В музее восковых фигур,
твоя рука моей коснулась,
и от того во мне проснулась,
смятенья боль и откровенья,
ведь воск нагрело тела тренье.

Он теплым стал, жизнь оголил,
ладошки тела приоткрыл.
Под воском тело трепетало,
оно мозг к жизни пробуждало,
под звуки дивного органа,
два тела закружились в танце странном.

Но ум сдаваться не хотел,
жить в воске вечность захотел.
Он лишь ехидно ухмылялся,
совсем не чувствуя опасность.

Воск твердым был, берег меня,
от жизни бурной, от тебя.
В сей скорлупе дивился я,
людским страстям и наважденьям,
смеялся с них порою без зазрения,
и даже подвергая оскорблениям.

Но ты не слушала его,
дарила мне свое тепло,
В руки твоей прикосновений,
таилась Сила Изменений.

И как-то я совсем не усмотрел,
когда и как попал к тебе я в плен,
ведь воск – всегда моя броня,
вдруг взял и предал так меня,
под рук твоих тепла не устоял,
и обнаженным пред тобой как есть я стал.

А ты касаться продолжала,
меня как молния пронзала,
Я как ребенок жадно упивался,
твоим касаниям как муке отдавался.

Все тело ныло:
- Я хочу ее, познать, раскрыть ее тепло.
Душа в блаженстве пела:
- Ах как грустно было без нее,
ведь радуга искриться из нее.
А мозг смеялся:
- Дурачье, отстаньте оба от нее,
спокойней нам жилось ведь без нее.


Но ты не видела все эти монологи,
не слышала все ахи-вздохи,
что беззащитным становлюсь не понимала,
о чем то о своем ведь ты мечтала.
Лишь крепче и сильнее обнимала,
так Слабость Силу побеждала.

В музее восковых фигур,
проснулся я, мне было странно,
как долго спал я неустанно.
Здесь на меня глядели непрестанно,
живые и глубокие глаза,
Вселенная меня давно ждала.

Душа глаза ее боготворила,
тело считало просто милой,
а ум, с ума сходил пытаясь,
увидеть в них привычный воска блеск,
с застывшим отпечатком кто в них есть.

- Ты кто такая? Я не понимаю,
скажи прошу и умоляю.
- Все очень просто, - отвечала «Ева»,
- судья твоя я, вот в чем дело,
ты в скорлупе из воска жил,
реальный мир совсем забыл,
его не зная и не понимая,
на просветление в Тибете уповая.
Ты над Любовью насмехался,
ты ею превратно занимался.

В глаза мне прямо посмотри,
ты за руки меня возьми,
теперь еще раз повтори,
что думаешь ты о Любви.

Что мол пустое наважденье,
все это просто заблужденье,
Что вызывает только срам,
в кого там на Небесах,
Ну, говори сейчас в глаза,
Вселенная внимает ведь твоим словам!

Молчишь, и смотришь сквозь меня,
Судью зомбировать нельзя,
не можешь слова выдавить вот тут,
ах так и знала, так и зала… Лжец и Плут!

Процесс начну я беспристрастный,
пусть будет лишь Закон негласный,
И по Закону предо мной,
веди себя как пред Судьей.
Не смей юлить и извиваться,
ты должен в правде признаваться.

Где был ты и бродил все это время,
и почему терпела оскорбленья?
Ведь не было тебя со мной,
когда проснулась я другой,
Когда мужчин я познавала,
им ласку и любовь я отдавала,
лишь о взаимности и честности мечтала,
да, правда еще в том, что в клетке жить я не желала.

Скажи, почему меня ты не искал?
Заботой, нежностью не защищал?
Ответ сама в глазах я прочитала,
под воском безразличным тело стало,
на маски восковые ты смотря,
решил что знаешь все, а зря!
В музее восковых фигур,
учить других ты жизни так любил,
но сам ведь ты совсем не жил.

В застывших масках хорошо ты разбирался,
но разбудить ведь их не догадался.
Иль догадался но не захотел,
что, воск тебе роднее жгучих тел?

Тогда уж это преступленье,
и в наказанье искупленье,
тебе придумала Судья,
решиться так твоя судьба.

Возьму я сон твой и покой,
пусть он побудет здесь со мной,
ты слишком долго их хранил,
и не жалел ни времени, ни сил.

Я Рай тебе мой друг не обещаю,
и в Ад естественно не отправляю,
Что это будет? Смутно представляю,
микс Рая-Ада! Может быть, не знаю.

Одно тебе как бонус обещаю,
что искренней я быть предполагаю.
Я искренне могу любить,
я искренне могу убить.

Заглядывая в девичьи глаза,
ты прочитать не в силах кто же я.
Да, понимаю, Ума Гений,
мне роль придумает мгновенно,
но суть ему не раскусить,
и с этой мыслью уж придется жить.
Без воска жить, как без брони,
жить понимая, что завтра стать могу другая.

Мой ум пытался что-то возразить,
тандему души-тела воздух перекрыть,
душа ж его как малое дитя,
к груди прижала, на руки взяла,
И песню колыбельную пропела о том,
что в этот миг живет лишь тело,
что мигом надо дорожить,
и всей душой его прожить,
на завтра же все будет хорошо,
если он будет слушаться ее.
Ум верил ей, любил ее тепло,
спокойно стало и ему возле нее.

В музее восковых фигур,
лишь рук теплом творим добро …

Меж тем Всевышний в Небесах,
Считал лишь то, а сколько ж раз,
Мы к воску прикасались, не боялись,
И глупых масок не гнушались,
Лишь откровенно и тепло мы улыбались,
Вдыхая жизнь в сознание Его,
Воск превращая в плоть и кровь Его.

Вот так мой Друг Алхимиком ты стала,
хоть о другом всегда мечтала,
и лишь за это волшебство,
страдало женское родство.
За теплых рук прикосновенья,
тащили на костер без сожаленья.

Ведь не были готовы мы принять,
ваш светлый дар и эту благодать.
И лишь когда почти не потеряли,
пред вами на колени снова стали.

Топите воск,
Бросайте маски,
И прекращайте ума сказки.