Серая лента шоссе монотонно, километр за километром, стелилась под колёса. В салоне автомобиля звучала музыка из альбома «Romantic collection», было тепло и уютно, хотя термометр подсказывал, что на улице температура далеко за минус. Кирилл любовался сказочным убранством зимнего леса, окружающего дорогу, припорошенными снегом огромными елями, ослепительно белыми сугробами.
Сегодня он решил всё-таки принять приглашение своего школьного приятеля Дениса встретить в компании с его друзьями Новый год в деревне. В настоящей русской деревне. В настоящей русской избе, ещё добротной, срубленной из брёвен, с настоящей русской печью.
Изба эта досталась Денису по наследству от недавно умершей бабушки. Кирилл несколько раз летом приезжал с Денисом в деревушку. Ему понравилась окружающая природа, чистый, словно хрустальный, воздух, девственные леса вокруг, речушка, медленно протекающая вдоль деревни за огородами, дощатый мостик через неё. Здесь нет суеты, нет того бешеного темпа жизни, что в мегаполисе, нет бесконечной гонки за временем и деньгами, нет автомобильных пробок, нет постоянных стрессов – неизменных спутников жизни в современных городах.
Посещения деревушки в богом и цивилизацией забытом уголке давали Кириллу душевный покой, возможность ощутить себя частью первозданной природы. Как здорово было встать с рассветом, пройтись босиком по утренней росе до берега речушки, окунуться в прохладную чистую воду! А посидеть с удочкой на берегу! А сходить в лес по грибы! А эти ни с чем не сравнимые утренние птичьи трели! Никакие египты с турциями и таиландами не сравнятся с таким отдыхом для души и тела.
Уже не первый год Кирилл ловил себя на мысли, что хотел бы иной раз залечь на дно, зарыться в какую-нибудь глушь, где нет ни телефонов, ни Интернета, ни даже телевидения. Хоть на какое-то время забыть о гонке за деньгами – этой бесконечной гонке по кругу. Не видеть опостылевшие рожи партнёров и конкурентов, клерков и чиновников. Побыть наедине с самим собой и с природой. Такие мысли стали всё чаще посещать Кирилла.
И вот подвернулся подходящий вариант. Денису это деревенское наследство - лишняя обуза. Он будет рад хоть как-то от него избавиться. А если ещё и с прибылью… Решено: сегодня Кирилл предложит Денису сделку по покупке этой избы. Тот будет только рад. Так сказать, новогодний подарочек сделает приятелю.

* * *
Зимнее солнце быстро клонилось к закату. Вечерело. В отсвете фар лес казался более сказочным и загадочным. Сугробы искрились бриллиантовой россыпью, припорошенные снегом лапы елей раскачивались под усиливающимся ветром, отряхивая своё зимнее убранство. Поперёк шоссе начала змейкой стелиться позёмка. Ещё через полчаса в лучах фар вихрем закружились снежинки, с каждой минутой всё более превращаясь в плотную снежную завесу.
Кирилл негромко выругался, всматриваясь в снежную круговерть, но утешил себя мыслью, что осталось ехать всего десятка два километров. Только бы не проскочить нужный поворот. А там – шесть километров лесом и километр с небольшим – полем. Денис должен был позаботиться о том, чтобы тракторист из соседней деревни расчистил просёлок. Конечно, он позаботится, как же иначе? Денису с друзьями ведь и самим нужно добраться до дома. А вот и нужный поворот.
Кирилл притормозил и повернул на просёлочную дорогу, уходящую в темноту леса. Густые ели защищали просёлок от ветра, и разгулявшаяся пурга в лесу была не так заметна, как на шоссе. Дорога, хоть и была недавно расчищена бульдозером, всё же оказалась переметённой в некоторых местах. Но полный привод автомобиля без особого труда справлялся с заснеженными участками.
