
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
2025.07.01
08:05
Двічі не ввйдеш в рай,
у вертоград* розкішний,
бо не тобі в розмай
кров'ю писала вірші.
Небо і два крила,
в сонячному катрені —
ДНК уплела
в райдужні гобелени.
у вертоград* розкішний,
бо не тобі в розмай
кров'ю писала вірші.
Небо і два крила,
в сонячному катрені —
ДНК уплела
в райдужні гобелени.
2025.06.30
21:47
Аритмія в думках, аритмія у вірші.
Ми шукаємо ритми, що розламують ніші.
Ми шукаємо сенсу у грудах каміння.
У стихії шукаємо знаків творіння.
У безликості прагнем побачить обличчя.
І порядок у хаосі, в темряві - свічі.
Ми шукаємо ритми, що розламують ніші.
Ми шукаємо сенсу у грудах каміння.
У стихії шукаємо знаків творіння.
У безликості прагнем побачить обличчя.
І порядок у хаосі, в темряві - свічі.
2025.06.30
10:42
Смакую червня спілий день останній
раюючи, бо завтра утече,
а з абрикос медових спозарання
гарячий липень пироги спече.
Посушить стиглі яблука і груші
на бурштиново-запашний узвар,
задухмяніє пелюстками ружі
раюючи, бо завтра утече,
а з абрикос медових спозарання
гарячий липень пироги спече.
Посушить стиглі яблука і груші
на бурштиново-запашний узвар,
задухмяніє пелюстками ружі
2025.06.30
09:12
Частина друга
Жовч і кров
1930 рік
Потяг Львів-Підгайці на кінцеву станцію прибув із запізненням. Пасажир у білому костюмі та капелюсі упродовж усієї мандрівки звертав увагу на підрозділи польських військових, які й затримували рух потягу, сідаючи в
2025.06.30
08:21
На подвір'ї, біля хати,
в кропиві та бузині
дозрівають пелехаті
чорнобривці запашні.
На порозі чорний вужик
примостився спочивать.
Квітнуть мальви, маки, ружі —
в кропиві та бузині
дозрівають пелехаті
чорнобривці запашні.
На порозі чорний вужик
примостився спочивать.
Квітнуть мальви, маки, ружі —
2025.06.30
05:48
Закохані до згуби
Лише в своїх дружин, –
Дбайливі однолюби
Додому йдуть з гостин.
Хоч ген затишна гавань,
А тут – низенький тин, –
Наліво, чи направо,
Не зверне ні один.
Лише в своїх дружин, –
Дбайливі однолюби
Додому йдуть з гостин.
Хоч ген затишна гавань,
А тут – низенький тин, –
Наліво, чи направо,
Не зверне ні один.
2025.06.29
23:49
Банальна думка – як воно
Зріднилось з путіним лайно.
І як воно – смердючі дні
Вовтузитися у лайні.
Відомі істини прості –
З лайном поріднені глисти.
І путін теж – огидний глист,
Зріднилось з путіним лайно.
І як воно – смердючі дні
Вовтузитися у лайні.
Відомі істини прості –
З лайном поріднені глисти.
І путін теж – огидний глист,
2025.06.29
23:25
Мій мозок розчленився на клітини,
у кожній - ти ... в нейронах і аксонах
той погляд ще невинної дитини,
та пристрасть у найпотаємних зонах.
Мов не живу без цього всі ці ночі,
розірваних думок збираю зграю,
і розумію, що напевно хочу
тебе і жити,
у кожній - ти ... в нейронах і аксонах
той погляд ще невинної дитини,
та пристрасть у найпотаємних зонах.
Мов не живу без цього всі ці ночі,
розірваних думок збираю зграю,
і розумію, що напевно хочу
тебе і жити,
2025.06.29
22:01
Безконечно росте трава,
Невідчутна і ледь жива.
І траві цій ніщо не указ,
Вона дивиться в нас і про нас.
Ця трава - ніби вічне зерно,
Що проб'є асфальт все одно.
Невідчутна і ледь жива.
І траві цій ніщо не указ,
Вона дивиться в нас і про нас.
Ця трава - ніби вічне зерно,
Що проб'є асфальт все одно.
