ОСТАННІ НАДХОДЖЕННЯ
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)

Світлана Пирогова
2025.07.06 18:51
Заквітчали мальви літо
біля хати й на городі.
Сонцем лагідним зігріті
обереги - на сторожі.
У шорсткому листі квіти
фіолетові, лимонні
і червоні (пестить вітер)
і рожеві - без шаблону.

Євген Федчук
2025.07.06 16:14
Хто не знає Олександра, що Невським прозвався?
В Московії його славлять і святим вважають.
Правду про його «геройства» чути не бажають.
Але зовсім не про нього я писати взявся,
А про батька Ярослава – в кого син і вдався.
Ба, ще й, навіть, переплюнув

Олександр Сушко
2025.07.06 10:12
Кармічні завитки бувають різні,
В одних любов'ю світяться, добром.
А в інших, наче зло у парадизі,
Води мутної на столі цебро.

Тотеми, знаки - у квітках, клечанні
Та щебеті травневім солов'їв.
Душа моя - після дощу світанок,

Віктор Кучерук
2025.07.06 05:16
Серед знайомих є така,
Що на співучу пташку схожа, –
Весела, жвава, гомінка
В негожий час і пору гожу.
Вона іскриться, мов ріка
У надвечірньому промінні, –
Її хода дрібна й легка,
А стан тонкий – прямий незмінно.

Борис Костиря
2025.07.05 21:59
Подзвонити самому собі -
що це означає?
Подзвонити в невідомість,
достукатися до власного Я,
якщо воно ще залишилося
і не стерлося
нашаруваннями цивілізації,
умовностями, законами,

Юрій Лазірко
2025.07.05 19:45
стало сонце в росах на коліна
птахою молилося за нас
там за полем виросла в руїнах
недослухана померлими луна

підіймає вітер попелини
розбиває небо сни воді
то заходить в серце Батьківщина

С М
2025.07.05 10:14
дім червоний ген за пагорбом
бейбі мешкає у нім
о, дім червоний ген за пагорбом
і моя бейбі живе у нім
а я не бачив мою бейбі
дев’яносто дев’ять із чимось днів

зажди хвилину бо не теє щось

Віктор Кучерук
2025.07.05 06:36
На світанні стало видно
Подобрілому мені,
Що за ніч не зникли злидні,
Як це бачилося в сні.
Знову лізуть звідусюди
І шикуються в ряди,
Поки видно недоїдок
Сухаря в руці нужди.

Борис Костиря
2025.07.04 17:34
Ти закинутий від усього світу,
ніби на безлюдному острові.
Без Інтернету і зв'язку,
тобі ніхто не може
додзвонитися, до тебе
не долетить птах відчаю чи надії,
не долетить голос
волаючого в пустелі,

Віктор Кучерук
2025.07.04 16:53
До побачення, до завтра,
До повернення cюди,
Де уже згасає ватра
Біля бистрої води.
Де опівночі надію
Залишаю неспроста
На оте, що знов зігрію
Поцілунками уста.

Віктор Насипаний
2025.07.04 12:09
Сторожать небо зір одвічні світляки,
Де ночі мур і строгі велети-зірки.
У жорнах світу стерті в пил життя чиїсь.
Рахують нас вони, візьмуть у стрій колись.
Свої ховаєм тайни в них уже віки.
Вони ж як здобич ждуть, неначе хижаки.
І кличе Бог іти у м

Ярослав Чорногуз
2025.07.04 06:37
Шаліє вітрове гліссандо
На струнах віт жага бринить,
І усміхаються троянди,
І золотава сонця нить

Нас пестить ніжністю, кохана,
У твій ясний, чудовий день.
І літо звечора й до рана

Євген Федчук
2025.07.03 21:54
Як не стало Мономаха і Русі не стало.
Нема кому князів руських у руках тримати.
Знов взялися між собою вони воювати,
Знов часи лихі, непевні на Русі настали.
За шмат землі брат на брата руку піднімає,
Син на батька веде військо, щоб «своє» забрати.

