Юлия Латынина, программа «Код доступа»,

Я сначала, если можно, отвлекусь и расскажу для метафоры о событии, которое произошло 2,3 миллиарда лет назад. Оно называлось великая кислородная катастрофа и заключалось в том, что жизнь, которая образовалась на земле за полтора миллиарда лет до этого и которая на тот момент была анаэробной, т.е. кислород был для нее вреден, в конце концов выработала столько кислорода в процессе переработки диоксида углерода, что атмосфера, которая до этого состояла из аммиака, метана, углекислого газа и всякой прочей пакости, как бы вывернулась наизнанку, и в атмосфере стал доминировать кислород. С тех пор мы все живем при другой атмосфере и в другом кислородном мире.

Это я к тому, что в 1991 году после падения Советского Союза в мировой социальной атмосфере произошло событие, которое сходно по своим масштабам с кислородной катастрофой. Тот дух свободы и рынка, который еще в 17-18 веке существовал в изолированных карманах – в Британии, в Америке, в которой еще в 20 веке не было понятно, чем дело окончиться и чем станет большинство какой-нибудь Африки или Лат.Америки, победят там всякие Альенде или победят там все-таки более-менее рыночные люди.

И вот в 1991 году с кончиной Советского Союза, с переходом Китая к рынку, с окончательным переходом Индии к рынку (потому что до этого у Индии была достаточно сомнительная система) социальная атмосфера мира вывернулась наизнанку, и оказалось, что рынок доминирует полностью. Новые формы хозяйствования победили старые. И страшнейший прогноз Оруэлла, который описывал будущее мира как конфликт между тремя тоталитарными державами, которые равно сумасшедшие, не оправдался.

Вот эти антиутопические державы, они сохранились. Но они сохранились так, как сейчас сохранились анаэробные бактерии – в узкоспециализированных природных сообществах, типа Куба, или Северная Корея, или отчасти Венесуэла, или отчасти Иран. Это такие карманы, это такие заводи мировой экономики. Вот мировая река экономики течет мимо них, а вот эти ребята существуют отдельно, занимая, впрочем, большое место в новостях, потому что у них не остается никакого другого международного ресурса, кроме как гадить.

Вот Северная Корея, напомню, такое уникальное государство, где во дворец великого вождя всех времен и народов г-на Ким Чен Ира идет 10-километровый специальный воздухопровод из соснового бора, а народу в это время нечего жрать, где побережье отгорожено колючей проволокой, где корейские рыбаки, которые по лицензии выходят в море, если они терпят крушение и оказываются где-то у берегов России, то они просят об этом не сообщать в родимую Северную Корею, потому что их просто расстреляют за сам тот факт, что они каким-то образом имели контакт с чем-то за пределами Северной Кореи. Остаться в России они тоже не могут, потому что расстреляют их семьи.

Это государство, в котором гигантские заводы расположены внутри гор. На Google можно видеть, как въезжает в гору железнодорожный тоннель и из горы еще торчит две трубы. Вот это северокорейский завод. У самого товарища сначала великого вождя Ким Чен Ира, а потом и его сына… Сейчас опубликованы замечательные воспоминания Ким Чон Рюля, это личный инженер великого кормчего, который занимался самыми главными северокорейскими проектами, которые состояли в том, чтобы обеспечивать технические и роскошные совершенства семьи вождя.

Ким Чон Рюль описывает, как у вождя было (вернее, и сейчас есть) тысяча машин, как среди ночи их, инженеров, могли разбудить со словами, что вождь хочет, чтобы в его «Мерседес» была установлена кровать, вот это за ночь надо сделать. Ким Чон Рюль пишет о том, как он ездил с чемоданами кэша закупать разные технические новинки в Европу. Причем четыре пятых закупок Северной Кореи за рубежом было связано именно с предметами роскоши для великого вождя и его семьи.

Напоминаю, это в стране, где народ умирает с голоду, где асфальтовых дорог очень мало, а к дорожкам песочным приставлена специальная семья: у тебя есть участок, в воскресенье ты с тачечкой выходишь и засыпаешь песочек в качестве добровольного коммунистического труда. Соответственно, у нынешнего великого кормчего… Некоторое время назад вообще считалось, что, может быть, он перенес удар и умер, вместо него в бронированном поезде с гаремом забавляется соломенное чучело. Но все-таки великий вождь пока еще жив. Кстати, один момент.

