Прошла уже неделя, но легче не становится даже близко, всё на что у нас хватает сил это сбор грибов и ягод в лесу. Периодически мы разговариваем, точнее, пытаемся, но в голове только одна тема, поэтому разговоры эти рваные и короткие.
Я пытаюсь привыкнуть, не винить себя и отпустить, но я не могу, не могу построить иллюзию того, что я не виновата. Я виновата в смерти Марины, это знаю я, знает Саша и знала Марина. С каждой минутой своего существования я всё больше жалею, что не была на её месте. Вина выгрызает меня изнутри, как будто каждый день отключая всё новые и новые функции организма, позавчера я не могла есть, вчера пить, сегодня встать с кровати.
Саше легче, в каком-то плане. На него свалились все обязанности необходимые для нашего выживания, еда, вода, присмотр за Костей и уборка в доме. Его активность еще сильнее убеждает меня в том, какая я мразь, я должна помочь ему, ему тоже тяжело, он тоже человек, у которого рано отняли родителей, он тоже человек, которому маму вернула Марина. Но я не могу ничего, разве что лежать и хотеть умереть от выстрела того же пистолета, ведь он лежит прямо на прикроватной тумбе, оружие слишком ценно, я не могла его не взять.
Интересно, отдавали ли себе люди отчет о том, что они будут соучастниками убийств, когда производили оружие? Невозможно не быть виноватым в том, что оружие, которое ты помогал создавать, убьет человека, или нескольких, или несколько сотен тысяч. Но задумывались ли люди об этом, когда брали конверт с зарплатой? Задумывались ли, что это зарплата не работника завода, а помощника убийц? Вопрос риторический. Всех людей волнуют только они сами, их проблемы и дела, их не волнует ребенок, подорвавшийся на созданной ими мине спустя пять лет, не волнуют посетители торгового центра которых расстреляют используя созданный ими автомат, их не волнует Марина, убитая созданным ими пистолетом.
Хотя они прекрасно знают, что каждая созданная ими пуля для пулемета полетит в человека или что-то им построенное. Они прекрасно знают, что цель каждого автомата - убивать. Но ведь каждый из них каким-то чудом всё же находит себе оправдание.
— Я помогаю создавать оружие для спасения людей! — скажет кто-то.
— Мне нужно прокормить свою семью. — подумает человек, взявший конверт с каплей крови в углу от небольшого пореза бумагой или лезвием, а затем навестит могилу своего отца, которого застрелили ночью на улице пятнадцать лет назад.
— эти бомбы будут устрашать врага, и благодаря этому не будет войны. — решит человек, чья бомба будет устрашать детей под обломками школы, когда война начнется.
Я услышала незнакомый голос на улице, это заставило меня подняться с кровати. Я взяла пистолет с тумбы, сняла предохранитель и выглянула в окно. С Сашей разговаривал какой-то парень, на вид лет восемнадцати, высокий, довольно крупный и худой, на поясе сбоку под футболкой виднелся силуэт пистолета.
Дверь со скрипом открылась. Я, спрятав пистолет сзади под футболку, вышла на улицу.
— …Она вряд ли согласится помочь, ей сейчас очень сложно, у нас недавно умер близкий. — говорил Саша.
— С чем помочь? Кто это? — я начала засыпать Сашу вопросами.
— С лечением, он сказал у них девочка шестилетняя сильно заболела, возможно, пневмония. — Ответил Саша.
— И я ему поверить должна? — верить мне не хотелось, никому.
— Он сказал принесет её со своей группой сюда. — Саша кинул какие-то листья из кармана в закипевшую воду.
— Сколько вас будет?
— Нас четверо: я, меня Влад зовут, Вика, Кира и Лара. — Влад сел возле костра.
Кажется, он меня убедил, я перестала видеть в нём опасность. Но смогу ли я вылечить человека? Смогу ли не стать виновником еще одной смерти? Сейчас я скорее отвечу, что нет. При этом если я откажусь, то я намеренно откажусь от попытки спасти человека от смерти, я убью эту девочку своим отказом.