Лес кончился внезапно. Пурга, словно оголодавший зверь, набросилась на автомобиль. В пяти метрах от радиатора невозможно было что-либо разглядеть. Дикая пляска снежных зарядов в лучах фар вызывала головокружение. Понять, где что находится, почти не представлялось возможным. Какое-то время Кирилл с трудом ещё различал небольшие брустверы по краям просёлка, но через несколько минут и они скрылись за снежной пеленой. Ориентироваться стало совсем невозможно. Создавалось впечатление, что машина, как волчок, кружится на одном месте.
Кирилл помнил, что от леса до деревни дорога была прямой, поэтому старался выдерживать прямое направление. Но сделать это тогда, когда перед глазами кроме бешеных завихрений ничего нет, не просто. Через несколько минут езды Кирилл понял, что больше не может ориентироваться. Проехав вслепую с десяток метров, он почувствовал, что автомобиль забуксовал в снегу.
Несколько попыток вырваться из снежного плена не привели ни к чему. Автомобиль только глубже зарылся в уплотнённом ветром снегу. «Однако, трактор нужен», - вспомнил Кирилл анекдот про чукчу и нервно рассмеялся. Встреча Нового года в снежном плену никак не входила в его планы. Оставался один, не самый приятный выход из положения – идти пешком в деревню. Благо, до неё, по расчётам Кирилла, было не далеко – метров пятьсот-шестьсот. А там глядишь, и трактор, быть может, найдётся. Хотя какой там трактор за три часа до наступления Нового года! Но чем чёрт не шутит? Литровая бутылка вискаря может сотворить чудо и в новогоднюю ночь. В конце концов, даже если машину оставить в сугробе до следующего дня, ничего с ней в этом медвежьем углу не случится. А там, в новом году, с новыми, как говорится, силами…
Кирилл взял с соседнего сидения сумку с выпивкой и закусками, открыл дверцу машины. Едва он выбрался наружу, сразу понял, что никуда таким образом он не доберётся. Кругом сплошная темень и такая метель, что дышать невозможно. Кроме всего прочего, он уже не мог понять, где север, а где юг, где лес, а где деревня.
Выругавшись, Кирилл плюхнулся на сидение и захлопнул дверцу. Посидел несколько минут в раздумье, достал сотовый телефон, выругался ещё раз, увидев, что сигнала нет, что позвонить Денису он не сможет, и решил дожидаться окончания метели.
Ближе к полуночи Кирилл понял, что Новый год ему придётся встречать в автомобиле. Он уже пожалел о том, что согласился с авантюрным предложением Дениса. Покопавшись в сумке, Кирилл достал коньяк и колбасу, грустно улыбнулся и откупорил бутылку…

* * *
Новый год уже наступил. Было далеко за полночь, но метель не утихала. Кирилл, успевший как следует нагрузиться коньяком, мрачно смотрел в лобовое стекло и напевал себе под нос: «В той степи глухой замерзал ямщик».
- Тьфу ты! – в сердцах воскликнул он, - что за наваждение? Ещё накаркаю на свою голову! Однако праздник затянулся. Если так пойдёт и далее, то к утру на месте машины будет большой сугроб.
Кирилл зябко передёрнул плечами, глотнул ещё коньяка прямо из горлышка, откинул спинку сидения и тут же провалился в глубокий хмельной сон.
Проснувшись, он долго не мог поверить, глядя на часы, что сейчас уже вечер. Он проспал без малого четырнадцать часов. Голова была тяжёлой, в висках стучали молоточки. Кирилл достал початую бутылку коньяка, понюхал содержимое и поморщился. Затем откупорил шампанское и припал к горлышку бутылки. Через некоторое время ему полегчало. Молоточки в голове перестали стучать, появилось приятное лёгкое головокружение. Выйдя из машины, Кирилл вдохнул морозный воздух и окончательно пришёл в себя.
