Курить — вредно. Это знает каждый. Несложно понять, что дым токсичен, а курение — это вдыхание дыма. Табачного. Токсичен, впрочем, любой дым. А тот, который мы вдыхаем сидя дома и от которого некуда деться осенью и даже весной, когда во дворах пылают костры из облетевшей листвы или мусора, накопившегося за зиму, этот дым намного более токсичен, чем сигаретный — справьтесь у любого знакомого химика.
Токсичен не только дым. Токсичны искусственные вкусовые добавки, которыми напичканы наши продукты; нитраты и гербициды в овощах и фруктах, которые мы покупаем на рынках; хлор, которым дезинфицируется водопроводная вода; моющие средства, которыми мы стираем одежду и моем посуду. Высокотоксичны автомобильные выхлопы и испарения асфальтированных мостовых, которыми мы дышим каждый божий день… И, тем не менее, я никогда не видела ни одного предупреждения Минздрава о вредных и даже фатальных для моего здоровья последствиях постоянного употребления в пищу колбасы. Никто не пугает меня с городских биллбордов ужасной перспективой заболеть меланомой в связи с тем, что я каждый день моюсь хлорированной водой, или раком желудка от того, что я ее пью. На рынке в мясном ряду и в супермаркете в молочном отделе нет плакатов, предупреждающих меня, что избыток мяса и молочных продуктов вреден для моей сосудистой системы и грозит мне инфарктом или кровоизлиянием в мозг; что кофе содержит сильнодействующий алкалоид, способный создавать стойкую токсикоманию, и что безобидное на вид печенье содержит модифицированную сою, которая может превратить меня в мутанта… Минздраву нет дела до того, что токсична в больших дозах и обыкновенная поваренная соль, особенно для тех у кого почечные колики, и сахар, особенно для диабетиков, и апельсины — для тех, у кого на них аллергия, и клюква — для тех, у кого аллергия на клюкву.
Интересно, почему же именно табак (лишь одна из многочисленных вредных для здоровья человеческих слабостей) стал в последние десятилетия предметом единодушного гонения, похожего на манию? Почему во всех так называемых цивилизованных странах стало обязательным публично ругать курение и серийно издавать законы против курильщиков, сегрегируя их, как средневековых прокаженных, и приводя в подкрепление таких, мягко говоря, недемократичных методов, «неоспоримые аргументы» в виде отчетов о научных исследованиях авторитетных медицинских организаций из разных стран, оперирующих, главным образом, статистикой смертей от рака и инфаркта, которые только лишь ассоциируют с курением табака?

***
Немного истории: в Европе табак курят уже пять сотен лет, а в Америке его используют испокон веков. «Tabaco» — слово, заимствованное из языка индейцев таино, заселявших острова Карибского моря в XVI веке, когда туда приплыли те из моряков Колумба, которым повезло и которые открыли для вездесущей Европы Новый Свет.
Для коренных американцев табак, как и кока, был священным и полезным растением. Согласно исследованиям, табак начали возделывать 5 000 лет до нашей эры в Андах — в районе между современными Перу и Эквадором. Ко времени прибытия в Америку первых европейцев табак уже использовался на континенте повсеместно. Древние американцы не только курили табак. Его измельченные листья втягивали через нос, жевали, использовали в пищу. Индейцы делали из него напитки и мази для тела, применяли в клизмах и для глазных капель. Табак использовался как священное растение в ритуалах: его распыляли над лицом воина перед боем, им посыпали поля перед севом, его приносили и до сих пор приносят в жертву богам, его использовали как афродизиак и как наркотик.
По приказу испанского короля Филипа II историк и хронист Эрнандес де Бонкало в 1559 году привез в Европу первые семена табака. Испанцы первыми в Европе начали выращивать табак и использовать его как лекарственное растение, подражая в этом американским индейцам и называя табак «святой травой» Им лечили головную боль, болезни глаз, импотенцию. Испанцы, побывавшие в Новом Свете, распространяли в Европе миф о табаке как о некой панацее — о растении, способном излечивать все болезни и продлевать жизнь.
Табак быстро завоевал не только Европу, но и Азию, и стал повсеместно использоваться для курения сигар, трубки, а позднее сигарет. Цивилизованное использование табака продолжалась до середины XX века. Почему же во 2-й его половине табак впал в немилость? Общество вдруг (!) единодушно и беспрекословно ополчилось на курение табака.