— У вас есть лекарства? — я поняла, что не могу отказать.
— Да, антибиотики, противовирусные и витамины, жаропонижающие кончились. — ответил Влад.
— Я могу попробовать, но я не знаю, я боюсь, что у меня не получится. — Я не верила в то, что у меня получится.
— Даже если так, то это хотя бы шанс, Вика уже перестала верить, что Лара выживет. — ответил Влад, начиная собираться в обратный путь.
— Через сколько вы вернётесь? — спросил Саша.
— Может часа через три, не знаю как быстро Лару донесём.
Влад ушел, а я сидела и смотрела на огонь, забывая моргать и дышать. Я её убью, я не смогу, эта девочка умрёт, я не смогла спасти Марину, не спасу и этого ребенка.
— Роз, у тебя получится. — Саша сел ко мне.
— Я сама в это не верю. — я решила ему не врать.
— А я верю, лекарства у тебя есть, вроде про болезни ты тоже что-то читала. — Саша протянул мне чай.
— Но я за всю жизнь не вылечила никого, даже от простуды. — я сделала глоток.
— Давай я тебе воду согрею в том тазике железном, помоешься пока никого нет. — предложил Саша.
— Я не хочу. — мне не хотелось делать ничего, я просто хотела лежать на кровати и спать.
— Ты уже неделю не мылась, переоденься хотя бы, в сумке Марины Ивановны были вещи для тебя. — Саша зашел в дом и повесил травы, которые сегодня собрал.
— Да я тоже собрала, я просто не хочу, мне лень. — Ответила я, смотря в никуда
— Хватит винить себя, пожалуйста, тебя никто не обвиняет в том, что она умерла, ты правда сделала всё, что могла. — сказал Саша, когда выходил из дома.
Последняя его фраза отняла у меня возможность сдерживать слёзы, Саша вышел из дома, сел рядом со мной и обнял меня.
— Ну как я могу не винить себя? Она умерла чтобы спасти меня, не было бы меня, не умерла бы Марина.
— Тихо, просто дыши, не накручивай себя. Держи, еще чай попей. — Саша поднял с земли котелок с чаем.
— Роза ты не виновата. — Попытался убедить меня Костя.
Похоже, они искренне верили, что виновата не я, это одновременно давало облегчение и заставляло злиться еще больше, меня нельзя не винить даже если мне плохо, виновата в этом я.
— Ты не можешь быть виновата в действиях других. — поглаживая меня по спине, сказал Саша.
Это еще немного успокоило меня. А вдруг он прав? Вдруг виновата не я, а стечение обстоятельств и пошлость двух алкашей? Наверное, стоит об этом задуматься.
Наш разговор придал мне немного сил, но их было достаточно чтобы хотя бы пойти помыть голову в реке и переодеть футболку и сменить джинсы на спортивные штаны. Еще через полчаса немного поела супа с грибами и щавелем. Стали слышны шаги и разговоры, видимо, Влад со своей группой уже вернулся.
— Давай вот сюда, возле костра её положим. — скомандовал Влад либо Кире, либо Вике.
Они положили маленькую девочку на куске толстой ткани возле костра и скинули с плеч большие рюкзаки.
— Лучше на кровать в доме её перенесите, там теплее будет, — предложил Саша.
— Лара, иди ко мне на руки, на кровать тебя переложу, — Сказал Влад больному ребенку.
Девочка, как могла, приподнялась, и Влад переложил её на кровать в нашем доме.
— Где у вас лекарства? — спросила я, у девушки, на вид, шестнадцати лет.
— Вот в том рюкзаке. — она указала на рюкзак, который сама несла.
В нем действительно лежало всё перечисленное Владом в виде таблеток и три шприца. С дополнением в виде наших лекарств собиралась неплохая аптечка.
— Как вы её лечите? — спросила я Влада, выкладывая лекарства.