Поскольку экономика Северной Кореи не может функционировать в таком режиме, то есть все-таки вещь, которую Северная Корея производит без всякой мировой конкуренции. Это кокаин. И есть вещь, на которой Северная Корея держится. Это китайские поставки нефти. Потому что резон Китая понятен, он, может быть, бесчеловечен, но весьма геополитичен. Во-первых, Китаю не нужна объединенная Корея, с точки зрения партнерства с США.

Во-вторых, представьте себе, что значат для китайской экономики миллионы нищих северных корейцев, которые вдруг начали работать на южнокорейских предприятиях. Это неприятности для Китая, которые стоят того, чтобы снабжать северокорейский режим горючим.

В Корее стоит проблема смены лидера, передачи власти по наследству. В рамках, видимо, этой проблемы смены лидера и произошла замечательная история с южнокорейским корветом «Чхонан», который был потоплен северокорейской торпедой. Операцией командовал непосредственно, как считается, Ким Чон Ун, будущий преемник, будущий великий вождь, будущий великий кормчий. Собственно, это была, видимо, глубоко внутренняя история, просто преемнику надо было как-то отличиться. Отличился таким образом.

Теперь обломки торпеды подняли, Южная Корея вынуждена как-то на это реагировать. Южная Корея, которая очень не хотела войны, очень не хотела во всё это вмешиваться, она просто не может не реагировать, потому что есть какие-то международные правила приличия.

Опять же на это реагирует Запад. Опять же ему не хочется войны, но все нормальные западные страны сказали, что надо что-то сделать по этому поводу. Опять же понятна реакция Китая. Как я сказала, она свинская, но совершенно геополитическая. И, конечно, мы не могли не добавить свои пять копеек. Потому что Дмитрий Анатольевич Медведев сообщил городу и миру, что мы направим туда, в Южную Корею, свою группу, чтобы ознакомиться с причиной гибели корвета «Чхонан». Чем российские исследователи могут помочь в деле о расследовании потопления военного корвета? Какой бесценный совет они могут дать? Они что, вниз будут нырять? Кстати

Кстати, напоминаю, в чем было дело. Тралили дно и в конце концов подняли остатки северокорейской торпеды, которая, мало того, что соответствует всем классификациям и аналогичные остатки есть у НАТО, так еще на ней синей красочкой был написан бортовой номер этой торпеды. Вот эти доказательства Дмитрия Анатольевича Медведева и наш ВМФ, видимо, не устраивают, они будут искать какие-то другие. Все страны Запада удовлетворены расследованием Южной Кореи, одна Россия не удовлетворена. Мы, пошлем туда, может быть, следователя Кузнецова, которого подозревают в соучастии смерти Магнитского и соучастии в краже 5,4 млрд. рублей. Может быть, ту следачку, которая недавно сбила ребенка и осталась безнаказанной. Может быть, тех гаишников, которые пытают и убивают российских граждан. Мы их туда пошлем, они у нас объективное расследование там проведут.

Кстати говоря, не только в Южную Корею собираются послать. У нас тут автобус в Турции упал с российскими гражданами. Тоже первое, что читаешь, – спецсамолетом туда вылетела бригада следователей. Никак Турция без наших замечательных следователей, которые попадаются на взятках по миллиону и по полтора миллиона долларов не обойдутся.

Кстати, специально для вещей, которые не требуют расследования, рассказываю. Есть такое местечко Башкирия, есть в нем город Уфа, есть в нем правозащитница, совершенно святая тетка, которую зовут Альмира Жукова, местная Политковская. В свое время местные менты подкинули ее дочке наркотики. Был страшный скандал, потому что человек, который участвовал в провокации, просто признался. Правозащитники встали стеной на защиту дочки. Генри Резник, который не пиарится как правозащитный адвокат, но делает очень много тихо для того, чтобы спасать людей, полетел туда и без всякого пиара девочку вытащил.

Альмира продолжила свою правозащитную деятельность. Следующим эпизодом был фантастический эпизод, когда в ста метрах от следственного комитета в нее стреляли. Кто стрелял – известен. Этот человек, по ее словам, это сын генерала Мартынова, который командует Госнаркоконтролем республики. Опять же по словам г-жи Жуковой, это просто рейдерская группировка, в которую входят три ребенка чиновников: сын бывшего председателя суда, сын Мартынова и сын зампрокурора республики.

Один человек стал с ними бороться и не отдал им здание. Жукова стала поддерживать его в суде. За ней стали охотиться. Она заметила, что за ней – это было некоторое время назад – следует машина сына генерала Госнаркоконтроля. Она заехала в прокуратуру написать об этом заявление. Ей сказали – езжай-ка ты в следственный комитет. Она поехала в следственный комитет.