***
Единодушие и настойчивость мировой общественности всегда тревожно отзывались в моем сердце, отсылая к трагическим последствиям коллективных маний человеческой истории: ведь ни крестовые походы, ни охота на ведьм, ни приступы ксенофобии, не имели ничего общего со здравым смыслом и заботой человечества о своем благе.
Я не курю, и лично мне все равно, будет ли запрещено курение в общественных местах или нет, станут ли отцы отечества законодательно вводить апартеид в отношении курильщиков или не станут. Но маниакальный энтузиазм, направленный против курения, заставляет задуматься, действительно ли привычка курить грозит человечеству неминуемым вырождением, как это следует из мнений экспертов, или мы имеем дело с очередной коллективной истерией, вызванной старым мифом на новый лад. Не могу не привести несколько цитат. Читая это можно подумать, что речь не о старом добром табаке, а бактериологическом оружии:

«В опубликованном сегодня в журнале Lancet исследовании профессор Дэвид Натт из британского Университета Бристоля, и его коллеги предложили новые рамки для классификации вредных веществ, взяв за основу фактический риск, который они представляют для общества. В их рейтинге алкоголь и табак входят в первую десятку самых опасных веществ».
«Исследования мозговых тканей умерших курильщиков и не куривших показали наличие глубоких изменений в мозгу всех когда либо куривших, даже если они отказались от пагубной привычки за годы до смерти, сообщила команда специалистов Американского Национального института по вопросам наркомании».
«90 % подростков не знают, что, выкуривая сигарету, они рискуют не только заработать рак легких, но и навсегда ослепнуть. Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного медиками госпиталя в Болтоне на севере Англии».
«Новым этапом войны против табака называют американские журналисты предлагаемый чиновниками Белмонта, одного из городков в окрестностях Сан-Франциско (Калифорния), запрет на курение даже в многоквартирных домах, пишет The Los Angeles Times».
«Курение явно негативно действует на сексуальность мужчины в любом возрасте», — заявил профессор репродуктивной физиологии и андрологии из Университета Кентукки Рон Шеппарди».

Хотя сатанизация табака началась не так давно, о реальном вреде курения европейцы стали подозревать сразу же после открытия Америки. Тем не менее, курильщики на всех континентах до недавнего времени наслаждались своей вредной привычкой, не испытывая при этом чувства вины, спокойно и по-философски принимая неоспоримость того факта что, жить по большому счету, — вредно, потому что жизнь неминуемо ведет к смерти. Так продолжалось до тех пор, пока общественное мнение не вынесло курению приговор как привычке крайне опасной и такой, которую необходимо искоренить в ближайшее время.
С тех пор с рекламных биллбордов табачных компаний курящих и некурящих жителей больших и маленьких городов во всем мире атакуют террористические (то есть те, которые терроризируют) предупреждения Минздрава о том, что курение может вызвать рак. Слово «может» в этом страшном заявлении ответственных государственных структур, является ключевым и означает, что о связи курения и рака «бабушка надвое сказала» — может вызвать, а может и не вызвать.

***
Итак, сегодня нет строгих и неоспоримых доказательств того, что курение более вредно для здоровья, чем кофе, мясо, антибиотики или антидепрессанты. Нельзя заявлять, если, конечно, хочешь сохранить научную добросовестность, что курение вызывает рак, потому что, к сожалению, причины этой страшной болезни на сегодняшний день еще не изучены и никто из уважаемых академиков не знает толком, от чего люди болеют раком.
Болезни существуют, и наука их изучает теоретически, а люди болеют конкретно, каждый человек переживает свою историю болезни, и ее исход на 100 % не может предвидеть ни один самый ученый врач. Наука, знаменем который мы так любим размахивать для защиты своих предрассудков, на самом деле вещь строго точная и ее метод определен совершенно однозначно. Она никогда не бывает категорична, она оперирует гипотезами и их опытным подтверждением. А опыт — «сын ошибок трудных» — индивидуален, так что ни одно серьезное научное мнение не претендует на абсолютную и неоспоримую истину.
Можно говорить и утверждать, что курение вызывает рак, но пока это невозможно доказать, и поэтому Минздрав предупреждает, что курение может вызвать, а может и не вызвать рак легких. Если на такое предупреждение посмотреть без предрассудков, то станет ясно что оно, по меньшей мере, легкомысленно: зачем предостерегать людей от опасности, в угрозе которой нет уверенности? Это значит не предостерегать, а пугать. Кстати, эти напоминания о раке на каждом шагу намного более вредны для здоровья впечатлительных людей — всех, и курящих, и не курящих, — чем сами сигареты.