2025.06.29
17:16
Санта Фе, кажуть, десь у ста милях, по шосе
Я маю час на кілька чарок й автопрокат
У Альбукерке
Знову мчав я край доріг, самоти я шукав, як міг
Незалежності від сцен і глядачів
У Альбукерке
Я маю час на кілька чарок й автопрокат
У Альбукерке
Знову мчав я край доріг, самоти я шукав, як міг
Незалежності від сцен і глядачів
У Альбукерке
2025.06.29
14:18
Утішає мати доню: - Ну, що знову сталось?
Мабуть, що від того зятя клятого дісталось?
А та плаче: - Справді, клятий! Він мене покинув!
Не поглянув, що у мене на руках дитина!
- Треба ж було добре, доню ще тоді дивитись,
То не довелось би нині тобі і
Мабуть, що від того зятя клятого дісталось?
А та плаче: - Справді, клятий! Він мене покинув!
Не поглянув, що у мене на руках дитина!
- Треба ж було добре, доню ще тоді дивитись,
То не довелось би нині тобі і
2025.06.29
12:07
Заграйте, Маестро Перельмане ,
Щось із Сарасате .
А поки ви настроюєте скрипку,
Оповім, як довелось почуть про вас уперше.
...За обідом, який завжди передував уроку,
Учителька івриту у диптиху про Гріга
Порадила змінити Швейцера на Перельмана.
Я зн
Щось із Сарасате .
А поки ви настроюєте скрипку,
Оповім, як довелось почуть про вас уперше.
...За обідом, який завжди передував уроку,
Учителька івриту у диптиху про Гріга
Порадила змінити Швейцера на Перельмана.
Я зн
2025.06.29
11:45
Кілька днів просто не міг відійти від трагікомедії «Мій карпатський дідусь». Пронизливе враження - справді велике кіно, навіть не за форматом, а передусім, за художнім рівнем. Міжнародна творча команда (режисер і сценарист фільму - грузин Заза Буадзе, спі
2025.06.29
06:19
Там, де куриться туманом
Гомінка ріка,
Виглядають спозарана
Хлопця-козака.
Почалася косовиця,
А тебе нема, –
Покажися-обізвися
Хоч би крадькома.
Гомінка ріка,
Виглядають спозарана
Хлопця-козака.
Почалася косовиця,
А тебе нема, –
Покажися-обізвися
Хоч би крадькома.
2025.06.28
21:48
Цей твір, який сховався у пучині
Глибинних вод, потоків, бурунів,
Пропав у невідомості, що нині
Диктує нам свій первозданний гнів,
Який нам світить із очей вогнів.
Цей текст не є сакральним чи пророчим,
Він народився у боях терзань
Глибинних вод, потоків, бурунів,
Пропав у невідомості, що нині
Диктує нам свій первозданний гнів,
Який нам світить із очей вогнів.
Цей текст не є сакральним чи пророчим,
Він народився у боях терзань
2025.06.28
20:06
В лузі серед конюшини
Виросли дзвіночки сині,
І голівками хитають,
Дзвоном бджілок відганяють.
Прилетів сердитий джміль:
"Чути дзвін ваш звідусіль!"
Не дзвенять вже ті, співають,
На гостину бджіл скликають.
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...Виросли дзвіночки сині,
І голівками хитають,
Дзвоном бджілок відганяють.
Прилетів сердитий джміль:
"Чути дзвін ваш звідусіль!"
Не дзвенять вже ті, співають,
На гостину бджіл скликають.
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів

2024.05.20
2024.04.15
2024.04.01
2024.03.02
2023.02.18
2023.02.18
2022.12.08
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники

Автори /
Анна Лисенко (1959 - 2021) /
Критика | Аналітика
Интервью с доктором Левицким
— Анатолий Эдуардович, когда Вы увлеклись верховой ездой?
— Первое знакомство с лошадью произошло, наверное, как у всех людей, в детстве: кто-то где-то вскарабкался на спину лошади, кто-то упал, кто-то удержался, в общем-то это, наверное, у всех одинаково.
— Простите, доктор, большинство наших с вами современников видели лошадь только на картинке. Другие, как я, например, сели в седло уже взрослыми людьми, когда увлеклись конным спортом.