А дальше, по ее словам, происходит следующее. Она заходит в следственный комитет, оставляет там бумажку, что «за нами едет машина, то ли они хотят нас убить, то ли хотя нас напугать». Она выходит из следственного комитета, сын генерала Мартынова достает пистолет и начинает по их машине стрелять. То ли он был пьян, то ли еще чего. Короче говоря, в двигатель он попал, в капот попал, по женщине не попал. Естественно, никаких реакций на это не было.

Кстати говоря, Дмитрий Анатольевич Медведев на этой неделе выступал перед инвесторами и рассказывал, как им замечательно будет жить в России. Дмитрий Анатольевич Медведев забыл упомянуть, что в России сын генерала Госнаркоконтроля может без всяких последствий для себя на глазах свидетелей и практически на глазах сотрудников следственного комитета расстреливать машину женщины, которая перешла дорогу рейдерам.

Так вот тогда это закончилось нечем. Была, правда, новость. Естественно, Дмитрий Анатольевич Медведев никаких следователей не послал в Башкирию, не то что в Турцию и Южную Корею. И вот сейчас новая история. Опять дочке подкинули наркотики. Как вы понимаете, если Жукова рассказывает о сыне генерала Госнаркоконтроля, что он в нее стрелял на глазах у всех людей, то как тут у дочки не оказаться наркотиков. Опять, видимо, будет скандал.

Обратите внимание, вот эта история и масса других историй, о каждой из которых я пытаюсь здесь практически каждую неделю рассказывать, – не посылают следователей выяснить, стрелял все-таки сын генерала Мартынова на глазах свидетелей в женщину, которая только что об этом оставила заявление, или не стрелял. А вот в Южную Корею посылают. Как перевести эту историю с посылом следователей в Южную Корею? Она очень просто переводится – мы хотим плюнуть в американцев.

Кстати, заметим маленькую деталь, что Северная Корея является страной, которая хамит нам наиболее безнаказанно. Северная Корея – это не наш союзник. Северная Корея – это страна, которая роняет на нашей территории свои ракеты без предупреждения, которая задерживает наши корабли, причем в международных водах. И каждый раз мы утираемся. Это очень важный момент. Есть такие ситуации, в которых государство утираться не должно. Есть компромиссы и есть ситуации, в которых компромисса не может быть.

Вот когда мы терпим подобные издевательства от Северной Кореи, которая не бог весть что, то, во-первых, наш авторитет падает, это унижение для страны, а во-вторых, оказывается, что национальная гордость, величие страны для людей, которые у нас правят, ничего не значат, это такая мелкая вещь, которую можно разменять на кучу других вещей. Наши отношения с любой страной-изгоем, будь то Северная Корея, будь то Иран, будь то Венесуэла, они строятся по одному и тому же принципу: во-первых, поддерживать любую международную нестабильность, потому что это увеличивает цены на нефть.

Собственно, это тот принцип, которым руководствовался Сталин, когда он заключал союз с Гитлером: не надо самому начинать операцию по войне в Европе, надо найти самого большого подонка в окрестностях и использовать его в качестве ледокола. Мы находим самых больших подонков в окрестностях и их используем.

Вторая история, почему мы в данном случае де-факто встали на сторону Северной Кореи, – чтобы заставить США с нами считаться, чтобы показать, что у нас есть еще порох в пороховницах. На мой взгляд, мерзкая история. Кстати говоря, это история, достаточно сомнительная и с международной точки зрения.

Когда я говорила об этой великой кислородной катастрофе и о том, что в мире произошла фундаментальная перемена, благодаря которой свободы стало больше, чем несвободы, это имеет тот минус, что, что нынешние крупные, хорошо развитые экономические государства, они не могут реагировать на угрозы со стороны стран-изгоев так, как они реагировали в 19-м веке.

В 19 веке нельзя было молодому наследнику стрелять для повышения своего статуса по чужим кораблям, потому что это означало войну. А поскольку война нынче является вещью, экономически невыгодной, то оказывается, что эти страны-изгои, они имеют единственное преимущество над странами свободного мира. Это преимущество заключается в том, что в странах-изгоях жизнь человеческая ничего не стоит, война ничего не стоит. И они этим шантажируют весь свободный мир.

