ГУМИЛЁВ Лев Николаевич (1 октября 1912 — 15 июня 1992). Историк тюрк. и монг. народов, археолог, этнограф. Род. в Царском Селе, сын поэтов А. Ахматовой и Н. Гумилева, дворянин. По ок. ср. школы в 1930 работал в археол. экспедициях М. И. Артамонова и Г. А. Бонч-Осмоловского в Ср. Азии. Впервые арестован в дек. 1933 на квартире у арабиста В. А. Эбермана; через 10 дней освобожден. В 1934 поступил в ЛИФЛИ. 23 окт. 1935 арестован за связь с "преступной группой" Н. Н. Пунина; вскоре после обращения А. А. Ахматовой к И. В. Сталину освобожден, восстановлен в ин-те. На 4-м курсе, в марте 1938 вновь арестован вместе со студентами-восточниками Н. П. Ереховичем и Т. А. Шумовским. По сценарию следствия, они якобы составляли "молодежное крыло" мифической "прогрессивной партии". 27 сент. 1938 осужден за "создание КРТО" Воен. трибуналом ЛВО на 10 лет ИТЛ с поражением в правах на 4 года (на суде отказался от данных во время следствия показаний). Отправлен на Беломорканал. Вскоре адвокатам Коммодову и Бураку удалось добиться пересмотра дела; 17 нояб. 1938 ВК ВС СССР приговор отменила и направила дело на доследование. Г. этапирован в Ленинград, где пост. ОСО при НКВД СССР от 26 июля 1939 его срок сокращен до 5 лет ИТЛ. Отправлен в Норильск; полностью отбыл срок. Освобожден без права выезда, работал в геол. партии. В окт. 1944 пошел добровольцем на фронт, воевал в Польше и Германии. В дек. 1945, демобилизовавшись, устроился в ИВ АН СССР на должность пожарного. Закончил ЛГУ. В апр. 1946 поступил в аспирантуру ИВ АН СССР. В 1947, в период травли А. А. Ахматовой, отчислен из аспирантуры "как не соответствующий по своей филол. подг. избранной специальности". В 1948 защитил канд. дисс. "Подробная полит. история первого Тюрк. каганата". В 1949 устроился на работу в МАЭ. В нояб. вновь арестован УМГБ по Ленинградской обл. 13 сент. 1950 пост. ОСО при МГБ СССР приговорен к 10 годам ИТЛ за "принадлежность к антисов. группе, террор. намерения и антисов. агитацию". В заключении до мая 1956. По освобождении сотр. ГЭ (1956-62), ГЭНИИ при геогр. фак-те ЛГУ (с 1962), проф. ЛГУ. В 1962 защитил докт. дисс. по истории; с 1974 докт. геогр. наук. Опубл., начиная с 1950-х, много статей и монографий, по большей части неодобрительно оценивавшихся представителями конкретных науч. дисциплин: востоковедами, археологами, этнографами. От конкретных ист. иссл-ний постепенно перешел к построению общей концепции этногенеза и глобальной схемы всемирной истории, которая предстает в его интерпретации как последовательность "пассионарных толчков" или "взрывов этногенеза", предопределяемая в конечном счете неким внеземным фактором (космическим излучением). Работа Г. "Этногенез и биосфера Земли", излагавшая эту концепцию, была встречена в штыки марксист. идеологами и не публ. вплоть до периода "перестройки", хотя была депонирована в ВИНИТИ и копии ее рассылались по заявкам. Со 2-й половины 1970-х работы Г. с трудом проходили в печать, и лишь после ликвидации цензуры в конце 1980-х увидели свет. По делу 1938 реабилитирован в 1975, по делу 1950 - в 1956.

Соч.: Политическая история первого Тюркского каганата (546-659 гг.): Тезисы дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Л., 1948;
Статуэтки воинов из Туюк-Мазара // Сб. МАЭ. 1949. Т. 12. С. 232-253; Динлинская проблема // Изв. ВГО. 1959. Т. 91, вып. 1. С. 17-26;
Эфталиты и их соседи в IV в. // ВДИ. 1959. № 1. С. 129-140; Легенда и действительность в древней истории Тибета // ВИМК. 1960. № 3. С. 103-113;
"Хунну" (1960),
"Иакинф (Бичурин). Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии" (1960),
"Подвиг Бахрама Чубины" (1962),
"Открытие Хазарии" (1966),
"Древние тюрки" (1967),
"Поиски вымышленного царства" (1970),
"Хунны в Китае" (1974),
"Этногенез и биосфера Земли. Вып. 1—3" (1979, 1989),
"Древняя Русь и Великая Степь" (1989),
"География этноса в исторический период" (1990),
"Закон Божий" (1990),
"Тысячелетие вокруг Каспия" (1991),
"От Руси к России: Очерки этнической истории" (1992),
"Этносфера: История людей и история природы" (1993),
"Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации" (1993),
"Из истории Евразии" (1993),
"Черная легенда. Друзья и недруги Великой Степи" (1994) и др.