— Не спеши, я не сказал, что я сел на лошадь в детстве, я только помню, что я с чего-то падал, это было очень давно. Мне тогда было лет шесть или даже пять. А настоящий опыт верховой езды я получил, когда, будучи уже молодым ветеринарным фельдшером, приехал работать в одно молдавское село. Там, в этом селе, проработав уже полгода, я узнал, что на ферме есть лошадь, мерин буденовской породы. Я сразу отправился на него посмотреть. У него была эмфизема (дыхательная недостаточность), но это был настоящий боевой конь: стоило какой-либо машине обогнать его, как он забывал о своем диагнозе н скакал изо всех сил до тех пор, пока не оставлял машину позади себя.
Конь верховой породы в селе никому не был нужен, ведь тогда не было моды на верховую езду, как сейчас, и вся сельская элита предпочитала автомобили. Мне по штатному расписанию автомобиль не полагался, и я, увидев верховую лошадь, решил, что мне повезло. Надо сказать, что в этом селе моего буденовца старались приспособить к хозяйственным нуждам. В те времена в Молдавии ездили на телегах и на так называемых «одноколках» — нечто среднее между рысачьей каталкой и маленьким возом, такая себе двухколесная качалка. Для нее нужен был рысак, но из-за отсутствия рысака решили туда запрячь буденовца. Это была инициатива ветеринарного главврача, который курировал три села, так чтоб облегчить себе жизнь, он решил приспособить этого коня к каталке. Сначала он его запряг жеребцом, но после того, как конь разбил эту бедарку и чуть не убился, его кастрировали. Но это эффекта не дало, мерином он продолжал упорно сопротивляться хомуту, разбил еще несколько транспортных средств и в конце концов его вынуждены были оставить в покое. На него махнули рукой, и он жил только из милости старого молдаванина, который в былые времена ездил верхом и не мог дать помереть с голоду верховой лошади. Когда я увидел этого коня, от него остались кожа да кости.
Мне тогда было 18 лет. Нашлось где-то старое кавалерийское седло… Меня, конечно, никто не учил. Но конь был, седло, было, чего еще? И я решил на этом буденовце поехать верхом в соседнее село отвезти отчет. Меня подбросили в седло, у меня в руках была папка и мы тронулись. Пока дорога лежала в гору и конь бежал вверх, все это было достаточно комфортно. Но только подъем закончился и конь очутился в чистом поле, он тут же понесся галопом. Слава богу, я сидел не в спортивном седле, а в кавалерийском, там на передней луке есть ручка, за которую я держался, и мы неслись. Тут с меня слетела шапка и я слез с коня, для того, чтобы ее подобрать.
— Вам удалось остановить и завернуть буденовца?
— Да, это я сумел, но когда спешился и подобрал шапку, обратно сеть в седло уже не смог. Вернее, смог, но после многочисленных неудачных попыток. Каждый раз, когда я вставлял ногу в стремя, конь отворачивался, пятился. Прошло не знаю сколько времени, прежде чем я все-таки изловчился и влез на него. После этого успеха я почувствовал себя более уверенно, и мы таки доехали до участка, я сдал ветеринарный отчет за квартал и поехали мы в обратный путь. Но обратный путь оказался еще более тернистым: стало темно. Я дороги не знал, кроме того, я отношусь к тому сорту людей, которые плохо ориентируются и могут заблудиться с легкостью. Мне все время казалась, что мы едем не туда и я тянул лошадь в другу сторону, а она упорно пыталась ехать в противоположную. Надо сказать, что наше соревнование с лошадью закончилось ее победой. Ночь, ничего не видно, зима в чистом поле, я, измученный и уставший, бросил повод и думаю, да бог с ним, куда везет, туда пусть и везет. Я тогда еще не знал, что лошадь всегда отлично ориентируется и запоминает дорогу. Я просто устал с ней бороться.
Через какое-то время в дали я увидел ряд светящихся окон, которые походили на коровник. Я подумал, слава богу, это какое-то хозяйство, здесь наверняка есть ветеринар, меня пристроят где-нибудь в конюшне, а завтра с утра…
Чем ближе мы подъезжали к коровнику, тем он мне казался более знакомым. Я не сомневался, что мы сбились с дороги и заехали неизвестно куда, как вдруг, к моему огромному удивлению и радости, передо мной вырос мостик, ведущий через знакомый ручей на въезде в село, где я ветеринарствовал. Моему восторгу не было конца!