***
Справедливо и неизбежно, что людям в многострадальной Европе захотелось быть здоровыми и счастливыми. Закончились страшные опустошительные войны, сопровождавшиеся применением чудовищных методов массового уничтожения. Эпидемии гриппа, холеры, туберкулеза, тифа и других страшных инфекций, уносивших в начале XX века миллионы жизней, с изобретением антибиотиков перестали быть реальной угрозой. Прогресс производства, технологий и науки достиг таких замечательных результатов, что многие современники перестали считать старость нормальным явлением, а смерть вообразили досадным недоразумением, которое со временем, в результате дальнейшего прогресса медицины, будет обязательно устранено.
Кое-кто, у кого кошельки набиты потуже, стал не на шутку задумываться о личном физическом бессмертии. И самое удивительное, что это не только никого не пугает, но попытки здравого смысла оспорить эту личную алчность бытия классифицируются как аморальные. Казалось бы, что же аморального в желании вечно быть молодым и здоровым? Да ничего плохого в этом нет и быть не может — это естественное и извечное чаяние человека. Чудовищно то, что люди перестали ощущать связь времен и поколений, чтить естественный ход бытия с его вечным возвращением к истокам, где жизнь и смерть суть неразрывное единство, лежащее в фундаменте если не вечной, то очень продолжительной по человеческим меркам круговерти, называемой космосом. Люди перестали любить себя такими, какими их создал Господь.
Современный миф о герое — это миф о хирурге, о генетике, о враче, который нашел научный способ обессмертить тех, кто может за это заплатить. А все, кто не может, переживают страшно, истязая себя попытками бросит курить, избавиться от лишнего веса, омолодить свое стареющее лицо с помощью скальпеля или придать телу безупречную моложавость форм утренними пробежками по загазованным городским паркам. Люди все больше озабочены тем, «что нужно есть и пить, что нужно жарить, что варить и что настаивать на чем». Они, как и тысячи лет назад не хотят умирать, но сегодня у них появилась надежда, что если они хорошо выучат свой урок по личной гигиене, то у них появится шанс на бессмертие…

***
Я далека от подозрений в том, что за «крестовым походом» против табака стоят экономические или политические интересы. Сводить все к интересам транснациональных элит, ко всемирным сговорам невидимых вершителей мировой истории очень любят параноики, мучающиеся не вредом курения, а вредом франкмасонов и сионских мудрецов.
Я не боюсь табакокурения и не думаю, что оно грозит человечеству страшными бедами. Тратить столько сил и денег на то, чтобы запугать людей химерной угрозой, когда вокруг нас столько реальных угроз, было бы чудовищно недобросовестно со стороны организаций, воюющих с курением, если бы люди, которые этим занимаются, не верили простодушно и бездумно, что табак — страшная напасть и чума нашего времени.
Гораздо больше, чем повальное увлечение табаком, меня пугает и настораживает, что люди упорно и настойчиво продолжают избегать сознательного отношения к жизни. Они и сегодня, как в каменном веке, не могут вырваться из магического круга мифических представлений, вечных и обязательных для всех, из тисков ритулизированных моделей поведения, оставаясь и сегодня такими же дикими, как и тысячи лет назад.
Никому и в голову не приходит задать себе вопрос, насколько табак опасен для здоровья на самом деле и сколько в отчетах МОЗ, Американского онкологического общества и других влиятельных медицинских и общественных организаций от науки, а сколько от мифа? Сколько от жизненных реалий, а сколько от лукавого? И насколько табак более вреден, чем колбаса или сливочное масло? На самом ли деле курение ведет к токсикомании, к раку, слепоте, идиотизму, ко всему тому, чем нас с вами, курильщиков и некурильщиков, стращают с газетных полос?
Большинство моих современников продолжают обожать стереотипы, ничем в этом не отличаясь от своих первобытных предков, жизнь которых была регламентирована коллективным мнением так же жестко, как жизнь животных — инстинктами. Я говорю «обожать» в том смысле, который придали этому исключительно религиозному термину средневековые трубадуры. «Обожать» — значить обожествлять, наделять высшим смыслом, не задумываясь и не анализируя.
Современный человек, увы, продолжает существовать в плену устойчивых представлений, воспринятых без участия сознания. Он нисколько не заботится о том, как эти представления соответствуют его личной реальности. Увы, сознание эволюционирует очень медленно. Медленнее, чем материальные ресурсы планеты могут нам это позволить. Человеку по-прежнему, как и 10 тысяч лет назад, нужен миф. Люди не могут обойтись без спасительной рамки, в которую они добровольно втискиваются сами и в которую втискивают своих окружающих. Всех подряд: толстых и худых, веселых и угрюмых, здоровых и больных, раболепных и гордых, умных и не очень, честных и не очень, склонных к простудным заболеваниям и склонных к бессоннице, тех, кому курение вредит и тех, кому оно приносит удовольствие. Коллективное творчество людей продолжает создавать богов и героев — клише, по которым каждый индивид без особого напряжения личных душевных сил может продолжать существовать. Что в этом плохого? Только то, что очень редко, реже чем это необходимо для выживания, человек прибегает к сознанию как к специфически человеческой функции приспособления.