Метель давно утихла. На небе уже просматривались первые звёзды, тишину природы нарушало лишь приглушенное урчание двигателя. Кирилл огляделся и понял, что до первых домов деревни он не доехал всего лишь метров трёхсот. Но при этом забрал значительно правее относительно дороги. Попытка сдвинуть автомобиль с места ни к чему не привела. Плотно спрессованного ветром снега было выше колена. Самостоятельно выбраться на дорогу не представлялось возможным.
Кирилл плотнее запахнул куртку и отправился пешком в деревню. Дом Дениса был четвёртым от края. Почти во всех избах небольшой деревушки в окнах горел свет. Но ещё на околице Кирилл заметил, что у Дениса окна тёмные. Лёгкое беспокойство коснулось Кирилла, но он тут же себя успокоил, что ничего необычного нет в том, что в избе темно. Просто в новогоднюю ночь ребята хорошо посидели и теперь дрыхнут без задних ног. «Не замёрзли бы только. Печь, небось, ещё в прошлом году топили», - с улыбкой подумал Кирилл.
С трудом отворив запорошенную калитку, Кирилл, увязая в снегу, пробрался к избе, толкнул дверь и, войдя в сени, весело прокричал:
- А ну, подъём, алкоголики, тунеядцы, хулиганы! Человек чуть в степи не околел, а вы тут дрыхнете и в ус не дуете!
Но в ответ из избы не послышалось ни звука, ни даже шороха. Озадаченный таким негостеприимством хозяев, Кирилл отворил дверь в кухню, нащупал выключатель и зажёг свет. Он снова окликнул друзей, но ответом ему была полная тишина. Лишь старые бабушкины ходики, заведённые по случаю приезда кем-то из ребят, гулко тикали. В избе было довольно прохладно. Заметно было, что сегодня ещё никто не топил печь.
Кирилл прошёл в горницу. На стоявшем посередине комнаты столе были следы недавнего пиршества. На диване и двух кроватях лежали, не сняв верхней одежды, Денис и его товарищи. Кирилл подошёл к Денису, потрепал его за плечо. Денис никак на это не отреагировал. Кирилл резким движением повернул Дениса лицом к себе и тут же понял, что тот мёртв. Он бросился сначала к одному, затем к другому приятелю, но те тоже оказались мертвы.
Кирилл стоял рядом с диваном, на котором покоился Денис, и тревожно озирался. До его сознания ещё не в полной мере дошёл смысл всей трагедии, что разыгралась в этой деревенской избе. Наконец, сбросив оцепенение, Кирилл вышел на улицу и направился к соседнему дому, в котором жила баба Нюра, присматривающая за Денисовым домом.
- Ой, как же это? Горе то какое! – причитала баба Нюра. - Надоть скорую вызвать, в милицию позвонить.
- Баб Нюр, ну какая скорая? Они уже окоченели. А в милицию надо, конечно. Только вот как позвонить? Мобилка здесь не тянет, а в деревне нет телефона. Нужно мне ехать в райотдел. Сходила бы лучше к Фёдору, пусть он своим трактором меня вытащит на дорогу. А то ведь увяз по самые не балуйся.
- Ой, и то верно. Побегу, сынок, договорюсь с Федькой.
- Что же здесь могло случиться? Отравились, наверное, палёным пойлом, - задумчиво сказал Кирилл.
- Это вряд ли. Кабы отравились, то не лежали бы так покойно. Я так думаю, что угорели они. Вчерась уж больно вьюга вьюжила, вот они и поспешили задвинуть заслонку на печи.
- Может быть и так, баба Нюра, может быть… Ну вы идите, не теряйте времени. Пусть Фёдор трактор заводит. И ещё… Ничего в избе не трогайте до приезда милиции и никого даже на двор не пускайте.
- Знамо дело. Всё сделаю аккурат, как ты сказал, Кирюша.

* * *
Трактор споро вытащил джип Кирилла на просёлок. Фёдор, не совсем протрезвевший от новогодних празднеств, отцепил буксирный фал и нерешительно затоптался возле джипа.