Вот так я стал всадником. С тех пор я седлал своего буденовца каждый день, научился ездить строевой рысью, а галоп, он как-то приходит сам по себе… Учителей у меня не было, и поэтому было у меня, по незнанию, конечно, много всяких, случаев, которые теперь вспоминаю с трепетом. Поэтому хочу посоветовать всем начинающим всадникам отнестись серьезно к этому дело, так как это может закончится плачевно. У меня был случай, когда я вместе с лошадью свалился в узкую траншею, прорытую для газовых коммуникаций. Я оказался под конем, но так как траншея была узкой, лошадь меня не придавила и я, благодаря этому, случайно остался жив. Сегодня я с высоты своего многолетнего опыта советую всем относиться очень серьезно к правилам безопасности при обучении и детей и взрослых.
Таким был мой первый конный опыт, а потом судьба сложилась так, что я закончил в Киеве институт и, став ветеринарным врачом, ушел на преподавательскую работу. Параллельно практиковал, но в Киеве кого мог в советские времена лечить ветеринар, — собак и кошек. К лошадям я вернулся благодаря доктору Геруну, который работал ветеринаром на Киевском ипподроме. Он пришел ко мне и попросил помочь в проведении операции, потом мы с ним поехали на Кавказ оперировать лошадь и так, шаг за шагом, я стал ветеринаром сборной Украины по конному спорту.
Первые 5-6 лет, когда ездил со сборной, я лошадей только лечил, сам в седло не садился. Но как-то в Кракове принимающая сторона, поляки, умудрились потерять проходные документы на одну из наших лошадей, так что мы вынуждены были ждать, пока документы восстановят и очень скучали в этом вынужденном простое. Мы жилы в большой коневозке, и я страдал, что не взял волейбольного мяча с собой, можно было бы размяться. Один из спортсменов полушутя, полусерьезно мне и говорит: «А зачем тебе мяч, мы тебе сейчас коня поседлаем, вот и разомнешься». Я ушам своим не поверил, потому, что это было невероятно, чтобы спортсмен добровольно кому-нибудь доверил, дал «покататься», своего «боевого коня». У нас есть такой доктор Пагановский, — видишь обмолвился, он не врач, но я назвал его доктором, потому, что в конной карьере он действительно доктор, он профессор в этом, — так вот, он страшно был против этой затеи. Он тогда был тренером сборной, и ему не нравилось, чтобы на спортивных лошадей садились любители. Он мне тогда повторял: «Анатолий, не садись, можешь упасть».
А спортсмен, предложивший мне своего коня, был человеком более беззаботным и отчаянным, менее обремененным ответственностью, и когда Пагановского не было, он действительно оседлал мне свою лошадь. Рядом с конюшней было тренировочное поле, на котором он поставил мне маленькую крестовинку, и вот я, ветврач сборной, на этой замечательной лошади должен был прыгнуть. Мне в тот момент было уже за сорок. Я привык ездить строевой рысью и прыгать, конечно, не умел и не знал, что для того, чтобы лошадь послать на препятствие, надо сесть на учебную рысь и прижать шенкель. Мой конь, приученный прыгать под профессионалом, никак не мог понять, что происходит и чего от него хотят. Он вяло и растерянно подходил к препятствию, но, поскольку это был «боевой» конь, то, видя перед собой крестовину, о знал, что ее надо «прыгнуть» и делал это с места. Тот, кто прыгает, знает насколько некомфортно для всадника, когда лошадь прыгает с места и как трудно удержаться при этом в седле. Таким макаром мы прыгнули несколько раз, я кое-как «на ушах» у лошади первый раз удержался, мне кое-что объяснили, но и во второй раз я прыгнул так же. Тут мимо шла спортсменка из Польши, и это зрелище ее, наверное, так поразило, что она поинтересовалась у моего «тренера», кто я такой. Когда узнала, что я ветеринар сборной, то с удивлением воскликнула: «Неужели вам его не жалко!?». Вот после этого опыта я сел в седло и начал учиться.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Интервью с доктором Левицким
— Первое знакомство с лошадью произошло, наверное, как у всех людей, в детстве: кто-то где-то вскарабкался на спину лошади, кто-то упал, кто-то удержался, в общем-то это, наверное, у всех одинаково.
— Простите, доктор, большинство наших с вами современников видели лошадь только на картинке. Другие, как я, например, сели в седло уже взрослыми людьми, когда увлеклись конным спортом.