Іван Потьомкін
2025.07.03 21:10
По білому – чорне. По жовтому – синь.
Та він же у мене однісінький син".
Муарова туга схиля прапори.
А в танку Василько, мов свічка, горить.
Клубочаться з димом слова-заповіт:
«Прощайте, матусю...Не плачте...Живіть!..»
По білому – чорне. По жовтому

С М
2025.07.03 10:35
поки ти сковзаєш за браму снів
іще цілунка би мені
осяйний шанс в екстазові
цілунок твій цілунок твій

у дні ясні та болю повні
твій ніжний дощ мене огорне
це безум утікати годі

Юрій Гундарєв
2025.07.03 08:50
У ніч на 29 червня під час відбиття масованої повітряної атаки рф на літаку F-16 загинув
український льотчик Максим Устименко.
Герою було 32 роки. Без батька залишився чотирирічний син…

Вдалося збити сім повітряних цілей,
відвести від населених пу
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...
Останні   коментарі: сьогодні | 7 днів





 Нові автори (Проза):

Пекун Олексій
2025.04.24

Софія Пасічник
2025.03.18

Эвилвен Писатель
2025.03.09

Вікторія Гавриленко
2025.02.12

Богдан Архіпов
2024.12.24

Богдан Фекете
2024.10.17

Полікарп Смиренник
2024.08.04






• Українське словотворення

• Усі Словники

• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники

Тлумачний словник Словопедія




Автори / Максим Тарасівський (1975) / Проза

 Правдивая история, или Охрана рыбных запасов
В детстве я очень любил рыбачить, но еще больше – читать о рыбалке. Потом я бросил и рыбу ловить, и читать об этом, а после даже начал писать сам, но о рыбалке – почти никогда. Возможно, потому, что потерял интерес к рыбной ловле, а может, из-за того, что похвалиться как рыбаку мне было нечем. Да и вообще: что за тема для писателя – рыбалка? Это же вообще не литература, а так, байки. Но теперь я подозреваю, что с рыбалкой всё так же непросто, как и с писательством. Но потребовалось некоторое время, чтобы осознать смысл этих занятий и свое в них место; это осознание пришло ко мне только теперь, когда я уже лет 30 как не рыбачу и лет 20 – как пишу.

Но тогда, в детстве, мне очень нравился Астафьев, и я мечтал когда-нибудь обязательно доехать с удочкой до сибирских речек, в которых хариус, таймень и стерлядь. Сцены ужения были превосходны и у Чехова, но за них я в душе осуждал любимого писателя: разве можно так потешаться над святым – рыбалкой! То ли дело серьезный, основательный, естественнонаучный и трепетно-благоговейный подход Сабанеева.

Впервые я услышал эту фамилию от отца, наблюдавшего за моими неловкими приготовлениями к очередному фиаско у воды: есть, мол, одна книга… даже не книга, а энциклопедия… и вот в ней о рыбе – вся правда, а о рыбалке и снастях – все тайны; Сабанеев написал. Но тогда, в начале 80-х, Сабанеева, как и других книг о рыбалке и вообще хороших книг, было не достать; всю премудрость рыбной ловли я черпал из потрепанного «Любительского рыболовства» издательства «Урожай». Но в книжке не хватало, во-первых, страниц (наверное, именно тех, с правдой и тайнами), а во-вторых, живого чувства и художественности. Написана она была языком руководства по эксплуатации, сухим, как пыль, который вызывал желание чихнуть, а не рвануть на раннюю зорьку. А может, это и в самом деле была пыль, набившаяся в тряпичный переплет: книге было лет десять, и запах она источала пронзительно-щемящий... Я уж молчу о том, что речь в «Рыболовстве» шла о каких-то типовых водоемах, без привязки к местности и климату, а снаряжение упоминалось исключительно промышленного производства, то есть ребенку не по карману.