Парадоксальная по содержанию и подчеркнуто неакадемическая по способу изложения, философско-историческая концепция Г. в основаниях своих излагается в трактате "Этногенез и биосфера Земли". Своеобразие концепции Г. определяется прежде всего ее исходными установками: 1) преодолеть понимание исторического как "надприродного" посредством рассмотрения истории в контексте географических процессов; сфера историко-географических закономерностей связывается Г. с феноменом этноса; 2) подчеркнуть принципиальную "мозаичность" человечества, лишающую оснований европоцентристское разделение народов на исторические и неисторические, передовые и отсталые; исторические свершения связываются Г. не с прогрессом единой человеческой цивилизации, а с активностью дискретных образований — этносов; 3) акцентируя неоднородность исторического времени, сосредоточить внимание на экстраординарных всплесках человеческой активности, имеющих огромные исторические последствия (например, завоевания Александра Македонского или Наполеона), но загадочных по своим источникам и до сих пор не нашедших вразумительного объяснения; 4) свести различие между гуманитарным и естественнонаучным знанием к различию в степени достоверности, ориентироваться на исследовательские стандарты и понятийный аппарат естественных наук; этнос трактуется Г. как природное (хотя и не биологическое) явление.

Отношение Г. к историческому материализму напоминает позднесредневековую концепцию "двух истин": поступательное развитие общественно-экономических формаций не отрицается, но фактически относится к разряду "истин веры", тогда как строго научное "эмпирическое обобщение" представляет историю как сеть природных процессов этногенеза. Этнология, разработанная Г., подчеркнуто и последовательно еретична — им отвергаются все выделяемые традиционной наукой признаки этноса: язык, особенности культуры, этноним, самосознание, единство происхождения. Единственным реальным этнодифференцирующим признаком Г. считает этнический стереотип поведения, за которым стоит гипотетическое "этническое поле". Этнос трактуется Г. как энергетический феномен, связанный с биохимической энергией живого вещества, открытой Вернадским. Способность этноса к совершению работы (в физическом смысле — походам, строительству, преобразованию ландшафта и т.п.) прямо пропорциональна уровню "пассионарного" напряжения. "Пассионарность" определяется Г. как способность и стремление к нарушению инерции агрегатного состояния среды. Проявления пассионарности легко отличимы от обыденных поступков, продиктованных инстинктом самосохранения, — они стихийны и могут быть саморазрушительными. Индивиды-пассионарии (в просторечии — "великие люди") посредством пассионарной индукции "заражают" своих соплеменников, обеспечивая высокий уровень пассионарного напряжения этноса в целом. Универсальная схема этногенеза включает в себя пассионарный толчок, рождающий новую этническую систему, и инерционное движение растраты полученного энергетического импульса — к состоянию гомеостаза (равновесия с окружающей средой). Анализ географии процессов этногенеза (зоны этногенеза представляют собой сплошные полосы на земной поверхности, ограниченные кривизной земного шара) приводит Г. к гипотезе о внепланетном происхождении пассионарных толчков. В этнологии Г. различаются этногенез и этническая история.

Этногенез обусловлен внеземным пассионарным импульсом, рождающим в определенном регионе суперэтнос (комплекс родственных этносов, аналог "локальных цивилизаций" Тойнби). Этническая история — история отдельного этноса, обусловленная не только ритмом этногенеза, но и особенностями ландшафта, культурными традициями, контактами с соседями и т.п. Именно эти особенности обусловливают внутреннее своеобразие суперэтносов. Этнология Г., представляющая собой необычное сочетание богатейшей фактологии, сверхсмелых гипотез и визионерской убежденности, значительна прежде всего как радикальная постановка проблемы выработки нового понимания истории, вписывающего ее в контекст глобальных природных процессов.