— В смысле? — Влад недоумевающе спросил.
— Ну объясни сколько и чего вы даёте
Как оказалось, они уже долгое время кормили её недостаточными дозами антибиотика и давали противовирусные дважды в день, когда ей становилось совсем плохо, поили жаропонижающим, которое закончилось три дня назад. Я решила сама осмотреть девочку. Круглое лицо, маленькие губы, нос, закругленный на конце, пожелтевшее старое белое платье, черная толстовка поверх него, на ногах розовые колготки, довольно толстые, и сандалии. Лимфоузлы на шее были воспалены и на ощупь по твердости были практически как хрящи. Лара на меня почти не реагировала, просто лежала и смотрела в потолок.
— А у вас есть градусник? И сколько ей лет кстати? — обратилась я к Сестре Лары, понять то, что именно она её сестра было просто, она больше всех остальных была похожа на меня, просто сидела и смотрела в одну точку пока к ней не обратятся.
— Да, был где-то. Ларе семь. — она начала искать его по рюкзакам.
Влада и Саши нигде не было.
— А где Влад и Саша? — методом исключения я поняла, что обращаюсь к Кире, черноволосой девушке с прямыми волосами, на вид лет шестнадцати-восемнадцати, с довольно ухоженным, худым лицом, карими глазами и прямым, небольшим носом.
— Они пошли еду искать, консерв у нас осталось мало. Слушай, а есть зажигалка? — она встала и потянулась в карман за сигаретами, я смогла лучше рассмотреть её телосложение, в меру худая, с небольшой грудью, высокая даже в кроссовках, ростом почти в два метра, я бы сказала, что она довольно красивая.
Я дала ей зажигалку, последним человеком, который использовал её у меня на глазах, была Марина, я не думала, что только этот факт уже заставит мои глаза слезиться.
— Что там за девочка? — шепотом спросил подошедший ко мне Костя, указывая пальцем на дом.
— Лара, она болеет не подходи к ней пока что, а то заразишься. — на моем лице появилась улыбка от забавного смятения Кости.
— Ладно. А это кто? — он махнул головой в сторону курящей Киры и грустной Вики.
— Так возьми и познакомься, боишься, что ли? — я решила подтолкнуть его на действие.
Это сработало, он подошел к Владу и начал с ним разговаривать, в это же время Вика наконец нашла градусник. Температура у лары была почти в сорок градусов и обычными таблетками она бы сбивалась невероятно долго, если бы вообще сбилась более чем на градус.
— А кто-то из вас уколы ставить умеет? — спустя пару минут я вышла во двор, там уже сидели вернувшиеся, как оказалось, с охоты Саша и Влад, на земле лежала крупная ощипанная птица.
Все отрицательно помотали головой, чисто в теории я представляла, что и как делать, но на деле боялась причинить девочке боль, я не хочу делать ребенку больно, не хочу её раздевать, не хочу, чтобы ей было страшно, не хочу, чтобы она боялась. Я не хочу! С другой стороны, умирать еще больнее, а убивать ребенка я не хочу еще больше. Опять у меня не было выбора.
— Лара, ты сможешь сама на живот перевернуться и колготки спустить? — Спросила я, но мой голос слегка дрожал, как же я боюсь, как же я не хочу.
— Ты мне укол ставить будешь? — на её лице всё еще не было эмоций, а на то, чтобы сказать эту фразу, у неё ушло примерно пятнадцать секунд.
— Да. Прости! Не бойся, я… я постараюсь, как смогу, чтобы тебе не было больно, а… — я не представляю, что она сейчас чувствует, ощущение что это смесь страха, ужаса и отчаяния, мне её жалко, мне страшно, хотя одновременно понимаю, что у меня нет выбора, как бы сильно я не хотела этого избежать.
— Как тебя зовут? — она всё еще совершенно спокойна? Или нет? Или она пытается скрыть это? Я не понимаю.
— Роза. — Ответила я. Кажется, у меня начали дрожать колени.