- Эта, Кирюша, надоть дорогу до сашейки подчистить. А то, неровён час, снова забуксуешь.
- Давай, Фёдор, сделай мне взлётную полосу, - усмехнулся Кирилл и протянул Фёдору пластиковый пакет, в котором позвякивал весь арсенал, так почти и не тронутый, заготовленный на Новый год. Фёдор радостно схватил презент, сунул нос в пакет, быстро изучил его содержимое и радостно воскликнул:
- Щас я тебе такую ВПП отмахаю, што хоть Боенг сажай!
Трактор заурчал, выбросил из трубы клуб чёрного дыма и попыхтел по просёлку, отгребая сошником наметённый за ночь снег. Кирилл сел за руль и медленно двинулся вслед за бульдозером.
До райцентра было километров сорок, сорок пять. Шоссе уже успели расчистить, и джип уверенно наматывал километры на кардан. В этот раз Кирилл не любовался окружающим его пейзажем. Он вообще ничего не замечал. Даже дорогу схватывал отстранённым взором, как говорят – на автопилоте. Происшедшее в деревне настолько поразило его, что он никак не мог прийти в нормальное состояние.
«Подумать только! Хорошо, что я забуксовал и не доехал до деревни. Иначе сейчас лежал бы четвёртым жмуриком в холодной избе. Мда, не сбылось проклятие, не сбылось. А ведь было оно совсем рядом. Видимо, есть Бог на свете, вовремя послал мне метелицу», - размышлял Кирилл, тупо глядя на стелющуюся под колёса дорогу.

* * *
Вечеринка удалась на славу. Кирилл, в приподнятом настроении и под шафе, вышел из ресторана, закурил и направился к краю тротуара, чтобы остановить такси. Внезапно откуда-то появилась старая цыганка. Словно из стены выросла.
- Касатик, давай погадаю. Всю правду о тебе расскажу. Всю, как есть.
Кирилл вздрогнул от неожиданности, затем рассмеялся и заплетающимся голосом сказал:
- Ну что же, давай, гадай, старуха Изергиль! – и протянул ей руку ладонью вверх, на которой лежала смятая стодолларовая купюра.
- Я не Изергиль, касатик. Я – Радыма. Можно Рада. Это означает «радость».
- Один хрен! Все вы ромалы. Давай, Радыма, радуй меня, коли уж тебя радостью нарекли, - весело воскликнул Кирилл.
Цыганка ловко смахнула купюру и взяла Кириллову ладонь в свои руки.
- Ох, красивый, будет у тебя богатый дом, будет много денег, но счастья они тебе не принесут. Будешь ты жить всё время один. Детский голосок не порадует тебя в твоём богатом доме. И жить ты будешь…
Вдруг цыганка оттолкнула от себя ладонь Кирилла, отвела взгляд в сторону и, протянув ему обратно сто долларов, сказала:
- Касатик, иди с миром. Не буду я тебе гадать.
- Но почему? – засмеялся хмельным смехом Кирилл, - что тебя на моей ладони так смутило? Волосы вроде на ней не выросли, пардон за пошлость, мозолей трудовых нет. Что тебя так смутило, Изергиль?
- Не Изергиль я, а Радыма. Иди с миром, красивый, не пытай меня.
- Нет, так дело не пойдёт. Вот возьми к тем ста баксам ещё двести и всю правду мне расскажи, - продолжал куражиться Кирилл.
- Не настаивай, касатик. Уж больно правда та жестокая. А ты такой молодой и красивый.
- Ладно, не валяй дурака и не набивай себе цену. Вот тебе триста гринов и давай, выкладывай свою страшилку.
- Ты и в самом деле хочешь всё знать?
- А как же! За такие бабки ты мне расскажешь всё, как на духу.
- Ну что же, ты сам этого захотел, - мрачно сказала цыганка и ловким движением убрала купюры в бесчисленные складки своих юбок.
Кирилл продолжал куражиться, хохотал и подзадоривал гадалку:
- Давай, не стесняйся. Я всё тебе прощу, любую весть трагическую геройски снесу.