***
В этом исследовании я опиралась только на собственный здравый смысл и на доступный мне личный опыт. И не только потому, что не располагаю возможностями для масштабных медицинских изысканий или опросов общественного мнения. Не потому, что абсолютно не доверяю статистике. А потому, что непредвзятый анализа моего личного опыта кажется мне не только более объективным, чем любое абстрактное лабораторное исследование, проведенное людьми, с которыми я лично не знакома и о результатах которого я узнаю через десятые руки. Выводы, которые я могу сделать из своего собственного опыта, кажутся мне, — и это самое важное! — наиболее подходящей позицией лично для меня. Иными словами, я беру на себя смелость использовать свою голову по назначению и решать сама, что для меня вредно, а что полезно, что хорошо, а что плохо.
Думаю, что для человека, если он любит жизнь, личная свобода — наивысшая ценность, потому что именно свобода делает каждое существование осмысленным и бесценным. А свобода — это личный сознательный выбор. Курить или не курить — лишь бы вам на здоровье было! Есть или не есть, пить или не пить — делайте свой выбор сами и будьте свободны и счастливы! Будьте людьми! И не забывайте, что здоровое тело — это лишь функция здорового духа, а с конечностью земной жизни очень легко примиряет любовь к потомству и забота о его будущем.

Человек и лошадь — самое эффективное содружество в истории. Лошадь стала для древнего человека, тем же, чем паровой двигатель для современного, — началом эпохи технического прогресса, событием, изменившим мир. Археологические находки, больших скоплений лошадиных скелетов рядом с жилищем человека, относящиеся к концу IV тысячелетия до н. э., свидетельствуют, по мнению ученых, о том, что к этому времени люди уже использовали предка домашней лошади как продуктивное животное. Мы говорим предка потому, что, хоть лошадь той эпохи и принадлежала к тому же биологическому виду, что и современная домашняя лошадь, она все еще оставалась диким животным, на которого человек охотился ради мяса и которого содержал в неволе, как запас пищи.

Первые археологические свидетельства того, что человек начал использовать лошадь сначала как тягловое, а в последствии и как верховое животное, относятся ко второй половине II тысячелетия до н. э. С этого момента, мы, собственно, и можем говорить о начале процесса одомашнения и приручения лошади, процесса, который так никогда и не закончился. Лошадь — единственное из домашних животных, которое и сегодня, как тысячелетия назад, остается диким и независимым от человека и которое при первой же возможности без раздумий покидает его и очень эффективно приспосабливается без него в природе. Один из наиболее ярких примеров — знаменные мустанги: одичавшие потомки лошадей испанских конкистадоров, ставшие полноправными хозяевами американский прерий уже через 150 лет после открытия Нового Света. Лошадь вместе с человеком открыла и покорила Америку, и не столько для человека, сколько для себя: ее триумфальное возвращение на историческую родину стало одним из самых счастливых и романтических эпизодов лошадиной истории, которая началась 65 миллионов лет назад именно на американском континенте. И хотя в эволюционном ряду от американского гиракотерия до современной лошади насчитывается более 12 родов и несколько сотен видов, прародиной коня остается Америка, откуда его предки мигрировали в Евразию миллионы лет назад, и куда он вернулся вместе с Колумбом.

***
Лошадь самодостаточна и независима, как никакое другое домашнее животное, поэтому «домашним» ее можно назвать только с натяжкой. Каждый, кто имеет с ней дело сегодня, знает, что это ее нельзя оставлять без присмотра ни в поле, ни во дворе, ни даже в конюшне. Лошадь обязательно нужно держать за повод, стоя рядом, или стреножить или привязать, иначе она просто уйдет, куда глаза глядят, и не факт, что вернется. Есть даже среди конюшенных профессий такая как «коновод»: человек, который водит коня из двора в конюшню. Это не конюх и не берейтор, это именно коновод, человек, которому отдает повод, спешившийся всадник. Вот такая она домашняя и прирученная лошадь, и это скорей о ней, чем о кошке, можно сказать, что она гуляет сама по себе!

Человеку сегодня все еще приходится каждый день и каждый миг настаивать на своем положении хозяина лошади. Несмотря на то, что верховые породы лошадей существуют более 3000 лет, сих пор молодых лошадей, предназначенных для верховой езды, необходимо «заезжать». Это значит, что даже самый опытный и мудрый мастер выездки никогда точно не знает, как поведет себя молодое животное, когда ему первый раз положат на спину седло. Поэтому, чаще всего «заезжают» лошадей мальчишки: для «заездки» особой квалификации не требуется, нужно бесстрашие и готовность в любой момент оказаться под конем. Взрослые и опытные всадники не любят заезжать лошадей и стараются, как могут, избегать этой процедуры, потому что знают, насколько непредсказуемой и отчаянной часто бывает реакция молодой лошади на первую попытку человека заявить на нее свои хозяйские права. А ведь нет такого всадника, который удержался бы в седле дольше, чем несколько секунд, если лошадь отчаянно сопротивляется попытке оседлать ее.

