромные и придыханья
Там естественно слышатся тоже.

Там хрущей табуны с диким рёвом
Пролетают, врезаясь в макушки.
Комары там питаются тоже,
И в глаза забиваются мушки.

Так какого же чёрта, скажите,
Я стою на балконе босой…
Вот пойду и дополню картину,
Безупречно красивым собой!

Враховуючи те, що до краси
Жіночої, я падкий до нестями,
Стає одне питання в голові,
"Вам всім потрібні олігархи з гаманцями?"

Чи лише тих любити ви спроможні
Хто їздить в дорогущому авто?
Хто має "Прада", "Гучі", в "Вага Бонд"і
Купує вам дизайнерське пальто?

Хто в день відстьогує вам сотні баксів
Для манікюрів, зачісок, речей?
Хто день проводить в офісах холодних
А вечором везе в "Палас Отель"?

Хто в день народження вам "Мазду" подарує
І на канікули вас звозить в Амстердам???
Потрібні їм лиш ваші гарні ноги,
І ваш красивий, ніжний, шарм.

Для того щоб в компанії банкірів
Сказати "тьолка в міня єсть,
Ана в пастєли классная такая,
Как хош, папробуй. Тєлєфончік здєсь."

Не буду викривлятися душею
Багато хто з них, гарний джентльмен,
Але багато й тих, хто вас як речі,
Купує на один вікенд.

Якщо ви всі почнете віддавати
Себе магнатам і багатіям,
Скажіть мені тоді: кого любити
Звичайним, симпатичним хлопчакам?

Котик маленький, пухнастий животик,
На підвіконня до сонечка сів.
Вушками крутить й муркоче той котик,
Від задоволення очі закрив.
Вранішнє сонечко гріє кицюню,
Дрімоту несе на пухнасте маля.
Ранком сметанки наївся той котик,
Тепер з задоволенням відпочива.

Я прив’яжу папірець до мотузки,
Забавку цю дуже любить коток.
Бігає він, його хоче схопити.
Любить по хаті ганяти клубок.
Гладиш його поза вушком маленьким
Муркає він, наче трактор гудить.
Але як лапкою, сука, подряпа,
Рани не гояться довго. Болить.

Можно мозгом поломаться
Коль подумаешь над тем,
Людям как другим живется
На работах без проблем.

Повышения в зарплатах,
От начальника респект.
Тётки в юбках и нарядах
Носят кофе и обед.

Голова вдруг закипает,
В размышлениях излёт.
Осознав, что лучше дрыхнут,
Юзеры других работ.

Там покой и расслабуха,
Комфортабельность во всём.
Мягкость кресла, свежесть духа,
В туалетах все путём.

Грусть ехидная резвится,
Гадким голосом поёт:
«А другие ведь не пашут
Так как ты здесь, идиот».

Там где нет тебя – раздолье.
Целый день одна лафа.
Хочь домой? Уйдешь пораньше.
Хочешь в отпуск? На! Пока!

Ты сидишь и понимаешь:
Где-то там, кому-то прёт.
Только вот везенье это,
Как-то мимо всё плывёт.

Посмотрел он на меня,
Взглядом пристальным огрел.
Мож слажал там где-то я?
Или на рубахе мел?

Иль прическа растрепалась,
Дыбом встали волоса.
Может где-то след помады?
Но не спал ни с кем вчера.

Посмотрел он, улыбнулся,
Прибавляя мыслей мне.
Что ж такого происходит?
Голова как в чугуне.

Через пять минут прозренье,
Сердцу стало веселей,
Чистый я, даже красивый,
Просто парень был тот - гей.

Под окошком сон скребётся,
Ставней скрипнул и приник.
И петух, прощаясь с солнцем,
Оттрубил вечерний крик.

Под мерцание лучины,
Слышен сладостный напев.
Осторожно, тихо-тихо,
Мать качает колыбель.

Песнью ладной приглашает
К люльке тёплой юный сон.
Что стоишь ты на пороге?
Не робей, вливайся в дом.

Подходи к мальцу, не бойся,
Прикоснись своим крылом,
До щеки его дотронься,
Ты ведь юнен как и он.

