ОСТАННІ НАДХОДЖЕННЯ
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
2024.04.26
08:55
Їй снились , мабуть, чудодійні теплі сни,
Коли зима засипала снігами.
Старенька вишня не сумує навесні,
Хоча кора потріскана роками.
Її садили руки бабці золоті.
Стоїть, як завше, в цвіті білім-білім.
Нагадує родині знову дні оті,
Коли зима засипала снігами.
Старенька вишня не сумує навесні,
Хоча кора потріскана роками.
Її садили руки бабці золоті.
Стоїть, як завше, в цвіті білім-білім.
Нагадує родині знову дні оті,
2024.04.26
08:39
Доктор Фрейд переважно приймає таких без полісу.
Це троянда у січні, це наче серпневий пролісок.
Бозна, де в ній свій досвід, а де – від матусі спадщина.
Її мрії нечувані, сни – авангард небачений.
Доктор Фрейд далі більше нічого в ній не второпає.
Це троянда у січні, це наче серпневий пролісок.
Бозна, де в ній свій досвід, а де – від матусі спадщина.
Її мрії нечувані, сни – авангард небачений.
Доктор Фрейд далі більше нічого в ній не второпає.
2024.04.26
07:39
Розхлюпалось тепло бузкових чар,
Так, ніби хоче зцілити медово.
Зелений кущ, одягнений в обнови,
Де променем запалена свіча
Загіркла, оповита у печаль,
Вслухається у тишу вечорову.
У тишу ненадійну, нестійку.
Так, ніби хоче зцілити медово.
Зелений кущ, одягнений в обнови,
Де променем запалена свіча
Загіркла, оповита у печаль,
Вслухається у тишу вечорову.
У тишу ненадійну, нестійку.
2024.04.26
05:23
Радіючи гожій годині
І пишно убраній весні, -
Якась невідома пташина
Невпинно співає пісні.
Сховалася в гущі зірчастій
Пахучого дуже бузку,
Й впивається радісно щастям,
Сипнувши веснянку дзвінку.
І пишно убраній весні, -
Якась невідома пташина
Невпинно співає пісні.
Сховалася в гущі зірчастій
Пахучого дуже бузку,
Й впивається радісно щастям,
Сипнувши веснянку дзвінку.
2024.04.25
19:15
У одному із верховинських сіл мешкав заможний ґазда. Він мав доволі велике господарство, свій магазин. Із тварин тримав переважно корів, із молока яких виготовляв різноманітні сири та інші молокопродукти. Немалу долю прибутку приносила відгодівля поголів’
2024.04.25
17:01
Якось у селі дівчата й парубки гуляли,
Гуртом по селі ходили та пісні співали.
А, як прийшла вже розходитись, урешті, година,
Усі дівки по вулиці подались єдиній,
По своїх хатах. Одна лиш Малашка лишилась,
Бо ж її хата над шляхом битим притулилась.
Гуртом по селі ходили та пісні співали.
А, як прийшла вже розходитись, урешті, година,
Усі дівки по вулиці подались єдиній,
По своїх хатах. Одна лиш Малашка лишилась,
Бо ж її хата над шляхом битим притулилась.
2024.04.25
11:38
На карті світу він такий малий.
Не цятка навіть. Просто крапка.
Але Ізраїль – це Тори сувій,
Де метри розгортаються на милі.
І хто заявиться із наміром «бліц-кріг»,
Аби зробить юдеїв мертвими,
Молочних не побачить рік,
Духмяного не покуштує меду.
Не цятка навіть. Просто крапка.
Але Ізраїль – це Тори сувій,
Де метри розгортаються на милі.
І хто заявиться із наміром «бліц-кріг»,
Аби зробить юдеїв мертвими,
Молочних не побачить рік,
Духмяного не покуштує меду.
2024.04.25
09:40
Дощ, як в Макондо, йде та йде.
А вона - сама під дощем.
Вже не ранок, та ще не день.
Ще не радість, та вже не щем…
Автор: Юрій Гундарєв
2024 рік
А вона - сама під дощем.
Вже не ранок, та ще не день.