- Не нужно так, красивый. Нельзя к своей судьбе так плёво относиться – укоризненно покачала головой цыганка. – Ну что же, слушай, если так хочешь знать свою долю. А она у тебя незавидная. Не будет у тебя любимой женщины, той, от которой ты захочешь иметь сына или дочь, а значит, не будет у тебя и семьи. Будут тебя окружать люди льстивые, жадные и неправдивые. Никто тебе искренне не пожелает счастья. Останется с тобой только один верный товарищ, знакомый тебе ещё с детства, который от тебя ничего не будет требовать. И будете вы с ним дружить до конца дней своих. Но дни твои, касатик, коротки. Я вижу твою смерть. Смерть, которая придёт к тебе в годы твоего расцвета, придёт тогда, когда всем людям будет весело. А всё потому, что висит на тебе страшное проклятие, снять которое никто не в силах.
- Хватит, старая кляча, чушь пороть! – внезапно помрачнел Кирилл, - ступай себе своей дорогой. Не нужно мне больше гадать. И не попадайся на моём пути, прорицательница, - последнее слово Кирилл произнёс с особой, язвительной интонацией.
- Не обижайся, молодой и красивый, на старую цыганку. Ты сам просил всю правду. Я тебя предупреждала.
- Пошла вон, старая ведьма! – злобно крикнул Кирилл, покраснев от гнева и сжав кулаки. Цыганка молча повернулась и тихо пошла к ближайшему переулку. Кирилл ещё долго смотрел на угол, за которым исчезла гадалка, и сжимал кулаки. Весь хмель из головы словно смыло холодной волной. Он был абсолютно трезв.
Выйдя из оцепенения, вдруг овладевшего им, Кирилл поднял воротник пальто и медленным шагом двинулся по осенней улице. «Проклятие. Опять это проклятие, - злобно размышлял он, - ну что за наваждение?! Предрассудки всё это! Ну надо же, поверил цыганке, сопли распустил», - успокаивал себя Кирилл. Но спокойствие не приходило. Мысль о проклятии как заноза сидела в мозгу. «Неужели и правда? Нет, чушь, бред, предрассудки! Но тогда откуда эта старая ведьма знает о проклятии? Хотя почему она обязательно должна знать? Разводить лохов на гадании – это её хлеб. Она кому угодно наплетёт о проклятии, лишь бы побольше бабла слупить с клиента. Кому угодно и что угодно можно объяснить каким-то неведомым проклятием. И человек поверит. Это проклятие - универсальное понятие. Ну вот, стихами заговорил», усмехнулся Кирилл и поднял руку, останавливая проезжавшее такси.

* * *
Конец октября 1998 года выдался промозглым и слякотным. Кирилл подошёл к окну и поёжился, глядя на тусклое отражение фонарей на мокром асфальте. Выходить из тёплого офиса не хотелось. Тем более предстояло ехать почти через весь город по этой слякоти. Он не любил ездить в такую погоду. Да и кому может понравиться такая езда? «Нужно всё-таки взять себе водителя. Пусть он таращит глаза сквозь замызганное лобовое стекло. И вообще, пора бы подумать о новой квартире, поближе к офису», - размышлял Кирилл, наблюдая за проносящимися с шуршанием автомобилями.
Трель телефона показалась какой-то резкой, неприятной. Это от неожиданности. В такое позднее время на офисный номер обычно никто уже не звонил. Кирилл помедлил, но всё-таки снял трубку. Скорее не для того, чтобы узнать, кому это приспичило звонить в такое время, а для того, чтобы прервать эту пронзительную трель. В трубке послышался знакомый мужской голос:
- Алло, Кирилл? Привет. Это Миша.
- Привет, Мишка. Ты чего это звонишь в такое время на рабочий телефон? Нормальные люди все давно уже дома или в каком-нибудь злачном месте. Только такой идиот, как я, может торчать в офисе до полуночи, - усмехнулся Кирилл.