Пеленай его собою,
Подари ему мечты,
Пусть под вашей с ним ходою
Только травы да цветы.

Вырастайте вместе дети,
Сын и сон его благой.
Отворотятся пусть беды
Уготованы судьбой.

Спи мой ангел, спи сердечко,
Люли-люли жизнь моя…
Спит весь дом, и тёпла печка
Сохранит тепло горя.

Я много в этой жизни потерял,
Сколь роздано себя не сосчитать,
А многое так просто промотал,
От глупости не в силе убежать.

Слезою обращал улыбку дней,
За милость иногда платил жестоко.
Сквозь толпы гнал лихих своих коней,
Кого-то затоптавших ненароком.

Срывал цветы и их в огонь бросал,
В угаре пьяном бурей развевался.
Платил деньгой за благосклонность дам,
Над теми кто любил, я насмехался.

Не дрогнув скулой людям лгал в лицо,
С улыбкой доброй заострял свой ножик.
Я был бродягой улиц, храбрецом
От коих нет добра ночным прохожим.

Пел песни на чужих похоронах,
Орал в минуты скорбного молчанья.
Канаты рвал на чьих-то парусах,
Их корабли на рифы направляя.

Прощенья не прошу, высок рубеж,
Да не судите строго дурака.
Учился жить я долго, ну так что ж,
Такую карту мне раздали небеса.

Не говорю, что буду я другой,
Да пересмотрен пройденный этап.
Но вновь несусь по улицам стрелой,
Под звонкий лай испуганных собак.

Не вытирая ноги ночь вошла.
Без церемоний, без приветствий
Марухой пошлой улеглась,
Подставив тело для последствий.

Ухмылкой чёрной улыбнулась.
Сверкнула звёздами в глазницах,
Спросила: ну же, милый, будешь
Сегодня надомной резвится?

Ну коль ты просишься в распутья
Уважу, чёрт тебя дери.
Который день не дашь мне путно
Увидеть сон свой до зари.

Бери, поганой девкой лапай
Моё ты сердце и покой.
И душу чёрной своей лапой,
Слегка пошкрябавши, затронь.

На свежестиранной постели,
Что пахнет днём, цветеньем сада,
Оставим потные побеги
От жирного ночного зада.

Я как смиренное ягня,
Покорен прихотям и мукам.
А ты терзай, грызи меня,
Безлунная чернява сука.

Сквозь стены слышен топот ног,
Все по домам. Вечерний морок.
А я уж дома. И в ночной
Разгул гляжу щенячьим взором.

Мой друг, со мной? Иль прочь уходишь?
Что ж ты понять меня не хочешь?
Ту горесть, грусть, вселенскую печаль,
Что сердце заковала смутой спутав.
В часы без радости, когда минуты
Всё тянутся, скупою нитью
Запутывая радость в узелках,
Из коих самому не выбраться никак.
Ведь просто литеры мои читая,
В ухмылке лик твой. «Взрослый бред.
Бумагу лишь чернишь, пером мараешь,
Смотря на проблески чужих побед
Иль поражений». Каждому своё.
Но принимать всё близко к сердцу,
В волнении каждый вздох передышать,
Я не прошу. Я знаю. Только сам
Все точки должен по местам порасставлять.
Но как же хочется, мой друг, чтоб кто-то рядом был.
Поддерживал плечё и верил. Говорил,
Мол силою своею переборешь, надо – помогу.
И я бы смог. А так, один бегу.
И спотыкаюсь падая, о камни сшибаю ноги в кровь,
До мяса руки рву.
И тихо-тихо, на безлюдном шляхе,
Под пышною вербою, весь в пыли,
Я тёплой алой кровью истекаю.
Друзья решили сплю, и мимо побрели…

Положи на алтарь,
То что выстрадал в ночь.
За гроши распродай все мечты.
Отдай душу свою
Коль с ней жить уж не в мочь.
А себе ты оставь пустоты.
***
Плевать на всё что не материально.
Идите в даль желаньям сердца вопреки.
Вы принимаете лишь то, что так банально
Покроет белым пеплом вам виски.
***
Плюешь мне безучастием в глаза,
И растираешь безразличия подошвой.
Настанет час, моей души слеза,
В твоем мозгу всосётся нудной вошью.
***
Спасибо добрый друг,
На слове роковом.
Когда я несся в даль подняв забрало.
Когда мой сочный луг,
Стравили злым вином,
Оно добьет меня, чтоб сердце не страдало.
***
Я душу вашу вижу за версту,
Мне фокус с зайцем в шляпе не секрет.
Я вашу белую перчаточку стянув,
Увижу от руки грязнючий след.