Ще не радість, та вже не щем…
Автор: Юрій Гундарєв
2024 рік
2024.04.25
09:16
Просто вітер, якоїсь осені зупинив мене,
Просто сонце якогось липня зійшло, як камінь,
І люди зустрічні записані буквою n,
У моїм, до сих пір не розв’язаному рівнянні.
І у ньому записана ти — у кімнаті зі шкла
На свічадах червоною барвою, як невідом
Просто сонце якогось липня зійшло, як камінь,
І люди зустрічні записані буквою n,
У моїм, до сих пір не розв’язаному рівнянні.
І у ньому записана ти — у кімнаті зі шкла
На свічадах червоною барвою, як невідом
2024.04.25
08:41
А за вікном вже вечоріє,
І мліють світлом ліхтарі.
І де ж ті орігамі-мрії,
Що склались звідкілясь, згори?
Листи перегортаю, фото
Вцілілі від перепетій.
У кожному душевна квота,
І мліють світлом ліхтарі.
І де ж ті орігамі-мрії,
Що склались звідкілясь, згори?
Листи перегортаю, фото
Вцілілі від перепетій.
У кожному душевна квота,
2024.04.25
07:45
В смолистих бурунах лежить рілля.
Вилискує, залита після суші.
І вороннЯ, не видне іздаля,
Серпанку рядна крилами ворушить.
Узбіччя із пожухлої трави -
Невипране дощем чадіння шляху.
Два кроки в поле зробиш, і лови
Вилискує, залита після суші.
І вороннЯ, не видне іздаля,
Серпанку рядна крилами ворушить.
Узбіччя із пожухлої трави -
Невипране дощем чадіння шляху.
Два кроки в поле зробиш, і лови
2024.04.25
06:23
Серце сумно защеміло
І душа зайшлась плачем,
Бо здригнулось враже тіло
Зі скривавленим плечем.
Розтрощив, на жаль, суглоба,
Раз почувсь короткий тріск
І ординець вузьколобий
Звідав кулі форму й зміст.
І душа зайшлась плачем,
Бо здригнулось враже тіло
Зі скривавленим плечем.
Розтрощив, на жаль, суглоба,
Раз почувсь короткий тріск
І ординець вузьколобий
Звідав кулі форму й зміст.
2024.04.25
00:03
Вельмишановна леді… краще пані…
Даруйте – де б слова ті віднайшлись, коли життя – це стрес з недосипанням? І плід такий: нервовий трішки лист. Пишу його повільно – швидше равлик на Фудзіяму врешті заповзе. І навіть сам не знаю: чи відправлю? Чи згине д
Даруйте – де б слова ті віднайшлись, коли життя – це стрес з недосипанням? І плід такий: нервовий трішки лист. Пишу його повільно – швидше равлик на Фудзіяму врешті заповзе. І навіть сам не знаю: чи відправлю? Чи згине д
2024.04.24
21:33
Неначе той омріяний журавлик,
Який відкрив до всіх бажань портал,
У купі понадкушуваних яблук
Урешті-решт знайшовся ідеал!
Тобі хтось зробить витончений кніксен...
Прийми від мене шану та уклін!
Зігріє око кожний мегапіксель,
Який відкрив до всіх бажань портал,
У купі понадкушуваних яблук
Урешті-решт знайшовся ідеал!
Тобі хтось зробить витончений кніксен...
Прийми від мене шану та уклін!
Зігріє око кожний мегапіксель,
2024.04.24
20:00
Шість хвилин, як я прокинувсь.
А тут мені повідомляють,
що я вже шість годин, як зраджую.
Ну так я зараз просто вирву язика,
відіб’ю його молотком,
поперчу його, посолю.
кину на розпечену сковорідку –
і буде мені чим поснідати.
А тут мені повідомляють,
що я вже шість годин, як зраджую.
Ну так я зараз просто вирву язика,
відіб’ю його молотком,
поперчу його, посолю.
кину на розпечену сковорідку –
і буде мені чим поснідати.
2024.04.24
12:21
Кажуть, він жив непомітно десь в закутку.
І пожинав регіт там, де кохання сіяв,
Начебто думав – троянди ростуть с піску.
Вірив в поезію, як інший люд - в Месію.