- Я звонил тебе домой, но там никто трубку не взял. Вот, решил на удачу позвонить в офис. И надо же, застал тебя здесь. Уже и не надеялся сегодня разыскать. Кирилл, нам нужно встретиться.
- Так срочно? Что-то случилось?
- Случилось. Но это не телефонный разговор. Дождись меня в офисе. Я буду через пятнадцать минут.
- Ого, какая оперативность! Ты что же, случайно поблизости оказался, или намеренно?
- Намеренно. Дождись, Кирилл, я прошу тебя.
- Лады. Только не задерживайся нигде. Время уже позднее. Домой пора.
Кирилл положил трубку и задумался. Звонил его двоюродный брат. Можно сказать, единственный родственник. Мишкины родители погибли, когда тому не было ещё и семи лет. Мишку взяла к себе Кириллова мама. Отец бросил маму давно и исчез на просторах великой родины. Вот они и жили втроём - мама, он и Мишка. А четыре года назад умерла и мама. Так что остались они теперь вдвоём – он и Мишка. Вернее, втроём. У Мишки была пятилетняя дочь Таня. Мама Тани, Мишкина жена, умерла при родах. Вот брат и растил свою дочь один, без мамы, без бабушек, без дедушек. Крутился, как мог, но был счастлив. Дочь свою любил безумно. Но вот что-то последнее время Танюшка стала хандрить, болеет часто. Да не беда, с детьми иногда такое случается. Перерастёт.
Дверь в офис тихо отворилась, и на пороге появился Михаил.
- Мишка, ты что, пить начал? – удивлённо воскликнул Кирилл.
- Нет, братишка, не начал.
- А что за вид у тебя? Заболел, что ли? Ты глянь на себя в зеркало: лицо бледное, кожа да кости, мешки под глазами. Ну, вылитый алкаш. Что случилось, Миша?
- Беда, Кирюха, случилась.
- Что за беда? Погоди, погоди, присядь к столу и расскажи всё по порядку. Коньячку выпьешь?
- Нет. Не до коньячка мне сейчас.
- Тогда выкладывай. Всё, как на духу.

* * *
- Вот так вот, брат. Операцию Танюшке могут сделать в Германии. Главврач нашей детской больницы по своим каналам всё согласовал. Таньку там ждут.
- Да-а, дела - после продолжительного молчания сказал Кирилл, - кто бы мог подумать! Ну да ты, брат, так не переживай. Всё будет нормально. Когда отправляешь Таньку? Я могу подбросить вас до аэропорта. Необходимые документы уже выправили?
- Сейчас не время заниматься документами. Есть большая проблема. С этим я и пришёл к тебе.
- Проблема, говоришь? Ну что же, выкладывай вашу проблему.
- На поездку, операцию и пребывание в госпитале нужно сорок пять тысяч долларов. Я смог найти только шестнадцать. Вчера продал нашу с Танькой квартирку-конурку, выручил за неё одиннадцать тысяч, да Митрофаныч, напарник мой, подсобил, четыре тысячи подкинул из своих да бабкиных похоронных.
- Что так дёшево квартиру продал?
- А кто сейчас дороже купит? Я и этого покупателя две недели искал. Денег же ни у кого нет. Дефолт, едрить его в кочерыжку!
- И не говори. Этот дефолт многих подкосил. Продал, говоришь, квартиру? Ну а где же сами жить будете? Ты об этом подумал?
- Ничего я не думал. Если честно, Кирилл, то ни о чём ином, кроме операции, и не думается. Проживём потом как-то. Вон, напарник мой, Митрофаныч, к себе приглашает. Заселяйте, говорит, одну комнатку. В тесноте, да не в обиде. Проживём как-то, а там, глядишь, и жизнь наладится. Так что без крыши над головой не останемся.
- И что, когда нужно оплачивать операцию?