Потом я случайно взглянул на последнюю страницу книги и обомлел; там «Урожай», известный посвященным как специалист по рыбацкой литературе, хвастался очередным изданием того самого Сабанеева, да еще и выдавал все свои явки – адреса магазинов, в которых можно приобрести книги издательства. Был там и адресок в родном Херсоне; ну мало ли что тот Сабанеев вышел чуть ли не 20 лет назад! – и менее чем через час я уже стоял в укромном книжном неподалеку от вокзала. В помещении царил прохладный полумрак, потому что фирменный херсонский свет – ослепительный и знойный – пробивался туда сквозь густейшие кроны акаций, а еще – сквозь толстые и мутные стекла витрины, увенчанной неброской вывеской. Моя душа радостно встрепенулась: само собой, а как же иначе, это же своего рода Сезам, пещера Али-Бабы, тут и должны быть тусклый свет, прохлада, гулкие капли воды с потолка, паутина и вообще все атрибуты тайной сокровищницы. А вот мой потребительский опыт подсказывал: Сабанеева тут нет и никогда не было, а если и было, то теперь он уже давно и безнадежно раскуплен. Но ритуал есть ритуал: пришел на явку – назови пароль; я назвал, а в ответ седой продавец вскинулся, словно его ударили, и посмотрел на меня с ожесточением; и в самом деле, кем надо быть – наглецом или невежей – чтобы надеяться на такое: Сабанеев есть?! Разумеется, его в магазине не было.

Но с книжными сокровищами дело обстоит примерно так же, как с ценными рыбами: они водятся не там, где удобно рыбаку, и не там, где их станет искать несведущий. Сабанеева я, в конце концов, обнаружил и даже смог почитать; он хранился в приватной библиотеке в доме, где не было ни одного рыбака, и даже сама рыбалка почиталась занятием пустым; сабанеевские «Жизнь и ловля пресноводных рыб» здесь ценили как библиографическую редкость.

Но… но черт возьми! – только многие годы спустя мне стало кое-что понятно. А тогда – нет, не стало; потому я с восхищением и недоверием смотрел на моего соседа, который регулярно погружался в огромные, выше моего человеческого роста болотные сапоги, укутывался в необъятный брезентовый плащ, вешал на спину рюкзак размером с наш телевизор «Электрон» и отправлялся на ближайшее болото. Оттуда он возвращался на следующий день с уловом, с невероятными сазанами и карпами, как раз с такими, о которых Сабанеев обычно поминал так: «…имел 55 кг. Этот гигант, по свидетельству Н.С. Алфераки, был пойман на крючья, в 80 километрах от Таганрога, на Кривой косе…» Или другой сосед, по даче: с утра до вечера пьянствуя, он не забывал поглядывать на реку, на небо и на барометр; потом вдруг трезвел, мрачнел, прыгал в лодку и уходил куда-то далеко по Днепру. Появлялся через пару суток, почерневший, исхудавший, голодный и вновь принимался за старое, а в лодке лежал сом – и тоже такой, сабанеевский: «из всех наших пресноводных рыб первое место по величине принадлежит, бесспорно, сому».

Но зачем нам соседи? – вот же бабушка; дочь лиманского рыбака, она на моей памяти удочку или другую снасть брала в руки нечасто, а если брала, то рыба, насколько я помню, крупная, немедленно и сама собой оказывалась в садке; кажется, бабушка понимала о ней никак не меньше Сабанеева. Когда мои рыбацкие упражнения были перенесены с Лимана на Днепр, бабушка только плечами пожимала: ты, говорила, не туда правишь, там, может быть, ловить удобней, только ловить – нечего, попробуй там – и указывала, где. Я недоверчиво хмыкал и цитировал что-то из «Любительского рыболовства»; она толкала в плечо уснувшего за столом сомовьего специалиста, а тот, не поднимая головы, подтверждал невнятно: «Слушай бабушку!»