Кажуть, вигулював душу свою щодня
Серед рядків, повних сутінків і печалі.
Бачили, йшов
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...І пожинав регіт там, де кохання сіяв,
Начебто думав – троянди ростуть с піску.
Вірив в поезію, як інший люд - в Месію.
Кажуть, вигулював душу свою щодня
Серед рядків, повних сутінків і печалі.
Бачили, йшов
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
2024.04.01
2024.02.08
2023.12.19
2023.11.15
2023.10.26
2023.07.27
2023.07.15
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Автори /
Альфред Портер (1939) /
Проза
Специалист по России
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Специалист по России
Зазвонил телефон. Я удивился - телефон мой в Лондоне в эти дни скорее украшение, чем практически полезная вещь, ибо не звонит почти никогда.
Мистер Портер? - спросил приятный девичий голос.
Я подтвердил, что он самый.
Как хорошо, что мне удалось вас застать! - радостно затараторила трубка. - Мы со вчерашнего дня ищем специалиста по России для завтрашней программы, и кто-то нам посоветовал обратиться к вам. Вы бы не могли завтра утром приехать к нам в телестудию, если конечно у вас завтра случайно найдется часа три свободного времени?
Свободного времени у меня в последние год с чем-то было, увы, все 24 часа в сутки. Понаехавшие в Лондон орды беженцев, бизнесменов, блядей, проходимцев и прочей людской лавы, вытекшей или выбитой под взрывным давлением событий в послесоветском вулкане, заполонили и обсерили все дыры и трещины в Сити и в остальном городе. Это все были люди, чей главный, а часто и единственный талант - умение приспособиться к любым обстоятель-ствам и закрепиться в почти незаметной глазу неровности камня.
Как лишайник.
Работы не стало совсем. Как сказал один мой знакомец, питерский удачливый художник, нежданно пришедшийся ко двору британской аристократии и уже начавший верить в свою звезду, а поэтому обращаться со знакомыми на грани хамства: ну кому тут нужен пожилой и лысый еврей, когда вокруг столько блондинистых длинноногих переводчиц?
Это было обидной правдой. Меня все еще иной раз приглашали переводить, когда длинных ног и красиво накрашенных ногтей в каком-то конкретном случае совсем уж явно недоставало. Скажем, когда в очень крупную фирму, работавшую над проектами морских нефтяных платформ и газопровода на Сахалине, приехали эксперты из Петербурга, и замдиректора института “Прометей” начинал уже скакать на ушах от изнеможения, будучи не в состоянии вести осмысленный разговор с англоязычными западными специа-листами.
Вызвали срочно меня. Работа была нелегкая, но после двухчасовой напря-женной сессии обмена информацией, когда мы остались одни, профессор из “Прометея” с чувством пожал мне руку и дал свою визитку.
Почему они вас сразу не позвали? - с остаточным раздражением сказал он. - Все время какие-то дурищи крутятся. Они же даже не понимают, о чем у нас речь!
Надо сказать для непосвященных, что институт “Прометей” занимался во время оно созданием титановых корпусов для советских атомных подлодок, способных заныривать на совсем уже немыслимую глубину.
Но таких приглашений у меня в последние пару лет было унизительно мало.
Я дал телефонной трубке потрещать с радостным возбуждением молодости еще с полминуты. Когда девушка на том конце провода сделала вынужденную паузу, чтобы набрать воздуха в легкие, я неспешно сказал, что по немыслимому совпадению обстоятельств завтра у меня как раз есть свободных полдня. Особенно с утра. Или после обеда.
Oh good, good! How kind of you! - радостно заверещала трубка. - Мы пришлем за вами машину в десять утра. А потом отвезем обратно, of course!
Я неловко поинтересовался, с какого именно канала телевидения меня требуют, и откуда я им известен.
Oh! - сказала девушка в трубке. - Это вышло совершенно случайно. Мы звонили в Русскую службу БиБиСи, но там все оказались ужасно заняты. Потом мы звонили мистеру Новго… новгород… новгородсев?.. - но он тоже никак не мог нам помочь. А потом одна дама из фирмы “Рашен на все руки” посоветовала нам вас. Как большого специалиста по России.