— Не спеши, я не сказал, что я сел на лошадь в детстве, я только помню, что я с чего-то падал, это было очень давно. Мне тогда было лет шесть или даже пять. А настоящий опыт верховой езды я получил, когда, будучи уже молодым ветеринарным фельдшером, приехал работать в одно молдавское село. Там, в этом селе, проработав уже полгода, я узнал, что на ферме есть лошадь, мерин буденовской породы. Я сразу отправился на него посмотреть. У него была эмфизема (дыхательная недостаточность), но это был настоящий боевой конь: стоило какой-либо машине обогнать его, как он забывал о своем диагнозе н скакал изо всех сил до тех пор, пока не оставлял машину позади себя.
Конь верховой породы в селе никому не был нужен, ведь тогда не было моды на верховую езду, как сейчас, и вся сельская элита предпочитала автомобили. Мне по штатному расписанию автомобиль не полагался, и я, увидев верховую лошадь, решил, что мне повезло. Надо сказать, что в этом селе моего буденовца старались приспособить к хозяйственным нуждам. В те времена в Молдавии ездили на телегах и на так называемых «одноколках» — нечто среднее между рысачьей каталкой и маленьким возом, такая себе двухколесная качалка. Для нее нужен был рысак, но из-за отсутствия рысака решили туда запрячь буденовца. Это была инициатива ветеринарного главврача, который курировал три села, так чтоб облегчить себе жизнь, он решил приспособить этого коня к каталке. Сначала он его запряг жеребцом, но после того, как конь разбил эту бедарку и чуть не убился, его кастрировали. Но это эффекта не дало, мерином он продолжал упорно сопротивляться хомуту, разбил еще несколько транспортных средств и в конце концов его вынуждены были оставить в покое. На него махнули рукой, и он жил только из милости старого молдаванина, который в былые времена ездил верхом и не мог дать помереть с голоду верховой лошади. Когда я увидел этого коня, от него остались кожа да кости.
Мне тогда было 18 лет. Нашлось где-то старое кавалерийское седло… Меня, конечно, никто не учил. Но конь был, седло, было, чего еще? И я решил на этом буденовце поехать верхом в соседнее село отвезти отчет. Меня подбросили в седло, у меня в руках была папка и мы тронулись. Пока дорога лежала в гору и конь бежал вверх, все это было достаточно комфортно. Но только подъем закончился и конь очутился в чистом поле, он тут же понесся галопом. Слава богу, я сидел не в спортивном седле, а в кавалерийском, там на передней луке есть ручка, за которую я держался, и мы неслись. Тут с меня слетела шапка и я слез с коня, для того, чтобы ее подобрать.
— Вам удалось остановить и завернуть буденовца?
— Да, это я сумел, но когда спешился и подобрал шапку, обратно сеть в седло уже не смог. Вернее, смог, но после многочисленных неудачных попыток. Каждый раз, когда я вставлял ногу в стремя, конь отворачивался, пятился. Прошло не знаю сколько времени, прежде чем я все-таки изловчился и влез на него. После этого успеха я почувствовал себя более уверенно, и мы таки доехали до участка, я сдал ветеринарный отчет за квартал и поехали мы в обратный путь. Но обратный путь оказался еще более тернистым: стало темно. Я дороги не знал, кроме того, я отношусь к тому сорту людей, которые плохо ориентируются и могут заблудиться с легкостью. Мне все время казалась, что мы едем не туда и я тянул лошадь в другу сторону, а она упорно пыталась ехать в противоположную. Надо сказать, что наше соревнование с лошадью закончилось ее победой. Ночь, ничего не видно, зима в чистом поле, я, измученный и уставший, бросил повод и думаю, да бог с ним, куда везет, туда пусть и везет. Я тогда еще не знал, что лошадь всегда отлично ориентируется и запоминает дорогу. Я просто устал с ней бороться.
Через какое-то время в дали я увидел ряд светящихся окон, которые походили на коровник. Я подумал, слава богу, это какое-то хозяйство, здесь наверняка есть ветеринар, меня пристроят где-нибудь в конюшне, а завтра с утра…
Чем ближе мы подъезжали к коровнику, тем он мне казался более знакомым. Я не сомневался, что мы сбились с дороги и заехали неизвестно куда, как вдруг, к моему огромному удивлению и радости, передо мной вырос мостик, ведущий через знакомый ручей на въезде в село, где я ветеринарствовал. Моему восторгу не было конца!