Однажды я таки послушал; снарядил надувную лодку и отправился в указанном направлении, на Ольховый Днепр, куда обычно не ходил, потому что на веслах далековато. Мама дорогая! – а это не только далеко; течение такое, что самодельный якорь – мешок с кирпичами – лодку не держит; вижу, пока я со снастями разберусь, меня утащит вниз по реке, я и к вечеру домой не вернусь. Но все-таки один раз забросил свою снасть; она, как и якорь, тоже оказалась для стремнины негодной; течение играло слишком легким грузилом и не позволяло наживке опуститься в глубину, где, как я полагал, и живет моя царь-рыба. А тем временем мою лодку тащило все дальше; взрослые рыбаки на моторных и даже при таком течении неподвижных лодках провожали меня равнодушными взглядами; берега Большого Потемкинского острова проносились мимо стремительно и даже – все быстрее и быстрее. Я выбрал снасть и решил, пока не поздно, вернуться домой и впредь бабушкиных советов не слу… Но что это?! На конце лески – рыба! Ого, да она пребольшая, а главное – никогда раньше не виденная: вытянутое рыло, широченная темно-зеленая спина, веретенообразное серебристое тело, ярко-оранжевые плавники… Сырть?! Бабушка кивнула: сырть, или, по-нашему, рыбец; а я и не думал, что он до сих пор попадется в Днепре…

Или – папа; капитан дальнего плавания, дипломированный Ллойдом навигатор, океанический промысловик и рыбный разведчик, он как-то не словами, а всем своим видом и поведением транслировал мне и прочим свое рыбацкое вероисповедание, то самое, которое я начал понимать гораздо позже. «Рыболовство» только звучит похоже на «баловство», но ничего общего с ним не имеет; эпитет «любительское» – не более чем уловка настоящих рыбаков для смущения ненастоящих; нелюбительским, то есть не на любви проросшем, оно не бывает. Рыбалка – не хобби, не отдых и не развлечение; это, как и всякое стоящее дело, всепоглощающая страсть, помноженная на опыт, знания, умения, интуицию и пренебрежение удобствами, комфортом и личной безопасностью; не имеет значения, ловишь ли ты тралом в океане с огромного траулера или удочкой в луже. Но это послание доходило до меня с трудом, пробиваясь ко мне, как солнечный свет – в херсонскую явку «Урожая»; уже добившись свидания с Сабанеевым, я зависал на описаниях рыб раблезианских размеров и патриарших возрастов, совершенно упуская из виду, какими трудами и ухищрениями они доставались рыбакам. Но бывало, бывало! – и мое лентяйское воображение уступало место отцовским, бабушкиным, дядиным и сабанеевским наставлениям, и я… я ставил на карту все!

Помню, гостил я в Запорожье и увидел, каких ничего себе карасей приносят со ставка, который лежит километрах в трех от дедова дома. Я на скорую руку соорудил удочку, одолжил у сестры велик и поехал на ставок – но куда там: после недавнего ливня все тропки превратились в непролазную топь. Вопреки обыкновению, я взялся через топь пролазить и таки ее преодолел; к воде я добрался, пошатываясь под весом грязи, который облипли мы оба – я с головы до ног и велик от колес до рогатого руля. Выбрав живописное место под плакучей вербой, я закинул удочку; солнце уже стояло высоко, грязь на мне подсыхала, а подсохнув, вызывала зуд; одной рукой я держал снасть, другой чесался, не сводя глаз с поплавка; постепенно вся грязь на мне высохла, и я превратился в подобие Голема, глиняного чудовища, вышедшего на Лтаву порыбачить. Прошло часа два, а я все еще ничего не поймал; и снова вопреки обыкновению, я полез с удочкой в заросли камышей, в которых только что тяжко ударила хвостом какая-то крупная рыба; исцарапавшись и исколов ноги, я добрался до места, откуда, казалось, можно закинуть снасть, но увы: высокий камыш обступил меня со всех сторон, здесь удочку можно только запутать, и все. И тогда я просто опустил наживку в воду прямо перед собой, тут же ощутил волнительный удар и рывок, поднял снасть – и передо мной оказалась довольно крупная рыба, которую я видел однажды в книге, а вспоминал часто – в школе, потому что одна из наших учительниц была до смешного похожа на нее, даже до очень смешного, потому что носила фамилию Ершова. Да, это был ёрш, и не просто ёрш, а ёрш-носарь!