Вышло белое светило,
И заухала сова,
Небо звёздами зардело
Прогоняя облака.

Ветерок вздохнул украдкой,
Потревожив клёна лист.
За домами чей-то громкий
Прозвучал зовущий свист.

Тёмным грузным одеялом
Ночь укрыла городок,
Парень к девушке поближе
Пододвинул тёплый бок.

На плечё своей подруги
Положил дрожа ладонь.
Тяжело дыша на ухо
Предложил побыть вдвоём.

Извернувшись откровенно,
И изгибом возбудив,
Тело нежное блаженно
Прикоснулось пригласив.

Возыграли струны страсти,
Застонала чуть одна,
Соком тела, соком счастья,
Понасытятся сполна.

Поцелуи вкусом мёда.
И объятия сладки,
Не натешатся друг другом
До рассвета голубки.

Уж своей краюхой месяц,
Укатил за небосклон,
Уж бродяга тёплый ветер,
Истрепал кудрявый клён.

Уж зарница заблестела.
И затих седой сверчок,
А из девичьих объятий
Не уходит паренёк.

Тешьтесь, милые, в рассветах,
Пейте зори вы сполна,
И в ночах купайтесь летних,
Находя в любви себя.

Опустилась ночь на город,
И погас в окошках свет.
Только кто-то ищет букву
Не смыкая своих век.

Не уснёт в таланте автор,
Сны плюют такому в спину.
Он как мудрый паучище,
Выплетает паутину.

Завитками, вензелями,
Вышивает чьи-то судьбы.
Убивает, воскрешает,
На листы бросаясь грудью.

И себя не помня, в раже,
Кровь сменил он на чернила,
Его тело то бумага,
А перо то жизни сила.

Заплетает звёзды в строки,
В рифмы вяжет свет луны,
С наступлениями ночи
Обострился нюх души.

Не тревожь в бессонных норах
Не смыкающего глаз,
Автора! Чей труд шахтёра -
Жизнь искать средь серых масс.

Мой берег, мой причал, и хижина моя.
И хворост у дверей всё так же мною собран.
Моей рукою выложен очаг.
Покрыта крыша, всё моим же потом.

И от причала тянется тропа
Мощёная гранитною плитою,
Сии каменья у скалы забрал,
Своей рукой и острою киркою.

Волнами добрыми, пот небом без грозы,
Обласканный колышется баркас.
Он с морем щедрым для меня, на ты,
Хоть и штормам подвержен был не раз.

Цветущий сад был сажен мной давно,
Его дары я благодарно принимаю.
Земля плодами кормит. От невзгод
Меня мой мир как храм оберегает.

Да вот загвоздка, в мире где лишь я,
Самим собою мне бессмысленно творить.
В нём нет иконы имени тебя,
В богатом царстве мне охота выть.

Граница глупости людей,
Ты знаешь где она? Откройся.
Ведь сколько не лови граблей,
Мы всё ж опять на них наткнёмся.

Граница где людскому злу?
Ведь сколько уж пересажали,
Да всё одно, убьют, крадут,
И в ад стоят очередями.

Где грань любви у человека?
Как огоньки из малых тлен,
Мы разгораемся в пожары,
И гибнем угодив в их плен.

Межу добру людскому знаешь?
Ведь слишком добрым быть нельзя,
Есть те, кто с добротой играет,
И в мягкотелости винят.

Аль ненависти грань поведай.
Её ведь тоже в нас не счесть.
И жгут и травят нас обиды,
За дело иль недобру весть.

Конца невидно страхам нашим,
Ты ль, может знаешь где финал?
Иной пугается букашек,
Другой во страхе грех познал.