- Чем быстрее, тем лучше. Врачи вообще по срокам никаких прогнозов не дают. Говорят, что всё от организма зависит. Так что операцию нужно было делать, как говорится, ещё вчера. Поэтому вот и пришёл к тебе в такое позднее время. Дорога каждая минута. Как только соберу нужную сумму, нам все документы оформят за пару дней. Главврач через какой-то фонд договорился о содействии. Задержка только из-за этих клятых американских рублей.
Кирилл на минуту задумался, отхлебнул чаю и спросил:
- И что же ты намерен предпринять? Быть может, попытаться в банке кредит взять? Я бы выступил гарантом.
- О чём ты говоришь, Кирилл? Какой банк? Какой кредит? Кто мне его даст, даже под гарантии?
- Верно. Физических лиц пока туго кредитуют. Быть может, нужно обратиться в какие-нибудь фонды, на телевидение, счёт специальный открыть? Люди у нас сердобольные. Глядишь, и соберётся нужная сумма.
- Ерунду говоришь, Кирюха. Какие там специальные счета? Это на сколько лет растянется. А Танькин счёт идёт если не на дни, то в лучшем случае на недели! Фонды говоришь? А ты кого-нибудь знаешь, кому эти фонды реально помогли? Они разве что кому-то из приближённых посодействуют, да и то, ради саморекламы, чтобы ещё больше денег привлечь. Кирилл, у меня одна надежда – на тебя. Помоги! Одолжи мне недостающую сумму!
- Эх, Мишка, я бы рад, да ты сам говоришь – дефолт.
- Не лукавь, брат. Ты же все свои деньги в баксах держишь. Как ты можешь пострадать от дефолта?
- Ты, Миша, ничего в этом деле не смыслишь. Пострадать можно не только потеряв на разнице курса рубля и доллара, но и на спаде спроса на поставляемый товар. Вон, на складе у меня – полное затоваривание. А ты говоришь - в баксах. Вон где те баксы! Они все в товаре. А то, что есть в наличии – так на днях я очередную партию товара заказывать буду. А за него, за товар этот, баксами платить нужно. И не просто баксами, а кэш.
- Кирилл, ну ты же сам только что сказал, что склады затоварены. Зачем тебе новая партия товара? Чтобы на складе пылилась?
- Не скажи! Товар не скоропортящийся, может и попылиться. Сейчас я его могу почти что задаром купить, а через полгодика-годик с хорошей маржой продать. Это, брат, бизнес!
- Кирюха, ну поступись принципами, помоги Христа ради! В конце концов ты же отложил деньги на покупку квартиры. Дай мне из этой суммы! Я отработаю тебе всё до копеечки!
- До копеечки не надо. Копеечка нынче не в цене. Скажи лучше – до единого цента. Шучу. Мишка, ну подумай сам: как ты мне их отработаешь? Ты же кто? Слесарь-токарь-пекарь. А у меня – оптово-торговая фирма. Мне здесь ни пекари, ни токари, ни даже слесари не нужны. Я для тебя работы у себя не найду. И это сколько же лет ты отрабатывать собираешься? Всю жизнь, что ли? Нет, брат, извини. Так дело не пойдёт. А что касаемо покупки квартиры, так я собираюсь её покупать перед Новым годом. Пока люди в шоке и цены вверх не поползли снова. Сейчас знаешь какую квартирку можно отхватить!
- Кирилл, ты о чём говоришь? Какая квартирка, какие хоромы? Вопрос стоит ребром – будет жить Танюха или нет! А ты о какой-то квартире толкуешь. Ну, купишь ты не триста метров, а двести. Зато Таня будет жива. Кирилл, спаси! Только на тебя вся надежда.
- Даже не знаю, Миша, как быть. Я за квартиру уже задаток внёс. Если не выкуплю - потеряю задаток. Ты бы попробовал всё-таки в какой-нибудь фонд обратиться, или в монастырь. Они должны помочь. Даже ради саморекламы, как ты говоришь.