Или вот еще история: другой мой сосед-дачани вылавливал довольно крупных карасей у самого берега; ни я, ни кто другой из дачных мальчишек никогда не ловили там ничего крупнее «каленика», жалкой подделки под красноперку, во всем на нее похожую, но не более 5-6 см длиной. А тот мужик приходил, садился на свою табуреточку – и одну за другой тащил из воды полукилограммовых рыб. Как?! – до сих пор не знаю, как это делал он, а я сделал так. Приехал на дачу специально в будний день, когда на острове никого, и высыпал с мостика в реку целый казан каши, а до вечера на берегу не появлялся; вечером, когда на солнце уже можно было смотреть, не щурясь, на цыпочках прошел на мостик, не дыша и без всплеска опустил в реку удочку, на цыпочках вернулся на берег и спрятался за кустом, оттуда зорко наблюдая за поплавком. Когда поплавок очень-очень-очень медленно погрузился, каким-то балетным широким и скользящим шагом я вылетел на мостик уже с подсакой наготове, подсек и по особым упругим рывкам и ударам по удилищу понял, что добыча достойная и уже вряд ли уйдет… Вот так и был пойман единственный в моей рыбацкой биографии золотой карась. Он был настолько роскошен, что я не мог его есть, а когда бабушка взялась карася чистить, разделывать и жарить, я ушел на берег, взобрался на дерево и снова, еще и еще переживал это приключение и думал, что рыболовство – это не между рыбаком и рыбой, это что-то больше, между человеком и природой или еще как-то…

Потом еще был эксперимент с окунями: там же, у дачного причала, окунь водился во множестве; на утренней зорьке я видел, как он гоняет мелкую рыбешку, выпрыгивая из воды и пролетая над волнами метр-полтора, широко разевая зубастый рот. А возле моей дачи окуней не было совсем; и вот однажды, наловив с десяток «полосатиков» у причала, я доставил их живыми на свой мостик и отпустил. К вечеру я заметил с мостика, что трое моих подопытных лежат на дне, растопырив белые жабры, а к ним подбираются мелкие любители падали. Зато через пару лет окуни у моего мостика расплодились неимоверно: стоило забросить удочку, и первым на крючке оказывался окунь. А еще через год там же, у мостика, мне достался… О, нет, не достался, а я его добыл! – по всей науке, ночью, на выносливого живца, заброшенного на крепкой и неприметной снасти в самые безнадежные дебри водорослей, с аккуратным, на измор вываживанием! – вот так я добыл трофей, достойный Сабанеева. Тот окунь-гигант, горбатый, как зубр, потянул на невозможные 1500 граммов!

А моя самая крупная добыча как нельзя лучше завершает рассказ мальчика, который в рыболовных пособиях искал художественности. Пошел я как-то по воду; колонка располагалась у дачного причала, а причал малолетние островитяне считали местом едва ли не самым рыбным на всем Большом Потемкинском острове. Разумеется, я прихватил и снасть, закидушку; вы бы ее видели! – темно-зеленая леса миллиметровой толщины, грузило в полкирпича, коротюсенькие поводцы и огромные «крючья». Эта снасть, помнится, осталась у меня из Керчи, где подобные снаряды продавали на рынке отдыхающим – для ловли черноморского бычка они подходили как нельзя лучше; но днепровскую, уже редкую, изрядно пуганую и вообще балованную чешуйчатую дичь таким вряд ли можно было соблазнить. Оставив ведро у колонки, я выбежал на причал, а там как раз никого; быстренько размотал леску, наживил что попало, даже не забыл наступить на мотовило, чтобы оно не улетело, как уже не раз случалось, раскрутил над головой – вууух-вууух-вуух! - устрашающий кусок свинца, и к-а-а-а-а-к запустил все это в Днепр. Но дальше началось странное: как только грузило шлепнуло по воде, лесу потащило у меня из рук, но не в глубину, как обычно, а куда-то в сторону! Я дернул его к себе – вдруг я попал им в какой-то плавучий предмет? – но какой там! Казалось, грузило приобрело плавучесть и цель: оно упрямо двигалось по поверхности воды в сторону фарватера; я дернул еще раз, и теперь какая-то тяжесть надавила в ответ, а над водой там, где толстая зеленая леса с ней соприкасалась, показалась крутобокая черная спина…