Где грань порока, где достоинств,
Где грань эмоций или чувств?
Я бесконечности народа
Столь безграничного страшусь.

Разорвал свой блокнот,
На клочки разорвал.
В кучу всё и гори синим пламенем.
Для кого, почему,
Я всё это писал.
Перед кем я размахивал знаменем.

Пожирает огонь,
Не частицы меня,
Он съедает всего без зазрения.
Ешь родной,
Мне не жалко себя,
Дикий люд погасил моё рвение.

Да сказал мне один,
Взглядом вскользь пробежав:
Слышь, браток, в каком мире живёшь?
Мир на совесть забил,
Мир всех сильных сломал,
Мир любовь на туфту променял ни за грош.

Мир растопчет любого,
Мир утопит пловца,
Кто к вершине взлетел – тот сорвётся.
Ты свой розовый взгляд
Убери-ка с лица,
Среди всех ты похож на уродца.

Разорвал свой блокнот,
Сжёг всё то - чем я жил.
Сам себя молча скомкал и выбросил.
Будь ты проклят мудрец,
Что мой пыл погасил,
И квиток мне в жизнь серую выписал…

Небо синью бездонной балует,
Теплым ветром дышит весна,
А в моём саду цветут яблони.
Словно снег окропил дерева.

Не согрета земля ещё солнышком,
Да уж сочной травою взросла.
Хочет песню пропеть моё горлышко,
Да такую, чтоб миру слышна.

Попримну босоногим я травушку,
Вверх блаженно взгляну не дыша.
Меня цветом усыпят яблони,
Лепестком по душе щекоча.

В старом парке музыка слышна,
Там играет оркестр во фраках.
Сцены жёлтая дубовая доска,
Щелями подсвистывает слабо.

Плавно водит за пюпитром дирижёр,
Ловит ноту вдохновенным взмахом.
Этот седовласый муж хитёр,
Не по стану ходит, а на запах.

Нюхом чует музыку берёз,
Звоны соловьиные услышит,
Палочкой берет слезинки грёз
И к корявым нотам их припишет.

Задает оркестру такт и ритм,
Как крылом рукою воздух заметён,
А скрипач согласным взглядом вниз,
Истерзает скрипочку смычком.

Как же плачет дерево, слезу
Из очей моих как сладко призывает.
Наплюя на парка суету
Средь цветов душистых зарыдаю.

Обернулся взглядом дирижёр,
Услыхав мой вздох, слезу увидел.
Этот седовласый муж хитер,
В новый лад он музыку наметил.

Взмах крыла, и палочкой зигзаг,
Весь оркестр стих, умолкла сцена.
Медью застонала вдруг труба,
Одиноким криком вдохновенна.

Заливается без хрипотцы светясь,
Тонко – тонко нотами шатаясь.
Пела как волной, не торопясь,
Изредка лишь бубенцом срываясь.

Ох хитра во фраке седина,
Сколь талантлива, чутка и беспощадна.
Уж и так уплакалась душа,
Да добавится оркестром парка ладным.

Золоты купола под крестами,
И святой звон колоколов.
Он прощением веет над нами,
Над толпою греховных голов.

Машет ладаном поп бородатый,
Басом кроет просящих мирян.
Своей деве страдалица плачет,
Что её благоверный вновь пьян.

Вдоль поковки церковной ограды,
Средь шиповника острых ветвей,
Поприсели блаженны скитальцы,
Благодати желая твоей.

Ты проходишь с опущенным взглядом
Положа твёрдый крест на себя,
Для своей ты духовной отрады,
Вознесёшь к небу очи прося.

Всем обрядам проследуешь чинно,
Там отдал, где-то взял и к Нему.
Отгони же Небесный кручину,
Ниспролей на страдальца нугу.

Поднося жёлтый воск с тонкой нитью,
К огонькам человеческих судеб,
Жадно ждёшь с безголосой молитвой,
Что всевышний тебя незабудет.

А хватило бы просто молчания.
Твоих дум у журчанья реки.
Не нужны небесам подаяния,
Лишь стук сердца и святость любви.

Мысли поездом едут в голову,
И стуча кулаком по столу
Просят их поделить поровну,
По умнее что - вылить листу.