После заездки предстоит выездка: обучение лошади основным приемам и правилам взаимодействия со всадником. Но и после выездки, длящейся от одного до пяти, а то и более лет, в зависимости от задач, которые ставит человек перед лошадью, работа над «одомашнением» лошади не заканчивается. Если вы хотите, чтобы ваша лошадь оставалась удобной для езды, вам необходимо каждый день «работать» над ней, то есть изо дня в день повторять с ней урок служения человеку.
Вы приходите в конюшню, чистите и седлаете вашего скакуна, садитесь в седло и начинается: 5 минут разминка шагом, 15 минут рыси, потом сгибания, потом галоп, упражнения на управляемость, проводимость, и так каждый день. Стоит верховой лошади несколько дней не поработать под седлом, и она вновь становится плохо управляемой, а под неопытным всадником и вовсе неуправляемой.

***
Домашняя лошадь и сегодня во многом похожа на своих диких предков, но было бы несправедливо говорить о том, что ничего не изменилось во взаимоотношениях человека и лошади с тех далеких времен, когда первому арию пришла в голову отчаянная мысль взобраться ей на спину.
На изображениях середины II тысячелетия до н. э. мы находим только один анатомический тип лошади: небольшие, тонконогие сухие животные, с высоко поставленной шеей и маленькой головой. Это древний тип быстроаллюрной лошади, которая, по предположениям иппологов, была предком знаменитых восточных пород лошадей, дошедших до наших дней: арабской и берберийской. В свою очередь, арабские и берберийские лошади оказали огромное влияние на формирование большинства современных пород верховых лошадей в мире, как на востоке, так и на западе.

К началу I тысячелетия можно, по-видимому, говорить о выведении человеком различных пород коней. Одним из важнейших центров культурного разведения лошадей становится Древняя Греция, где этим животным покровительствовало одно из главных божеств эллинского пантеона — сама Афина Гиппия. В Греции существовал культ лошади, а греческие мифы говорят об эллинах как о первых в истории наездниках и как об основоположниках искусства укрощения лошадей. Греки были воинами и более всего ценили в человеке доблесть, а в лошади — бесстрашие. То, что сегодня считается большим пороком верховых лошадей, — привычка кусаться и драться копытами, — ценилось у греков как большое достоинство. Древние использовали лошадь для войны, и поэтому на первом этапе исторической биографии верховой лошади покладистость и добронравие не числились среди ее достоинств, а искусство выездки сводилось к укрощению животного, то есть к жесткому, а часто и жестокому, навязыванию ему воли всадника с помощью всевозможных технических средств, типа намордников, ремней и палок.

Хотя лошадей обожествляли и по-своему любили и в Древней Греции, и в Древнем Риме, все-таки традиция бережного и благоговейного отношения к лошади берет начало на арабском востоке. Недаром настоящим бриллиантом в пестром калейдоскопе мировых пород остается арабская лошадь — самая древняя и самая чистая по крови лошадь в мире, непревзойденный образец красоты и гармонии. Только любовь могла стать источником того настойчивого вдохновения, которое позволило бедуину создать это «совершеннейшее произведение древнего образования», уникальную лошадь, завоевавшую мировую славу добронравием, чрезвычайной понятливостью и легкостью в управлении, быстротой и неутомимостью, великолепным совершенством экстерьера.

Бедуин ценил и любил лошадь, как драгоценность, как сокровище. Неудивительно, что происхождение арабской лошади овеяно романтическими легендами, и до нас дошло мало достоверных сведений об истоках этой уникальной породы. Судя по древним изображениям, похожие по статям лошади существовали на Аравийском полуострове уже во II тысячелетии до н. э., что дает некоторым историкам основание утверждать, будто арабской породе более 4 тысяч лет. Но большинство ипологов склонны считать, что начало арабской породы восходит ко временам пророка Магомета, объединившего разрозненные до того племена бедуинов в прекрасно организованное и непобедимое войско. Сами же арабы, согласно их преданиям, считают, что они имели свою лошадь задолго для пророка.

В Европу арабская лошадь впервые попала в VII веке в период завоевания арабами Апеннинского полуострова. Вторая волна проникновения крови арабского скакуна на запад состоялась во время крестовых походов в XI-XII веках. Тогда же живой, темпераментный, легкий и стремительный арабский конь поразил воображение европейцев, привыкших к тяжеловозным и неповоротливым рыцарским лошадям, и заставил их признать превосходство арабской конницы. С тех пор и до наших дней арабских лошадей повсеместно и постоянно используют для улучшения местных пород во всем мире. Влияние арабской лошади на развитие мировых пород несравнимо ни с каким другим. Так прославленная чистокровная английская порода (thoroughbred — выведенный в совершенстве), созданная в XVII-XVIIІ веках, восходят к трем восточным жеребцам Дарлей Арабиану, Годольфину Арабиану и Бейерлей-Тюрку.