— Роза, переверни меня, я не могу, у меня сил нет. — Похоже, она и правда абсолютно спокойна.
Я выполнила её просьбу и аккуратно перевернула девочку на живот.
— Ты хорошо уколы ставишь? Не сильно больно будет? — Похоже, ей всё-таки было страшно.
Что было в той книге? Кажется, открыть шприц, открыть ампулу с лекарством и набрать по инструкции, на вес Лары нужен примерно миллилитр, потом выпустить воздух и закрыть колпачком.
— Я сейчас вернусь. — Сказала я Ларе и вышла искать вату.
— У вас есть вата и спирт с собой? — Я подошла к нашим новым знакомым, жарящим мясо на костре.
— Да, есть. Вот тут вроде были… — Влад начал копошиться в рюкзаке.
В одно мгновение я поняла, что болеющая Лара словно вернула меня к жизни, я не была такой активной за последнюю неделю, у меня откуда-то появилась энергия и стимул продолжать жить, стимул в виде жизни другого человека, я должна ей отплатить за подаренную энергию, должна её вылечить. Мне дали спирт и вату и, по-моему, что-то сказали, но я слишком отвлеклась на свои мысли.
— Сможешь немного колготки спустить? — Я зашла в дом, а Лара продолжала лежать неподвижно, на вопрос она тоже отреагировала лишь морганием — Если ты стесняешься, я могу Вику позвать и объяснить ей, что делать. — Мной был предложен второй вариант
— Нет, я просто не могу, у меня сил нет, давай ты.
Сам процесс я не помню, память вернулась в секунду, когда я вытащила иглу и закрыла рану ватой.
— Спасибо.
Спасибо? Может и правда произошло чудо и ей было не больно? Я осмелилась взглянуть на её лицо, оно было залито слезами. Я виновата в том, что маленький ребенок плачет, уже второй раз, неделю назад это был Костя, теперь этот Лара, я снова виновата.
Я виновата… виновата перед всеми, и ничего не могу сделать, мне кажется, я схожу с ума. Да, сумасшествие бы определенно всё объяснило, меня не винят потому, что никакой Марины не было, меня изнасиловали и отпустили, все об этом знают, но говорить об этом не хотят, а лекарства я взяла в другой аптеке, определенно, всё было так, я начала сходить с ума после изнасилования.
Нет, стоп, Лара об этом не знает, и она была не в состоянии чтобы понять или хотя бы запомнить, что меня винить не надо, а Саша не успел рассказать обо всём Владу. Или успел? Я не понимаю, почему никто не винит меня, когда я виновата во всём.
— Роза, я знала, что будет больно, спасибо, я думала будет еще больнее. — Лара вытащила меня из мыслей. — спасибо что лечишь меня, наверно теперь Вика перестанет плакать.
Кажется, она правда благодарна, благодарна за помощь, как я благодарна Марине за спасение. Она меня не винит. Как же… как же это приятно.
— Можешь поднять колготки, Роза? — Лара опять вытащила меня из моей головы.
— а, да, прости задумалась. Сейчас… Готово. Теперь я тебя укрою, ты поспишь, а когда проснешься, покушаешь и выпьешь таблетки. Договорились?
— Какие? — она уже полностью успокоилась, хотя прошла от силы пара минут, о недавних слезах напоминают только расширенные капилляры в глазах и успевшее стать красным лицо.
— Антибиотики, противовирусные и жаропонижающие. — ответила я, укрывая её одеялом и двумя куртками.
— Меня вырвало позавчера от антибиотиков. — пожаловалась Лара.
Я снова встала и задумалась. Если её вырвало после антибиотиков, значит организм не смог их усвоить, значит придется колоть и их.
— А сколько ты их уже пьешь? — спросила я.
— Я не знаю, может три дня. — Лара смогла перевернуться на бок, видимо, лекарство уже начинает действовать.
Если всего за 3 дня её уже начало рвать, то моя догадка подтверждена.