Михаил с трудом проглотил подступивший к горлу ком, унял дрожь во всём теле, поднялся и молча пошёл к выходу.
- Ты куда, Мишка? Постой! Давай ещё подумаем. Быть может, сообразим, где взять денег!
Мишка остановился на пороге, медленно обернулся и посмотрел пустым взглядом на брата. Не промолвив ни слова, он, враз состарившись, тяжёлой походкой пошёл к выходу.

* * *
Двадцатого ноября в офисе Кирилла раздался телефонный звонок.
- Слушаю! – сказал Кирилл в трубку.
- Таня умерла. Вчера. В нашей детской больнице.
Кирилл ещё несколько минут слушал короткие гудки, затем положил трубку, подошёл к бару и налил себе полный стакан коньяка…
Вечером того же дня, уже дома, раздался телефонный звонок. Участковый сообщил Кириллу, что обнаружено тело мужчины, покончившего жизнь самоубийством. Есть предположение, что это брат Кирилла Михаил.
Утром, после опознания тела в морге, Кирилла пригласили к следователю.
- Вот, обнаружили это в кармане Вашего брата, - следователь положил на стол клочок бумаги. Кирилл дрожащими руками взял его со стола и чуть не выронил, прочтя записку: «Будь ты проклят! Чтоб ты сдох!».
- Вы не знаете, кому может быть адресована эта записка? – спросил следователь.
- Нет. Даже не предполагаю, - потупив взгляд, тихо ответил Кирилл.
- Жаль. Можно было бы привлечь к ответственности за доведение до самоубийства. Есть такая статья в УК. Вы уверены, что ничего не знаете? – спросил следователь, подозрительно глядя на Кирилла.
- Уверен, - ответил тот, справившись с минутным замешательством.
- Ну что же, вы свободны. Тело брата сможете получить после проведения судмедэкспертизы. Вам сообщат. До свидания…

* * *
После встречи с цыганкой Кирилл решил съездить к одной колдунье, о которой много слышал от людей. Он не был суеверным, но такое совпадение не давало ему покоя. Колдунья, выслушав его, сказала, что такое проклятие никто не в силах снять. Что только Бог может помиловать проклятого.
Кирилл прошёл обряд крещения, стал посещать церковь. Сначала регулярно, потом – от случая к случаю. Однажды он решил исповедаться и спросить совета у батюшки. Тот его внимательно выслушал и сказал:
- Твори, сын мой, богоугодные дела. Твори искренне, не корысти ради. И молись. Постоянно молись. Бог милостив. Заблудших и раскаявшихся он прощает. Молись, сын мой, и твори дела богоугодные…
Несколько раз Кирилл переводил деньги в благотворительные фонды. Но по прошествии времени стал забывать это делать, а иногда просто жалел денег. Он уже почти успокоился и считал себя наивным, суеверным дураком, поверившим во всю эту мистическую чушь.
И вот сейчас, по прошествии пяти лет, он вдруг осознал, что проклятие брата могло исполниться. Именно в новогоднюю ночь, когда люди веселятся, как и предрекала цыганка. Кирилл спешно перекрестился.
- Спасибо тебе, господи, что отвёл от меня беду!

* * *
Дорожный указатель извещал, что до райцентра оставалось 5 километров. Кирилл прибавил газу, обгоняя идущую впереди фуру. Едва он занял свою полосу движения, как увидел в свете фар огромную фигуру лося, пересекающего дорогу. Кирилл резко ударил по тормозам. «Ч-чёрт, так ведь и убиться можно. Откуда ты взялся, сохатый?» - облегченно подумал Кирилл, когда его джип остановился в трёх метрах от того места, где шёл лось. Современные тормоза и шипованная резина джипа сделали своё дело. Но у МАЗа, тащившего многотонную фуру, не было шипованных шин.
«Проклятие! Всё-таки оно меня доста…» Это была последняя мысль Кирилла…

2009 год.
Москва