Привести их к порядку и стройности,
На придуманный ритм положить,
Запечатать в них чуточку тонкостей,
И немножечко правды про жизнь.

Завязать их простейшим куплетиком,
Понатыкать крючков запятых,
Ну и выдать на роздум в общественность,
Для понятливых – песнью души.

Мысли глупые, просят резвости,
Умоляют здоровье отдать,
И поддавшись безудержной дерзости
Пару литров спиртного умять.

Пошуметь в безприличии голосом,
Как ветряк покружится в толпе.
Иль услышав задорну мелодию,
Станцевать голышом на столе.

Как вас много то, умных и ветреных.
Да по что вы в вагоне одном,
Уместились в своей безбилетности,
И примчались ко мне на перрон.

Выкурив сотую сигарету,
Отхлебну коньяку из кружки,
Засыпаю тёплым я летом,
Просыпаюсь в зимнюю стужу.

Не нужны мне эпитеты тонкие,
Из простых слов совью свой венок.
Засыпая: а может кто вспомнит?
Просыпаюсь: вновь одинок.

Пусть дожди пройдут землю напоят,
Пусть прогреются травы солнцем.
Засыпаю – куда-то все гонят.
Просыпаюсь один на околице.

Печёт печь калачи да пряники,
С хрустом корки душистого хлеба
Засыпаю я под тальяночку.
Просыпаюсь под крик минаретов.

Перепуталась жизнь как колода карт,
Перемешан я, перетасован.
Засыпаю – в тепле твоих дивных чар.
А проснусь в одиночества холод.

Благодарю тебя за тонкую строку,
За теплоту пера, за литер поцелуи.
Благодарю за то, что ряби слов
Мне нежные глаза твои вернули.

Читаю я, а сердце звонко бьётся,
Нежнейшим трепетом аукает душа,
А в мыслях: жди её, она ещё вернётся,
Твоя в магнолиях цветущая весна.

В волнении дрожит листок в руке,
Глазами пробегаю вновь и вновь
Слова твои, и эхо вдалеке:
Ау… ау… кто звал свою любовь…

Полнится думами заблудшая душа,
Сколь за года в ней собрано волненья,
Быть может я не тот? Быть может ты не та?
Да как всегда расставит точки время.

Я голову сломя унёсся б вдаль,
Нет расстоянья. Только ходики стучат:
Тик-так… тик-так… тебя любовь звала,
Ты можешь промотать урочный час.

Но я в смятении. Читаю вновь и вновь,
Твою улыбку и твое прикосновенье.
Во мне гудит: а это ли любовь?
Ведь столько было горьких увлечений.

Да что ж со мною? Замети следы,
Те что на сердце от былых остались,
Махни рукой, вперёд беги…
Но я сижу и неизвестности пугаюсь.

Беги ветер, несись полями,
Всю мощь свою просторам яви.
Пройди крутовеем меж града домами,
Всю пыль с мостовых в высоту подними.

Вон видишь леса, попригни кроны сосен,
Качни шапки сочной листвы тополей.
Ты в мощи своей не старайся быть скромен,
Подуй на недвижимый мир поскорей.

По тихой воде прогуляйся ты рябью,
А хочешь волну подними к берегам,
Не бойся ты, ветер, разрушить молчанье,
Со свистом пройдись по мирским телесам.

И ветер подул, точно так как просили,
Взвиваясь и резво кружась по земле,
А глупые люди вовсю голосили:
Нет – нет, мы хотим проживать в тишине…

Чуть приобнял сон,
Подарив дремотный запах.
Тихо подошёл,
На своих вечерних лапах.

Пошептал «Усни,
Пробуди ты подсознанье».
Щедро подарив,
Сладкий мир для созерцанья.

Вкусным был мой день,
Я следов оставил уйму.
Перейду плетень,
И войду в сновидный улей.

Крепче сон прижал
Пальцами пройдя по векам.
«Закрывай глаза,
утром вновь быть человеком.

Пусть придут к тебе,
Из чужих миров посланцы.
С ними закружись
В фантасмагоричном танце»

Будет сон благим,
Успокоит душу.
И не дай господь
Этот мир разрушить.