***
В Англии местные породы лошадей, достойные доброго слова, существовали, уже в XII веке. Но в те времена понятия о достоинствах верховой лошади сильно отличались от современных и сводились, главным образом, к массивности и крупному росту. Курьезно, что еще в XVI веке в Англии запрещалось под угрозой строгого наказания использовать для получения потомства жеребцов ниже среднего роста. Считалось, что чем крупнее лошадь, чем шире у нее круп и толще туловище, тем она сильнее и выносливее. Этот предрассудок просуществовал в Англии до времен короля Карла II, страстного любителя быстрой езды, скачек и лисьей охоты. При Карле II началось выведение чистокровной английской породы, которая и сегодня остается непревзойденной по легкости и резвости.

В отличие от других стран Европы, где кавалерийские полки традиционно формировались из массивных и неповоротливых лошадей, в Англии понимали, что будущее кавалерии за скоростными и маневренными лошадьми. Такие качества могла дать только легкая лошадь, не отягощенная избыточным весом, эдакий сгусток энергии из мышц и сухожилий. Ее прототипом и родоначальником стал арабский скакун. Всего 3 восточных жеребца были отобраны по этим критериям для скрещивания с лучшими местными матками. Их потомство испытывали в скачках на резвость и разводили «в себе» при точном учете происхождения и показателей работоспособности. В результате были получены три выдающиеся жеребца, ставшие в середине XVIII века родоначальниками чистокровной породы: Матчем, Херод и легендарный рыжий Эклипс. К ним по прямой мужской линии восходят родословные всех современных чистокровных верховых лошадей в мире! С 1793 года ведется племенная книга лошадей чистокровной английской породы.

Олицетворением уникальных достоинств чистокровной английской лошади остается один из ее родоначальников — Эклипс. Рожденный в день солнечного затмения и за то получивший свою кличку, Эклипс стал «лошадью века» выиграв все скачки, в которых принимал участие. В некоторых состязаниях он скакал один, потому что ему не смогли подобрать достойных соперников! По словам его жокея Джона Оклея, Эклипс не знал ни шпор, ни хлыста, ни проигрыша. В этих словах — вся чистокровная английская лошадь. Стремительная и стремящаяся вперед, темпераментная, энергичная, горячая, чистокровная английская до сегодня остается для многих эталоном верховой лошади. Эта порода, как и арабская, и другие немногочисленные чистокровные породы, обладает главным достоинством верховой лошади: «откровенностью и расположением идти вперед».

Вот что писал об этих качествах знаменитый Джеймс Филлис, непревзойденный мастер верховой езды и основоположник современной выездки: «Лошадь должна быть горяча. Горячая лошадь никогда не может быть пугливой, беспокойной или упрямой. Дороги в лошади не порода и не экстерьер, а внутренние ее качества, т. е. энергия, сердце… А в энергии и сердце с чистокровной не может сравниться никакая лошадь». Поэтому Филлис признавался, что он выезжает только чистокровных лошадей: «По моему мнению, нет лошадей выше чистокровных. Кто привык ездить на чистокровной лошади, тот уже не сядет на другую».

***
После такого отзыва о «чистокровных» лошадях стоит объяснить читателю значение этого широко распространенного, но не совсем понятного термина.
О лошади можно говорить как о чистокровной тогда, когда она принадлежит к одной из немногочисленных древних пород, насчитывающих, по крайней мере, несколько веков чистопородного разведения, то есть такого скрещивания, при котором полностью исключается приток крови других пород. К чистокровным, относятся такие древние породы лошадей, как арабская, ахалтекинская, андалузская, берберийская и некоторые другие, имеющие многовековую историю. Но наиболее точно строгой характеристике «чистокровная» соответствует лошадь английская породы thoroughbred: та, которую на русском языке называют чистокровная английская верховая. Несмотря на то, что ее создание относится ко временам сравнительно недавним, работа над выведением этой породы велась с чисто английской педантичностью точностью. Каждая, вдумайтесь, каждая (!!!) особь этой породы записана в племенные книги, и ее родословную можно проследить до первого колена! Вот это и есть чистота крови, следствием которой, по крайней мере, у лошадей является несомненное благородство во всем, и в характере, и в экстерьере.
Сегодня в мире есть около 150 конских пород и типов, и нет единой их классификации. Наибольшей популярностью пользуется та, которую предложил Дарвин. Она учитывает степень воздействия целенаправленного влияния человека на лошадь и подразделяет лошадей на естественные, или аборигенные породы, выведенные человеком на невысоком зоотехническом уровне и испытывающие сильное влияние естественных условий; и на заводские, или искусственные породы, которые по характеру их использования делятся, в свою очередь, на верховые, рысистые, тяжеловозные и упряжные. С древнейших времен и до начала прошлого века лошади всех типов и пород были на службе у человека, и люди не представляли себе жизни без них. Сегодня, разглядывая на фотографии лошадь, стоящую рядом с автомобилем, городской мальчишка вполне может задать маме вопрос «а она настоящая?».