Оказалось, что звонят с четвертого канала. Программа “The BIG Breakfast”.
Я телевидение почти не смотрю, но название программы меня слегка озадачило.
А впрочем, все равно интересно. Работа! Да и посмотреть, как выглядит наше британское телевидение за кадром.
Поутру я объявил своим дочкам, что сегодня они смогут меня увидеть по телевизору. Обе посмотрели на меня с особым уважением и восторженно поклялись, что будут во все глаза смотреть на экран, а потом мне расскажут, как все было.
Большая, слегка потертая машина прибыла за мной в четверть одиннадцатого. В ней на заднем сиденье уже были две пассажирки - тощая японка и чернокожая девица с огромным африканским задом.
Нас доставили в Гринвич и какими-то переулками промышленной зоны подвезли к здоровенному амбару.
Внутри в коридорах сновали, как муравьи, в бессмысленной суматохе какие-то парни и девицы. Подбежала секретарша и повела в дальний угол амбара, где на всех нас под одежду нацепили мини-передатчики и микрофоны.
Я стоял в этой разноцветной группе людей, собравшихся в Лондон со всех концов света - и ничего не мог понять. Что это за передача, и зачем им понадобился я?
Пришел некий Главный - небольшого роста мужчина лет сорока. У него было странно детское, круглое лицо и порывистые, фальшиво-юношеские манеры. И одежда. Знаете, как в театре юного зрителя, где немолодые актрисы старательно изображают мальчиков. Люди вокруг меня уважительно замолчали, явно узнав этого человека. Осмотрев нас скучающим пренебрежительным взглядом, он что-то сказал секретарше и вприпрыжку ушел.
Внимание, please! - сказала секретарша. -Значит, так. В одной части нашей сегодняшней программы “Большущий Завтрак” мы будем рассказывать о том, как в разных странах изображают крик петуха. Наш ведущий придет к вам и станет по очереди спрашивать вас всех, а вы этот крик изобразите. Каждый на своем языке. Понятно?
Уж куда понятнее, подумал я. Понятно даже, почему мистер Новгородсев и прочие приглашенные до меня специалисты не смогли уделить программе “Большущий Завтрак” свое драгоценное время. Только мудак вроде меня мог даже не спросить, что этим телеидиотам надо и почем будут платить.
Будто услышав мои мысли, секретарша смущенно добавила, что к великому сожалению весь бюджет на эту программу уже полностью израсходован, и поэтому заплатить за наши “кукареку” никак нет возможности. Но что нас всех приглашают после программы откушать ланч у них в кантине, а после развезут по домам.
Потом секретарша торжественно объявила, что сегодня главным гостем “Большущего Завтрака” является сам Джефф Голдблум! И что когда он зайдет в нашу выгородку студии, мы должны восхищенным радостным хором проорать его имя.
После этого мне стало сразу понятно, почему у программы “The BIG Breakfast” возникла такая напряженка с финансами. Голливудские звезды за обычные телевизионные гонорары, тем более в нашей тощей Британии, как говорится, и срать не сядут.
Я в расстроенных чувствах вышел во двор студии, на травку. Светило туманное альбионское солнышко. Откуда-то неожиданно вынырнул Джефф Голдблум, тоже постоять на солнышке, пока толпа телемуравьев подготовит все к его появлению в программе. Он стоял - высокий, в прекрасно сшитом костюме, с золотым калифорнийским загаром. Наши взгляды неожиданно встретились. Джефф улыбнулся своей знакомой миллионам кинозрителей улыбкой, пожал плечами - мол, и постоять на солнышке не дадут, гады - и ушел обратно в амбар.
Он, конечно, красивый и талантливый парень, подумалось мне. Но все эти миллионы долларов?.. и наши бесплатные кукареку?.. пусть мне кто хочет рассказывает о замечательных достоинствах капитализма…
Потом мы - дюжина разноцветных и разношерстных личностей - стояли в нашей выгородке декораций. По знаку какой-то девицы с антеннами на голове орали “Джефф!.. ГОЛДБЛУМММ!!!” Потом к нам, окруженный операторами с надетыми на них телекамерами, вбежал круглолицый Главный, с мальчиковым лицом, и начал нести какую-то возбужденную херню по поводу разнообразия петушиных криков на нашей планете. Скорее!.. Скорее!!! было написано у него на лице. Он обратился к японке, и та смущенно изобразила нечто похожее на вопль “Банзай!..”, с которым бросались в атаку самураи.