Я в объятьях сна,
В нежностном покое.
От сует мирских,
Отдохну душою.

Только здесь и сейчас вам предстанет картина,
Как толпа человека распинает глумливо.

Платы нет. Вход свободен. Вот вино с хлебной коркой.
На удобных скамьях размещайтесь вольготно.

На арене песок. На песке лужи крови.
Стол дубовых досок кандалами каймлённый.

В них закован поэт, с опустевшей душою.
И терновый венец обнялся с головою.

Гул толпы в предвкушении действа жестокого,
Отдает по арене ада пламенным рокотом.

Брякнул гонг. Все утихли. Вот оно, чего ждали.
В грудь поэта вонзают острие красной стали.

Тихим стоном, не криком, отозвался поэт.
Он устал уж взывать, и померк в очах свет.

Люд беснуется воплем, дикий смех и плевки,
Мол давайте посмотрим, что у гада внутри.

И палач поддаётся громким крикам толпы,
Проводя острием по поэта груди.

Распахнул его грудь и... затихла толпа,
Белым птахом вспорхнула ввысь поэта душа.

Покружив над людьми хлопнув белым крылом
Он взлетел в синеву освящённый лучом.

А народ онемев всё глядел в небеса,
Их оскал умывая искрилась слеза…

Красной тушью рисую на чистом стекле,
Капли плавно ручьями бороздят вертикали.
Свой пейзаж цвета крови текущей во мне
Посвящу я своей вновь пришедшей печали.

За пейзажем моим, с замороженным взглядом,
Люди - тени, снуют в одеянии сером.
Со своим ядовитым словарным запасом,
Общипали сирень чуть зардевшую цветом.

По рисунку на окнах луч солнца играет,
Сквозь него алым светом обитель залив.
Ветер холодом краски мои остужает,
В галерее пейзажей душевных картин.

Я вижу холодные слёзы дождя.
Такого грустного. Он плачет степенно.
И капли его по щекам проходя,
Горячей слезою спадают на землю.

Сквозь дождь в тёмных тучах я вижу себя.
Всё так же как он прохожу городами,
Из тысячи солнцев что слепят глаза,
Ищу я одно что согреет лучами.

С дождём прохожу по дорогам далёким,
Неся в своем сердце надежд светлых дрожь.
И кто-то, когда-то, со временем вспомнит,
О парне гуляющем в плачущий дождь.

Небо. Бездонное синее небо.
В перьях кудрявых седых облаков.
Лето. И синь надомною согрета
От щедрого солнца звенящим теплом.

Ветер. Качает бродяга листы тополей,
И белою бабочкой пух обрывает.
Дорогой песчаной средь пышных полей
Я мир обойду от края до края.

Побалую стопы я мягкой тропой,
И взор свой потешу морщинами рек.
А глас услыхав соловья золотой
Присяду в тени успокоив свой бег.

Прикрою глаза. И уйдя в темноту,
Пьянённый глотками прозрачного лета,
Я в шёпот иль молча тебе помолюсь,
Моя терпеливая к людям планета.

Золотыми переливами
По домов жестянкам крыш,
И оконными покивами,
Скачет солнечный малыш.

Блещет сочною листвою,
Завитками парковых дорожек.
На площадке с шумной детворою
Подмигнёт весельем юных рожиц.

Пробежится струями фонтанов.
Заблестев в созвездьях мелких брызг,
Он туманной радугою станет,
Солнечный резвящийся малыш.

Промелькнет задумчивыми лицами,
По сопящим в шелесте страниц.
И под вечер к солнцу возвратится,
К матери до дома побежит.

Солнце лучик свой журить не станет,
За его проказы среди дня.
Проведёт рукою волосами,
Поцелует бережно дитя.

За день луч-малец поутомился,
В беготне весёлой и пребыстрой.
Он прижавшись к маме укатился,
Дабы утром пробудить улыбкой.

Покидая свой дом, свои добрые стены,
Помолясь в тишине, мы уходим в миры.
За собой прикрывая скрипучие двери,
Мягким выдохом греем мороз пустоты.