— Сможешь два укольчика за день вытерпеть? — мне не хотелось позже резко напугать её, поставив перед фактом.
— А они мне помогут? — видимо, она была готова на всё, лишь бы вылечиться.
— Должны.
— Я попробую. — я утвердила свою предыдущую мысль.
— Давай засыпай, а я пойду тебе покушать отложу, там мальчики кого-тот в лесу поймали. — сказала я и приподнялась с корточек.
Лара поглубже зарылась в одеяло и почти моментально заснула, дождавшись тихого сопения, я ушла на улицу.
— Ей получше стало, она уснула. — сообщила я Вике.
До вечера всё было спокойно, Лара спала, её температура сильно не повышалась, все поели мяса и за разговорами под чай мы просидели до позднего вечера.
— Роза, ну ты правда не виновата. Марина была права, ты сделала всё, что могла, не знаю, смогла бы я так. — сказала девушка Влада.
— В смысле? — тихо ответила я. Уже и не вспомню в какой момент мы перешли к обсуждению моей вины в смерти человека, заменившего мне мать.
— Ну что ты могла сделать? — спросила меня Кира.
— Да просто не трахаться с ним, если бы Марина это не увидела, она бы не стала рисковать. — в носу появились жидкие сопли, а в глазах скопились первые слезинки.
— Чтобы он тебя избил до полусмерти и только потом начал насиловать? Правильно? — уточнила Вика.
С этой точки зрения я никогда не думала, скорее и не пыталась думать, что не виновата. А ведь и в правду, если бы я отказалась, они бы просто избили меня, и Марина знала, видела это по их глазам, вот в чем была причина фразы «Роза, раздевайся.», у неё было понимание того, что иначе они сделают это сами, попутно избивая меня. А второго она отвлекла? Облизывание губ, на которое я не обратила внимания, было хорошо сработавшим отвлечением чтобы у меня было больше времени на то, чтобы решиться раздеться? Уже тогда у неё в голове был план, уже тогда она понимала, что отдаст жизнь за его воплощение.
Я начала рыдать так, что Лара проснулась, а все остальные вздрогнули. Она понимала, что умрёт, еще до выстрела, она понимала, что готова на это ради меня.
— держи, выпей. — произнеслось голосом Влада.
Я открыла глаза и увидела коричневые таблетки, сразу три штуки, это был пустырник не знаю зачем они его взяли и откуда, но сейчас он мне явно нужен, не задумываясь я закинула их в рот и прожевала, чтобы быстрее подействовали, и только потом запила водой.
Через пару минут меня позвала Кира:
— пошли отойдём. — махнула она головой.
Мы отошли, и она протянула мне сигарету.
— Я не буду, мне не поможет, я раньше пробовала. — вкус сигарет я помню до сих пор, а вот облегчение от него не вспомню никогда, ведь его от них не было никогда.
— Ну как знаешь, — она засунула сигарету в рот и подожгла — тебе нужно постараться перестать винить себя, иначе умрешь. Ты же это понимаешь? — девушка выдохнула облако дыма.
— Это… сложно, я пытаюсь, но…
— Тут нет «Но», мы еще возле костра поняли, что вы либо умирали вдвоем, либо умирала Марина, она выбрала второе. Чем тебя её выбор «спасти жизнь и частично психику подростка» не устроил? — Кира села.
— Хочешь сказать, и она меня не винила? — впервые за неделю, я думаю, что поверю ответу.
— В своем же решении? Точно нет, она бы не обвинила тебя даже в своих мыслях, раз воспитывала с раннего детства, хоть с графиком и зарплатой. — последняя затяжка и половина сигареты кончилась — позже докурю.
Девушка затушила сигарету, встала и пошла к нашему домику, я последовала за ней.
Кира действительно смогла меня убедить. Вина перестала меня пожирать и разрушать изнутри, она улетучилась вместе с табачным дымом, выдуваемым лёгкими черноволосой девушки.
Она отпустила меня обратно в мою жизнь.

первая глава в профиле