На берегу раздались какие-то крики, а я, совершенно ошалев, изо всех сил потянул рыбу к себе; та, видимо, страдая от боли, послушалась, и через несколько мгновений на поверхности воды у причала лежал на боку гигантский, просто невообразимо огромный лещ. Рыба формой напоминала широкий овал, почти круг; ее чешуи были много крупнее советского пятака, а горели они червонным золотом. Лещ пошевеливал плавниками и косил на меня здоровенным глазом, и в моей голове вдруг пролетела строка из детского стишка: «Что видит рыба из воды»… Теперь же, когда я это вам рассказываю, мне тот глаз кажется таким же, как… нет, не таким же, а тем самым глазом, которым на Иону смотрел Левиафан, а на капитана Ахава – Моби Дик. Я остолбенел.

Вдруг у меня за спиной загрохотали по железу причала тяжелые шаги, кто-то крикнул:
– Пацан, не дергай! – и я, разумеется, дернул; леса взлетела над водой, а рыба шевельнула хвостом и медленно ушла в зеленую глубину, на прощание одарив меня золотым сполохом...

Но полное осознание сути рыболовства и моего в нём места не наступило даже в седьмом классе, когда произошло самое знаковое событие моей рыбацкой карьеры. На последнем звонке директор вдруг вызвал меня на трибуну, где человек в униформе с погонами вручил мне обширную и тяжелую коробку. В коробке оказался набор для пинг-понга; им наша рыбинспекция премировала меня за «успехи в деле охраны рыбных запасов Днепра». Я сначала очень удивился, потом очень обрадовался, но так ничего и не понял, зато все лето иступленно играл в пинг-понг, совершенно забыв о рыбалке…

А яркий символизм той награды («охрана рыбных запасов» – вот что значило мое вечное «не клюет»!) – этот иронический символизм дошел до меня много лет спустя и не раньше, чем я окончательно забросил рыбалку и выяснил, что из всех занятий и ремесел мне милей всего вот это – писательство. Оно вообще помогает многое осмыслить, понять и разобраться; а если этого не происходит, то заставляет – придумать осмысление, кое о чем умолчать, досочинить недостающие элементы и свести разрозненные факты и обстоятельства в целостную историю. И потому не всё в такой истории – правда и происходило на самом деле, но зато вся целиком – она правдива от первого и до последнего слова.

Как и вот эта история.

февраль 2019 года




      Можлива допомога "Майстерням"


Якщо ви знайшли помилку на цiй сторiнцi,
  видiлiть її мишкою та натисніть Ctrl+Enter

Про оцінювання     Зв'язок із адміністрацією     Видати свою збірку, книгу

  Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)




Про публікацію
Дата публікації 2019-02-20 07:01:26
Переглядів сторінки твору 791
* Творчий вибір автора: Любитель поезії
* Статус від Майстерень: Любитель поезії
* Народний рейтинг 0 / --  (4.292 / 5.44)
* Рейтинг "Майстерень" 0 / --  (3.928 / 5.38)
Оцінка твору автором -
* Коефіцієнт прозорості: 0.776
Потреба в критиці найстрогішій
Потреба в оцінюванні не обов'язково
Конкурси. Теми ІРОНІЧНИЙ РЕАЛІЗМ, НЕОРЕАЛІЗМ
КЛАСИКА
Виключно фауна і флора. Проза
Автор востаннє на сайті 2023.05.24 15:15
Автор у цю хвилину відсутній