Я говорила уже о речи Дмитрия Анатольевича Медведева перед иностранными венчурными фондами. Их пригласили инвестировать в Россию, в высокие технологии. И два момента в этой речи были замечательными. Во-первых, когда Дмитрий Анатольевич объяснил, почему проклятый Запад злодейски мешает нашему вступлению в ВТО. Обратите внимание, что у нас в Кремле уже определились, что проклятый Запад нам мешает. Но они всё время путаются в показаниях, чему именно он мешает: то он мешает нашему вступлению в ВТО, то он, наоборот, нас злодейски в ВТО затаскивает. Все-таки надо определиться Дмитрию Анатольевичу.

Удивительно, что это было сказано не для внутреннего потребления, а для внешнего. Т.е. сидели инвесторы и услышали, что, оказывается, это не Россия сдает экзамены на двойку, а это Запад препятствует нашему вступлению в ВТО. Инвесторы из этого, на мой взгляд, могли сделать два вывода. Вывод первый – либо президент Медведев говорит правду, проклятый Запад страшно не любит хорошую Россию, и тогда ни в коем случае нельзя в Россию инвестировать, потому что проклятый Запад так ее не любит, что даже в ВТО не принимает. Или они решили, что президент Медведев говорит неправду, что дело не в Западе, а в самой России. Потому что, например, Китай использовал вступление в ВТО как инструмент, которым он реформировал свою собственную экономику. А мы сдаем все экзамены на двойки, а потом говорим: «Примите нас на физтех, мы хотим». И тогда тоже инвесторы не захотят идти в Россию.

И была вторая замечательная фигура речи насчет того, что вы вкладывайте в Россию, если вам не нравятся тяжелые условия вашего собственного государства. Т.е. я так и ждала, когда Дмитрий Анатольевич закончит этот призыв перечислением людей, которые внутри России инвестировали, и перечислением судеб, которые ждут инвесторов, особенно в высокие технологии. Ходорковский, который, кстати, пытался модернизировать Россию и собственно в этом разошелся с Кремлем. Всякие там Чичваркины, у которого отобрали бизнес. Да та же Жукова, в которую стреляли в ста шагах от следственного комитета. Т.е. хотелось бы перечисления преимуществ.

Что практически сказал в своей речи президент Медведев? Это можно расценить как предложение взятки, эксклюзивных отношений: вы к нам приходите, мы вам обеспечим эксклюзивное отношение. Забавно в этой истории не то, что это намек на коррупцию, на эксклюзивность сотрудничества, он предлагается вот так, с трибуны, а в том, что да, такая схема работала, такая схема работала в начале 20 века или даже в середине 20 века, и всякие Стресснеры, Маркосы или какие-нибудь арабских шейхи, они могли зазывать американского инвестора со словами: «Мы тебе обеспечим особое отношение с нашим режимом, а ты взамен будешь делать так-то и так-то».

Но проблема в том, что эта схема работает только относительно природных ресурсов. А эти ребята природные ресурсы отдавать не собираются, они сидят на них сами, а тут пытаются завлечь людей, чтобы они инвестировали в высокие технологии. Но проблема с высокими технологиями – это такое газообразное состояние экономики. Это газовая среда, которую невозможно удержать за закрытой дверью. Высоким технологиям не нужно эксклюзивное отношение с президентом, или премьером, или первым вице-премьером, или через посредничество каких-то швейцарских банков при этом. Высоким технологиям нужно, чтобы в их работников не стреляли гаишники. Высоким технологиям нужно, чтобы людей, которые на них работают или их самих не кидали, чтобы их не сажали потом в СИЗО по обвинению в промышленном шпионаже. К сожалению, этого всего наша страна не может обеспечить.

Но больше всего во всей этой истории меня позабавило вот что. Есть такая вещь, которая отличает любую настоящую новость и любую истину. Это связанность и последовательность. Все настоящие истории, они рождаются, живут во времени и умирают. Есть история Сергея Магнитского, с которой я лично была знакома еще за много месяцев до того, как его убили в СИЗО. Потому что я знала, как у бюджета украли 5,4 млрд. рублей, и рассказывала эту историю. И дальше эта история начала развиваться. И она развивается через страшную историю смерти Магнитского, и она развивается теперь через Майкла Макфола, который выразил соболезнования матери Магнитского. История Чичваркина точно так же развивается. Все пиар-придумки, они появляются и исчезают, о них никогда не вспоминают.