Вот так я стал всадником. С тех пор я седлал своего буденовца каждый день, научился ездить строевой рысью, а галоп, он как-то приходит сам по себе… Учителей у меня не было, и поэтому было у меня, по незнанию, конечно, много всяких, случаев, которые теперь вспоминаю с трепетом. Поэтому хочу посоветовать всем начинающим всадникам отнестись серьезно к этому дело, так как это может закончится плачевно. У меня был случай, когда я вместе с лошадью свалился в узкую траншею, прорытую для газовых коммуникаций. Я оказался под конем, но так как траншея была узкой, лошадь меня не придавила и я, благодаря этому, случайно остался жив. Сегодня я с высоты своего многолетнего опыта советую всем относиться очень серьезно к правилам безопасности при обучении и детей и взрослых.
Таким был мой первый конный опыт, а потом судьба сложилась так, что я закончил в Киеве институт и, став ветеринарным врачом, ушел на преподавательскую работу. Параллельно практиковал, но в Киеве кого мог в советские времена лечить ветеринар, — собак и кошек. К лошадям я вернулся благодаря доктору Геруну, который работал ветеринаром на Киевском ипподроме. Он пришел ко мне и попросил помочь в проведении операции, потом мы с ним поехали на Кавказ оперировать лошадь и так, шаг за шагом, я стал ветеринаром сборной Украины по конному спорту.
Первые 5-6 лет, когда ездил со сборной, я лошадей только лечил, сам в седло не садился. Но как-то в Кракове принимающая сторона, поляки, умудрились потерять проходные документы на одну из наших лошадей, так что мы вынуждены были ждать, пока документы восстановят и очень скучали в этом вынужденном простое. Мы жилы в большой коневозке, и я страдал, что не взял волейбольного мяча с собой, можно было бы размяться. Один из спортсменов полушутя, полусерьезно мне и говорит: «А зачем тебе мяч, мы тебе сейчас коня поседлаем, вот и разомнешься». Я ушам своим не поверил, потому, что это было невероятно, чтобы спортсмен добровольно кому-нибудь доверил, дал «покататься», своего «боевого коня». У нас есть такой доктор Пагановский, — видишь обмолвился, он не врач, но я назвал его доктором, потому, что в конной карьере он действительно доктор, он профессор в этом, — так вот, он страшно был против этой затеи. Он тогда был тренером сборной, и ему не нравилось, чтобы на спортивных лошадей садились любители. Он мне тогда повторял: «Анатолий, не садись, можешь упасть».
А спортсмен, предложивший мне своего коня, был человеком более беззаботным и отчаянным, менее обремененным ответственностью, и когда Пагановского не было, он действительно оседлал мне свою лошадь. Рядом с конюшней было тренировочное поле, на котором он поставил мне маленькую крестовинку, и вот я, ветврач сборной, на этой замечательной лошади должен был прыгнуть. Мне в тот момент было уже за сорок. Я привык ездить строевой рысью и прыгать, конечно, не умел и не знал, что для того, чтобы лошадь послать на препятствие, надо сесть на учебную рысь и прижать шенкель. Мой конь, приученный прыгать под профессионалом, никак не мог понять, что происходит и чего от него хотят. Он вяло и растерянно подходил к препятствию, но, поскольку это был «боевой» конь, то, видя перед собой крестовину, о знал, что ее надо «прыгнуть» и делал это с места. Тот, кто прыгает, знает насколько некомфортно для всадника, когда лошадь прыгает с места и как трудно удержаться при этом в седле. Таким макаром мы прыгнули несколько раз, я кое-как «на ушах» у лошади первый раз удержался, мне кое-что объяснили, но и во второй раз я прыгнул так же. Тут мимо шла спортсменка из Польши, и это зрелище ее, наверное, так поразило, что она поинтересовалась у моего «тренера», кто я такой. Когда узнала, что я ветеринар сборной, то с удивлением воскликнула: «Неужели вам его не жалко!?». Вот после этого опыта я сел в седло и начал учиться.
Интервью Анны Лысенко с известным киевским ветеринаром Анатолием Эдуардовичем Левицким, врачом украинской сборной по конному спорту в 1990-х годах. О том, как случилось так, что на многие годы Анатолий Эдуардович связал свою судьбу с лошадьми и украинским конным спортом. Диалог состоялся в 2006 году.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Про публікацію