Человек веками пытался приручить лошадь, он кропотливо и настойчиво трудился над улучшением ее экстерьера и рабочих качеств, создавая порой настоящие шедевры, он не всегда и не везде беспощадно эксплуатировал ее, а порой и по-настоящему любил и дорожил ею, как самым большим сокровищем, он жил с ней бок о бок, и от нее веками зависело его благополучие. Поэтому и сегодня, когда новые изобретения человека оставили далеко позади даже самых резвых чистокровных лошадей, люди продолжают испытывать к лошади теплые ностальгические чувства. И не важно, что они, по большей части, бывают безответными, ведь лошадь, что бы там ни говорили, как была, так и осталась самым диким и свободным из домашних животных.

— Анатолий Эдуардович, когда Вы увлеклись верховой ездой?

— Первое знакомство с лошадью произошло, наверное, как у всех людей, в детстве: кто-то где-то вскарабкался на спину лошади, кто-то упал, кто-то удержался, в общем-то это, наверное, у всех одинаково.


— Простите, доктор, большинство наших с вами современников видели лошадь только на картинке. Другие, как я, например, сели в седло уже взрослыми людьми, когда увлеклись конным спортом.

— Не спеши, я не сказал, что я сел на лошадь в детстве, я только помню, что я с чего-то падал, это было очень давно. Мне тогда было лет шесть или даже пять. А настоящий опыт верховой езды я получил, когда, будучи уже молодым ветеринарным фельдшером, приехал работать в одно молдавское село. Там, в этом селе, проработав уже полгода, я узнал, что на ферме есть лошадь, мерин буденовской породы. Я сразу отправился на него посмотреть. У него была эмфизема (дыхательная недостаточность), но это был настоящий боевой конь: стоило какой-либо машине обогнать его, как он забывал о своем диагнозе н скакал изо всех сил до тех пор, пока не оставлял машину позади себя.
Конь верховой породы в селе никому не был нужен, ведь тогда не было моды на верховую езду, как сейчас, и вся сельская элита предпочитала автомобили. Мне по штатному расписанию автомобиль не полагался, и я, увидев верховую лошадь, решил, что мне повезло. Надо сказать, что в этом селе моего буденовца старались приспособить к хозяйственным нуждам. В те времена в Молдавии ездили на телегах и на так называемых «одноколках» — нечто среднее между рысачьей каталкой и маленьким возом, такая себе двухколесная качалка. Для нее нужен был рысак, но из-за отсутствия рысака решили туда запрячь буденовца. Это была инициатива ветеринарного главврача, который курировал три села, так чтоб облегчить себе жизнь, он решил приспособить этого коня к каталке. Сначала он его запряг жеребцом, но после того, как конь разбил эту бедарку и чуть не убился, его кастрировали. Но это эффекта не дало, мерином он продолжал упорно сопротивляться хомуту, разбил еще несколько транспортных средств и в конце концов его вынуждены были оставить в покое. На него махнули рукой, и он жил только из милости старого молдаванина, который в былые времена ездил верхом и не мог дать помереть с голоду верховой лошади. Когда я увидел этого коня, от него остались кожа да кости.
Мне тогда было 18 лет. Нашлось где-то старое кавалерийское седло… Меня, конечно, никто не учил. Но конь был, седло, было, чего еще? И я решил на этом буденовце поехать верхом в соседнее село отвезти отчет. Меня подбросили в седло, у меня в руках была папка и мы тронулись. Пока дорога лежала в гору и конь бежал вверх, все это было достаточно комфортно. Но только подъем закончился и конь очутился в чистом поле, он тут же понесся галопом. Слава богу, я сидел не в спортивном седле, а в кавалерийском, там на передней луке есть ручка, за которую я держался, и мы неслись. Тут с меня слетела шапка и я слез с коня, для того, чтобы ее подобрать.


— Вам удалось остановить и завернуть буденовца?