Когда я слушала речь Медведева, я вспомнила, что сначала наши говорили о том, что Россия – это единственное место, свободное от кризиса. Потом Медведев объяснял иностранным инвесторам, как им надо переделать свои экономики. Сейчас он об этом не вспоминал. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», телефон для смс +7-985-970-4545. Разъяснилась загадка с иском ко мне адвоката Игоря Трунова, члена Российской Академии естественных наук… Как его там? Члена-корреспондента Международной Академии энергоинформационных наук, действительного члена Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, великого мастера масонской ложи, Всемирного ордена вольных каменщиков и так далее, и так далее. Это иск к радиостанции «Свобода». Тему иска я обсуждать не буду, потому что это некорректно, до первого рассмотрения дела по существу в понедельник.

Со своей стороны хочу сказать следующее. Первое – я хочу, чтобы мои слушатели знали, что защитник обиженных и униженных адвокат Игорь Трунов, что люди, продававшие Трунову квартиры, долго не жили. Цитирую по статье Александра Рослякова в «Новой газете», 1997 год: «Еще осенью 1992 года в Москве был обнаружен труп гражданина Серегина. Убийцу не нашли, зато установили, что незадолго квартира убиенного через Трунова была продана его же жене Людмиле за очень странную сумму: 4 841 руб. Подобных сделок за Труновым выявили еще три. Двухкомнатные квартиры Комарова, Никонова и Юсипова он приобрел за суммы от 7 до 10 тысяч рублей». По словам журналиста Рослякова, Серегин, как я уже сказала, был убит. Комаров был убит, когда Трунов, который сначала был посажен за квартирное мошенничество, вышел на свободу в ожидании нового процесса. Юсипов продолжал наставить на своем, и ему перебили ноги.

Я с удовольствием поговорю об этих и других обстоятельствах деятельности защитника обиженных, адвоката Игоря Трунова в «Клинче». Я приглашаю адвоката Трунова со мною в «Клинч» обсудить обстоятельства убийства Серегина и Комарова, а также обстоятельства других его, гораздо более известных уголовных дел. Я думаю, это будет интересно. Я прошу Игоря Леонидовича не отказываться. Я думаю, слушателям будет интересно послушать.

Теракт в Ставрополе. Теракт, который, судя по всему, совершен националистами накануне выступления чеченского ансамбля. Напоминаю, что у нас уже довольно много терактов, совершенных националистами. Это очень похоже на подрыв поезда Москва-Грозный, который был несколько лет назад. У нас уже было убийство Маркелова и Бабуровой, совершенное, кстати, людьми, которые были близки к организации, созданной, насколько можно понять, в рамках проекта управляемого национализма, к организации, созданной администрацией президента, вернее близких к администрации президента.

Всё время при этом называют имя Владислава Суркова. Я понимаю, что ни Владислав Сурков, ни тем более администрация президента у нас не поощряют убийства фашистов, упаси господи, я это совершенно серьезно говорю. Я имею в виду, что есть некая азефовщина, за которую кто-то должен ответить.

Есть поразительная история, которая заключается в том, что у нас были кровавые бардачные ельцинские годы, как любят сейчас говорить. Вот в это нищее время почему-то было очень мало убийств на национальной почве и уж тем более терактов. А теперь у нас вертикаль и порядок, вот только террористов, в том числе и нацистов убивающих, очень много. Вопрос – как это совместить с вертикалью власти?

Еще одна важная тема. Я хочу вернуться к теме Европейского суда по правам человека, который принял сторону Латвии в деле партизана Василия Кононова. И то, что я говорила про Василия Кононова, я повторять не буду. Я буду говорить о другом, о том, что Европейский суд, безусловно, является пересмотром истории, как это утверждает «Единая Россия», «Наши» и всё такое прочее. И пересмотр истории заключается вот в чем.

Нас с детства учили, что весь советский народ за линией фронта в едином порыве поднялся на борьбу с фашистами и ушел в партизаны. Т.е. получается, что сначала Сталин убил 10 миллионов человек голодом, потом он сослал 20 миллионов человек в Сибирь, из них там половина погибли, потом еще несколько миллионов были посажены в ГУЛАГ, потом после 22 июня Красная армия бежала, бросая оружие, бросив 3,5 млн. винтовок и 15 тысяч самолетов. А потом в едином порыве народ поднялся на борьбу против фашистов за линией фронта.

Печальная проблема заключается в том, что за линией фронта были люди, которые не называются партизаны, т.е. местное население, вставшее на борьбу с фашистами, а были люди, которые называются диверсанты, т.е. специально подготовленные люди, которые контролировались либо НКВД, либо партией, как правило, не армией, и деятельность которых регламентировалась двумя документами. Во-первых, речью Сталина от 3 июля 1941 года, в которой он приказал уничтожать всё там, где пройдут гитлеровцы, и не оставлять врагу ничего. Во-вторых, приказом Ставки Верховного Главнокомандования от 17 ноября 1941 года, которым было приказано сжигать все крестьянские дома на столько-то десятков километров в глубину линии фронта и вокруг главных магистралей.