Мы уходим тихонько, но грохот замков,
Гром закрытой двери, оглушил всё вокруг.
Пробуждаются люди, сыпят ворохом слов,
Очищая таблички с надписью «друг».

По слезинке, по капле, наполняются реки.
Льются горько потоки сочувственных фраз.
А случилось то что? Просто нет человека,
О котором при жизни мы вспомним лишь раз.

Ощущая плечё, пожимая ладони,
В разговорах мы сплюнем из слов шелухой.
Но когда ты уйдёшь, мы грехи все замолим
Пред тобою, столь близким, ушедшим в покой…

Мир шатается под ногами,
От событий, что бьют без замаха,
Угловатых как оригами,
Но не хрупких как эта бумага.

И опомнится нету времени,
Сделать вдох, сигарету выкурить,
Как уж новое бьёт по темени,
Изменяя плавность - ритмами.

Мир шатается под ногами?
Или я, по миру шатаясь,
Вдаль бегу семеня ногами,
И успеть, всё прожить стараюсь.

Так чего же тогда злословить,
И в жилетку реветь ручьями?
Что хотели – держите, хлопец!
Не отмахивайтесь руками.

Оригами событий жизненных,
Угловатых, но в чем-то прекрасных.
Дай то Бог всех вас сердцем вынести,
И душою сдержать без опаски.

Только две строки на бумагу просится,
Только пара слов, только пара фраз…
Отобрало речь у меня одиночество,
Заменив на взгляд тихие слова.

Пара строк на белое, чёрными полосами.
Чёрное на белом – вот где простота.
А во звуках буковок, в их многоголосии,
Разучился видеть я, истины слова.

Всё предельно правильно, словно под линеечку,
Без ухабов приторных, в письменной тиши,
Строятся под знаменем, автора забытого,
Пара строк, что выльются в океан души.

Их читаешь медленно, ставя препинания,
Сам свою мелодию им ты сочинишь.
Отобрало времечко голос у писателя,
Да в замен оставило белоснежный лист.

Изучаю знакомый рисунок обоев.
Запирает постель в тот же сон не корясь.
Тянет камнем обыденность в мёртвое море,
На котором из мыслей красуется рябь.

Сизый дым папиросы и коньяк в грязной рюмке,
Да бумаг бледнолицых глаза в пустоту.
Без пожатий остыли раньше тёплые руки,
И трясясь пролагают из строк борозду.

Да кому это надо? Кто прочтёт тут же сплюнет,
А коль явишь кому – то воротят свой взор.
Постепенно утопнешь в своих тяжких думах.
Ведь народ восхищает лишь оградки узор.

Разлетелись орущие вороны,
Во хатах образа заслезили.
Возвращались до дома воины,
На телегах с соломою сизой.

А лошадки трусили копытами,
И хлыстами свистели деды.
Под залитыми кровью свитами,
В свои хаты приходят сыны.

Тишина по околице ходит,
И не смеет петух прокричать,
Лишь отцы головами воротят,
Ухватив крепко накрепко мать.

Бьются в горюшке стары лебёдушки,
И проклятия льются на век.
Что ж ты боженька отнял сыночку
Да во младость сослал на тот свет.

Озарятся свечами светёлки,
Непослушной от горя рукой
Зашивают мундиры сестрёнки,
И колодезной моют водой.

Ну а с утром деревня проснётся,
И вздохнёт криком сотен дворов,
В потускнелом от слез свете солнца,
Провожают пришедших сынов…

По заре облака взлетают
Оставляя мягкие следы,
Что от ветра порывов тают,
Раздевая синь высоты.

Горизонт расстаётся с солнцем,
Подтолкнув его летнему небу,
Оно нехотя так плетётся,
Мол, поспать хоть немного мне бы.

И цепляется солнце лучами
За хвосты белых туч кудрявых,
Как девчушка мала что маме
За подол уцепилась упрямо.

Тучи белые солнышко тянут,
Колесницей плывут по небу.
Я рассветом сегодня пьяный
И тону в копнах жёлтого хлеба.

Чёрный дым да огненные степи,
Пепелище густо смешанно с землёй.
Косит чёрная коса героев слепо,
Мы вдыхаем смерть, чтоб кто-то был живой.