— Да, это я сумел, но когда спешился и подобрал шапку, обратно сеть в седло уже не смог. Вернее, смог, но после многочисленных неудачных попыток. Каждый раз, когда я вставлял ногу в стремя, конь отворачивался, пятился. Прошло не знаю сколько времени, прежде чем я все-таки изловчился и влез на него. После этого успеха я почувствовал себя более уверенно, и мы таки доехали до участка, я сдал ветеринарный отчет за квартал и поехали мы в обратный путь. Но обратный путь оказался еще более тернистым: стало темно. Я дороги не знал, кроме того, я отношусь к тому сорту людей, которые плохо ориентируются и могут заблудиться с легкостью. Мне все время казалась, что мы едем не туда и я тянул лошадь в другу сторону, а она упорно пыталась ехать в противоположную. Надо сказать, что наше соревнование с лошадью закончилось ее победой. Ночь, ничего не видно, зима в чистом поле, я, измученный и уставший, бросил повод и думаю, да бог с ним, куда везет, туда пусть и везет. Я тогда еще не знал, что лошадь всегда отлично ориентируется и запоминает дорогу. Я просто устал с ней бороться.
Через какое-то время в дали я увидел ряд светящихся окон, которые походили на коровник. Я подумал, слава богу, это какое-то хозяйство, здесь наверняка есть ветеринар, меня пристроят где-нибудь в конюшне, а завтра с утра…
Чем ближе мы подъезжали к коровнику, тем он мне казался более знакомым. Я не сомневался, что мы сбились с дороги и заехали неизвестно куда, как вдруг, к моему огромному удивлению и радости, передо мной вырос мостик, ведущий через знакомый ручей на въезде в село, где я ветеринарствовал. Моему восторгу не было конца!
Вот так я стал всадником. С тех пор я седлал своего буденовца каждый день, научился ездить строевой рысью, а галоп, он как-то приходит сам по себе… Учителей у меня не было, и поэтому было у меня, по незнанию, конечно, много всяких, случаев, которые теперь вспоминаю с трепетом. Поэтому хочу посоветовать всем начинающим всадникам отнестись серьезно к этому дело, так как это может закончится плачевно. У меня был случай, когда я вместе с лошадью свалился в узкую траншею, прорытую для газовых коммуникаций. Я оказался под конем, но так как траншея была узкой, лошадь меня не придавила и я, благодаря этому, случайно остался жив. Сегодня я с высоты своего многолетнего опыта советую всем относиться очень серьезно к правилам безопасности при обучении и детей и взрослых.
Таким был мой первый конный опыт, а потом судьба сложилась так, что я закончил в Киеве институт и, став ветеринарным врачом, ушел на преподавательскую работу. Параллельно практиковал, но в Киеве кого мог в советские времена лечить ветеринар, — собак и кошек. К лошадям я вернулся благодаря доктору Геруну, который работал ветеринаром на Киевском ипподроме. Он пришел ко мне и попросил помочь в проведении операции, потом мы с ним поехали на Кавказ оперировать лошадь и так, шаг за шагом, я стал ветеринаром сборной Украины по конному спорту.
Первые 5-6 лет, когда ездил со сборной, я лошадей только лечил, сам в седло не садился. Но как-то в Кракове принимающая сторона, поляки, умудрились потерять проходные документы на одну из наших лошадей, так что мы вынуждены были ждать, пока документы восстановят и очень скучали в этом вынужденном простое. Мы жилы в большой коневозке, и я страдал, что не взял волейбольного мяча с собой, можно было бы размяться. Один из спортсменов полушутя, полусерьезно мне и говорит: «А зачем тебе мяч, мы тебе сейчас коня поседлаем, вот и разомнешься». Я ушам своим не поверил, потому, что это было невероятно, чтобы спортсмен добровольно кому-нибудь доверил, дал «покататься», своего «боевого коня». У нас есть такой доктор Пагановский, — видишь обмолвился, он не врач, но я назвал его доктором, потому, что в конной карьере он действительно доктор, он профессор в этом, — так вот, он страшно был против этой затеи. Он тогда был тренером сборной, и ему не нравилось, чтобы на спортивных лошадей садились любители. Он мне тогда повторял: «Анатолий, не садись, можешь упасть».
А спортсмен, предложивший мне своего коня, был человеком более беззаботным и отчаянным, менее обремененным ответственностью, и когда Пагановского не было, он действительно оседлал мне свою лошадь. Рядом с конюшней было тренировочное поле, на котором он поставил мне маленькую крестовинку, и вот я, ветврач сборной, на этой замечательной лошади должен был прыгнуть. Мне в тот момент было уже за сорок. Я привык ездить строевой рысью и прыгать, конечно, не умел и не знал, что для того, чтобы лошадь послать на препятствие, надо сесть на учебную рысь и прижать шенкель. Мой конь, приученный прыгать под профессионалом, никак не мог понять, что происходит и чего от него хотят. Он вяло и растерянно подходил к препятствию, но, поскольку это был «боевой» конь, то, видя перед собой крестовину, о знал, что ее надо «прыгнуть» и делал это с места. Тот, кто прыгает, знает насколько некомфортно для всадника, когда лошадь прыгает с места и как трудно удержаться при этом в седле. Таким макаром мы прыгнули несколько раз, я кое-как «на ушах» у лошади первый раз удержался, мне кое-что объяснили, но и во второй раз я прыгнул так же. Тут мимо шла спортсменка из Польши, и это зрелище ее, наверное, так поразило, что она поинтересовалась у моего «тренера», кто я такой. Когда узнала, что я ветеринар сборной, то с удивлением воскликнула: «Неужели вам его не жалко!?». Вот после этого опыта я сел в седло и начал учиться.