Как правильно заметил мне в частном разговоре Марк Солонин, этим приказом всё население областей, попавших под фашистов, списывалось. И возникал вопрос – как совместить необходимость рельсовой войны, т.е. необходимость уничтожения гитлеровских эшелонов, с этой ситуацией, когда население полностью списано и приговорено к смерти и холоду. Совместить было довольно трудно.

В воспоминаниях Ильи Старинова, который действительно был диверсантом, а не карателем, есть замечательный рассказ о том, как он пришел изложить Сталину свое видение партизанской борьбы. Вместо Сталина попал к Мехлису, и Мехлис его проконсультировал, что партизанская борьба должна состоять в политике выжженной земли, что за линией фронта всё должно быть уничтожено. Старинов попытался возражать, Мехлис сказал: «Только еще раскроете рот – расстреляем». Старинов вышел в полном ужасе, потому что, как он пишет, он понимал, что этим самым население подталкивают становиться на сторону немцев.

Он в своих воспоминаниях приводит страшную историю о том, как люди, сражавшиеся за линией фронта (это были отставшие армейские части, которые были, действительно, настоящие партизаны), услышав этот приказ, они сочли его провокацией и попытались пробиться через линию фронта, чтобы уточнить.

К чему привела такая ситуация и к чему привел контроль над партизанским движением со стороны такого замечательного органа, как НКВД, который и в мирное-то время любил расстреливать людей и потом говорить, что они враги народа, склонен был к показухе. Цитирую человека, который, несомненно, для сталинистов будет авторитетом, а именно Лаврентия Павловича Берию. Письмо Берии от 23 января 1943 года: «Личный состав 12-го батальона Сабурова занимается разгулом, пьянством, терроризирует и грабит советски настроенное население, в том числе даже родственников своих бойцов». Замечательный вывод, который делает в своем письме Берия о батальоне Сабурова, это партизанский батальон. Он не пишет, что их надо расстрелять и каким-то образом наказать. Цитирую: «Лучше будет, если батальон перебазируется в лес между Ковелем и Ровно». Т.е. в другое место, где родственников нет.

Петр Вершигора, с 1944 года командующий отрядом Ковпака: «Соединения типа Шитова на Волыни, да еще в тылу Красной Армии, меня очень беспокоят. «Мы тот отряд, что берет всё подряд», «Тетка, открывай шкаф. Мы на операцию приехали», – вот военная доктрина Шитова и его армии».

Это не значит, что за линией фронта не было партизанского движения. Партизанское движение было. Например, те же самые бандеровцы, которые воевали на два фронта. Мы можем плохо относиться к Бандере, мы можем считать его национал-социалистом. Это был человек, которого еще поляки посадили в тюрьму за убийство, если я не ошибаюсь, министра обороны, который был выпущен из этой тюрьмы, когда гитлеровцы вторглись в Польшу, который не признал гитлеровской оккупации, так же как и советской.

Напомню, что в Западной Украине было семь миллионов человек, из этих семи миллионов 152 тысячи были убиты органами НКВД и арестованы 134 тысячи. Напомню, что борьба эта продолжалась 10 лет. Это показывает размах, с которым местное население поддерживало действительно партизанское образование. И тот же Вершигора отмечал, что «экономическое состояние районов, контролируемых бандеровцами, более благоприятно, чем в советских районах, население живет богаче и менее ограблено».

Тут очень простой вопрос. Вопрос заключается в том, как совместить необходимость взрывать поезда в тылу врага с директивой о тотальном списании населения. Как заставить списанное население себя поддерживать? Ответ заключается в том, что заставить списанное население поддерживать себя можно только с помощью террора. Это очень неприятная и страшная история, потому что она как раз не касается исключительно Советского Союза.

У нас почему-то говорят, что террор не эффективен, что как кто-то занимается террором, будучи не при власти, так от него отворачиваются люди. Вовсе нет. Есть партизанские армии, которые террором не занимались. Это, например, партизаны Дениса Давыдова в 1812 году, или испанские партизаны, которые воевали против Наполеона в 1809 году. У нас не сохранилось историй о том, что эти партизаны целенаправленно уничтожали мирное население и называли его пособниками оккупантов.