Дикий крик да вой тех кто изранен,
Брызжет кровь по лицам словно дождь.
Смерть несем без мысленных терзаний,
Не щадят они нас, мы их тож.

Топчем землю красную от крови,
До костей рвем кожу сильных рук.
И до рвоты мы орём от боли,
Не увидев как уснул наш друг.

Мы врага с неистовством пронзаем,
Стиснув зубы дальше мы летим.
Прикрываясь лишь щитом удачи,
Словно шестикрылый серафим.

Умираем смело и красиво,
В грязь упав целуемся с землёй.
Над телами кони сотрясают гривой,
Провожая ржаньем в мир иной.

Средь таких как я, лечу во гневе,
И поёт мой меч как соловей.
Поспеши, кто смерть желает встретить,
Да и кто пожить мечтает, не робей.

Пусть мой конь врезается копытом,
В грудь ушедшего к богам врага.
Нужно честь иметь, чтоб мною быть убитым,
Честь нужна, дабы убить меня!

Ты пришла? Ну так здравствуй.
Чёрногубая звездная ночь.
Ты с дождем? Знать напрасно,
Гнал тоску свою лютую прочь.

Прикасаясь к челу, лобызаешь,
Да слюнявишь ты ласковым сном.
Не скорбя обо мне, убегаешь.
Ну так знать есть к кому. Поделом.

Гой ты грешная, сколь уж глумишься.
Не обридло пинанье меня?
К одиноким то душам, прилипшая,
Яко страстна твоя пелена.

Знай, стервозная, сколь уж продумано,
Сколь порезано сердце моё,
Ожиданьями, да причудами,
Что на час свой надеются днём.

Не робей, зачинай куролесину,
Мысли вихрем взбивай в ураган.
Эх бы солнце добра мне отвесило,
А не горькой гранёный стакан.

В лучах солнца закатного, алого,
Грифель строки плетёт неспеша.
Украшает листы помалу он,
Серый послед карандаша.

Мыслям вторя река тихо шепчет,
В такт мой пляшет волна за волной.
И мелодия рощи вечерней
За моею играет спиной.

Благодатно листы принимают
Росчерк серый цветущей души.
Колыхаясь травинки ласкают
Босу ногу в вечерней тиши.

Песнь летит лёгким ветром над луками,
И прислушавшись к ней, соловьи
Заливаются ясными звуками
Провожая тепло до зари.

Стих закончен прямым многоточием,
Мол конца нет любви и добру,
И подарен он волнам, что в ноченьку,
Тем кто грустен его понесут…

Лишь только голос…
Одна мелодия звучала,
Что сдобрена нежнейшими словами,
Так плавно льётся чистотою чувств.
И я бегу к ней... мыслями тянусь…

Дыханье затаив…
Я весь есть слух, я упоенье.
Мой дух под трепетным волненьем
Прочь забывает все печали,
И нимбом благости венчаем… светлым...

Ресниц касается слеза…
Она сладка, как звук оркестра.
И от кулис над каждым местом,
Витает голоса божественная сладость
Солистом вложенная нежность… ощутима…

Горячий выдох сердцем…
Скажите, как способен звук,
Твой мир и мысли вмиг перевернуть
И вновь собрать всё воедино.
Да только новая картина… столь превосходна...

Распустила свои косы
В благолепиях весна.
Солнца луч холодны росы
Собирает по лугам.

Словно девица стесняясь,
Не спешит, чуть погодя,
С ожиданием играя
В ставни просится заря.

И берёзы свои ветви
В хороводах закружат.
Прочь стремглав лихие ветры,
Скажет мой вишнёвый сад.

Реки гонят крепки путы
Обнажая свою гладь.
Воздух весь в весну обутый
Надышатся им бы всласть.

Тихо плачет дом капелью
И роняет слёзы с крыш.
После зимнего похмелья
Люд с надеждой смотрит ввысь.

Помолися человече,
Что ты зиму пережил,
Да здоровайся с весною
За которой так тужил.

Солнце ласковой рукою
Кудри пышные твои
Потрепает, благословит,
Мол живи, дитя, живи…