И наоборот, есть партизанские армии, которые строили свою тактику на терроре. Например, это вьетконговцы. Как Северный Вьетнам победил Южный? Южный Вьетнам поддерживали американцы. У них тоже периодически съезжала крыша, и какой-нибудь американский полковник устраивал деревню Сонгми. Но проблема заключалась в том, что вьетконговцы, несмотря на то, что они были партизаны, деревню Сонгми устраивали всё время.

И среднестатистическая вьетнамская деревня в Южном Вьетнаме, она знала, что вот мимо прошел вьетконговец, ты его сдал. Так мало того, что тебя прирежут. Во-первых, вырежут всю твою семью. Во-вторых, тебя резать будут долго, несколько часов. Соответственно, гораздо проще его не сдавать и гораздо проще обманывать американцев.

Мы сейчас видим, как эффективен мусульманский террор, вернее исламистский террор, во многих странах Ближнего Востока. И не только в странах Ближнего Востока. Я приведу совершенно потрясающий пример. Это взрыв в Мадриде на вокзале Аточа, когда десяток придурков родом из Марокко, которые даже не были связаны с «Аль-Каидой», они просто приторговывали в Испании марихуаной, они взорвали несколько бомб на мадридском вокзале Аточа, чтобы испанцы вывели войска из Ирака. И что сказали испанцы? Думаете, что они сказали «ах, они взорвали бомбы, мы не будем выводить войска»? Они сказали: «Ах, они взорвали бомбы. Наше проклятое правительство, срочно выведи войска из Ирака». Как вы помните, правительство переизбрали.

Ужас заключается в том, что террор эффективен. И красный террор, террор НКВД за линией фронта, который являлся продолжением террора НКВД с другой стороны фронта, был эффективен. И то, что мы сейчас имеем в России – и почему сейчас так заботятся о Кононовых наши власти, – что вот эта история, когда Кононов убивает беременную женщину и говорит, что она полицай, она имеет прямое продолжение в подвигах нынешних гаишников, которые давят человека и говорят, что он сам попался под колеса. Я понимаю, что это явления несравнимого порядка. Я понимаю, что это как сравнивать дракона и вошь. Дракон выродился в вошь, но генетическое сходство этих режимов несомненно.

И вторая вещь, тоже очень страшная. Ведь ужас заключается в том, что люди, которые занимаются террором, в том числе террором против мирного населения, это самые убежденные люди на свете. Они, в отличие от нынешних гаишников, верили, что они служат благу отечества. Вспомним Зою Космодемьянскую, которая жгла деревню Петрищево ровно в соответствии с приказом Сталина от 17 ноября 1941 года.

На многих патриотических сайтах можно прочесть, что Зоя Космодемьянская, дескать, жгла только те дома, в которых находились немцы. Это, во-первых, смешно, потому что, согласитесь, у нее был приказ, и вряд ли приказ, который был отдан ей начальником, противоречил приказу, который был отдан Сталиным. А Сталин требовал жечь все дома.

Во-вторых, с тактической точки зрения это не имеет никакого смысла. Если вы жжете тот дом, в котором в деревне стоит немецкий офицер, он переходит в следующий. В-третьих, это просто неисполнимо с оперативной точки зрения. Вот человек прячется в лесу, у него задача – сжечь деревню. Ему просто трудно уследить, в каком доме находится немецкий офицер. Если бы у него была задача убить немецкого офицера или что-то важное уничтожить, то он мог бы, например, воспользоваться поддержкой жителей деревни. Но трудно рассчитывать на поддержку жителей деревни, когда речь идет о том, чтобы сжечь саму деревню.

Зою Космодемьянскую заметил староста. Староста сдал ее немцам. После того, как она оказалась в комендатуре, прибежали две местные женщины, у которых сожгли дома, и вцепились ей в лицо. Старосту расстреляли как пособника немецких оккупантов, женщин тоже расстреляли как пособниц немецких оккупантов. Вопрос – почему они стали пособницами? Потому что у них красные партизаны сожгли дома.

Зоя Космодемьянская была, несомненно, фанатически верующим человеком. С петлей на шее она произнесла горячую речь: «Нас 170 миллионов, всех не перевешаете». Но проблема в том, что из 170 миллионов надо было кое-кого вычесть. Надо было вычесть старосту, который сдал ее немцам. Надо было вычесть тех двух женщин, которые вцепились ей в лицо. Надо было вычесть ее товарища (я не помню, кажется, его Крюков звали), который вместе с ней был пойман и который не запирался, которого не надо было пытать, который сам выложил всё, что знал, который был тут же перевербован немцами – хороши наши комсомольцы – и отправлен за линию фронта уже обратно, где его и поймали.

Т.е. Зоя Космодемьянская, несомненно, верила, что она делает правильное дело. Мариам Шарипова, которая взорвалась в московском метро, тоже, несомненно, верила, что она делает правильное дело. Если бы у нее была возможность поговорить перед взрывом, наверное, она бы тоже сказала, что она абсолютно права, что за ней стоят все мусульмане. Что за ней стоят далеко не все мусульмане, ей, наверное, никогда не приходило в голову.

На мой взгляд, это страшная история, история эффективности террора. Да, это пересмотр истории. Приходится пересматривать не только вопрос о том, почему Сталин не верил в нападение Гитлера, или не только вопрос о том, куда делась та гигантская гора оружия, которая была накоплена перед войной ценой смерти десяткой миллионов советских граждан. Приходится пересматривать вопрос о том, почему те люди, которые убивали мирное население и называли себя партизанами, как Василий Кононов… Почему это мирное население очень часто было на стороне гитлеровцев или, по крайней мере, ни в коем случае не любило этих партизан.

И есть еще одна замечательная история, которую я хочу по этому поводу рассказать, о пересмотре истории. Помните, недавно Грозненский суд Чеченской республики принял решение о признании экстремистской статьи в энциклопедии издательства «Терра». Должна сразу сказать – я не люблю слово «экстремистская», но статья эта, на мой взгляд, написана то ли «нашистом», то ли мерзавцем. Цитирую.

Вот что говорится в этой статье об имаме Шамиле: «В конце 1820-х в Дагестане при участии Англии и Франции возникло религиозно-политическое движение ультраэкстремистского характера, которое возглавило террористическую борьбу против русских войск». Вот так, имам Шамиль, оказывается, был террористом (напомню, что Кавказ тогда не был завоеван российскими войсками) и действовал на деньги Англии и Франции. Американские индейцы, наверное, были террористами и сопротивлялись янки, которые хотели их завоевать.

«В конце 1870-х почти все чеченские мужчины стали бандитами, прикрывавшими уголовную сущность своих деяний националистической демагогической фразеологией». А вот как замечательно описан процесс выселения чеченцев в 44 году: «В это время в горах Чечено-Ингушетии активизировали свои действия бандиты, убивали представителей советских и партийных органов, работников НКВД, военных, мирных поселенцев».

О том, как описываются в этой статье первая и вторая чеченская война, я предоставляю догадываться. Я только скажу, что в статье совершенно серьезно говорится, что штурм Грозного не удался из-за предательства в высших рядах руководства России. Вот так вот, Ельцин приказа штурмовать Грозный, и штурм провалился не из-за того, что Грачев ввел в город танки… Не было известно, что в город танки вводить нельзя. История первой и второй танковой армии, которые Жуков сгубил в Берлине, где против них сражались фактически желторотые фолькштурмисты.

Вот дело не в том, что в город вводят танки, а дело в предательстве в высших эшелонах власти. Так вот я о чем? Это абсолютно пахабная, на мой взгляд, статья. Честно говоря, я поражена, что энциклопедия ее напечатала. Для меня лично это повод эту энциклопедию никогда не покупать.

Но это тоже пересмотр истории – решение Грозненского суда, так же как и Европейского. Вот есть Европейский суд по правам человека, который признал Василия Кононова не партизаном, а человеком, убивавшим мирных жителей, т.е. который отказал Кононову в иске и признал его человеком, убивавшим мирных жителей. А вот есть Грозненский суд, который отрицает, что имам Шамиль был террористом, который отрицает, что имам Шамиль действовал на деньги английской и французской разведок.

Я одного не понимаю: а где же возмущенные протесты «Наших»? Как-то я не вижу их перед «Президент-отелем», стоящих в ожидании Рамзана Ахматовича Кадырова и его правой руки – Адама Делимханова, специалиста по гуманитарному решению вопросов на Смоленской набережной, в Вене и в Дубаи.

Почему бы «Нашим» не попротестовать насчет того, что Грозненский суд тоже пересматривает историю, тоже злодейски пытается отрицать тот факт, что 44 год, когда НКВД убивал людей в Чечне, что он убивал мирное население, а не бандитов? Ведь совершенно то же самое: Кононов у нас убивал мирное население, но, с точки зрения Кононова, беременная женщина была бандитом, и НКВД убивал в Чечне мирное население, но, с точки зрения издательства «Терра» и авторов этой статьи, они были бандитами. Так что же «Наши» не протестуют? Всего лучшего. До встречи через неделю.