Что-то проквакала мягко-гортанное африканка с огромным задом, от вида которого у меня проявлялись помимо воли и невзирая на идиотизм происходящего, вполне петушиные инстинкты. Потом какой-то пыльным мешком пристукнутый американец сообщил свое “кокодудльду”.
Очередь подошла ко мне.
А как же изображается крик петуха в этой загадочной, полной мистики и разных солженицыных России? - с хорошо оплаченным энтузиазмом выкрикнул Главный идиот.
Да вот, кукареку… - промямлил я.
Не СЛЫШУ! - вскричал Главный, с ненавистью буравя меня холодными плошками глаз. Здесь явно не допускали заминок. Моя скромность была тут немыслима и нетерпима - как громко подпортить воздух в приличном обществе.
КУ-КА-РЕ-КУУУУУ!!! - скрипнув зубами, заорал я, мысленно обзывая себя такими словами, за которые раньше убивали на дуэлях.
Главный удовлетворенно захрюкал и убежал со своими операторами в следующую выгородку декораций.
Пришла секретарша и повырывала из нас мини-передатчики и микрофоны. Потом отвела нас в мерзкую грязноватую кантину, где давали full English breakfast: жареные яйца с беконом и колбаской, рядом с которой даже израильские кашерные сосиски из розового говна кажутся чем-то съедобным.
Потом все та же слегка обшарпанная большая машина повезла нас - японку, африканку с немыслимо возбуждающей задницей и меня - по домам.
Папа!!! Папа!!! - закричали Лейка и Тама, не успел я зайти в дом. - Мы тебя видели в телевизоре! Ты теперь у нас знаменитый! Ты самого Джеффа Голдблума видел! Какой ты счастливый!..
Господи Б-же мой, подумалось мне. Где мы живем?..
© Alfred Porter
Мистер Портер? - спросил приятный девичий голос.
Я подтвердил, что он самый.
Как хорошо, что мне удалось вас застать! - радостно затараторила трубка. - Мы со вчерашнего дня ищем специалиста по России для завтрашней программы, и кто-то нам посоветовал обратиться к вам. Вы бы не могли завтра утром приехать к нам в телестудию, если конечно у вас завтра случайно найдется часа три свободного времени?
Свободного времени у меня в последние год с чем-то было, увы, все 24 часа в сутки. Понаехавшие в Лондон орды беженцев, бизнесменов, блядей, проходимцев и прочей людской лавы, вытекшей или выбитой под взрывным давлением событий в послесоветском вулкане, заполонили и обсерили все дыры и трещины в Сити и в остальном городе. Это все были люди, чей главный, а часто и единственный талант - умение приспособиться к любым обстоятель-ствам и закрепиться в почти незаметной глазу неровности камня.
Как лишайник.
Работы не стало совсем. Как сказал один мой знакомец, питерский удачливый художник, нежданно пришедшийся ко двору британской аристократии и уже начавший верить в свою звезду, а поэтому обращаться со знакомыми на грани хамства: ну кому тут нужен пожилой и лысый еврей, когда вокруг столько блондинистых длинноногих переводчиц?
Это было обидной правдой. Меня все еще иной раз приглашали переводить, когда длинных ног и красиво накрашенных ногтей в каком-то конкретном случае совсем уж явно недоставало. Скажем, когда в очень крупную фирму, работавшую над проектами морских нефтяных платформ и газопровода на Сахалине, приехали эксперты из Петербурга, и замдиректора института “Прометей” начинал уже скакать на ушах от изнеможения, будучи не в состоянии вести осмысленный разговор с англоязычными западными специа-листами.
Вызвали срочно меня. Работа была нелегкая, но после двухчасовой напря-женной сессии обмена информацией, когда мы остались одни, профессор из “Прометея” с чувством пожал мне руку и дал свою визитку.
Почему они вас сразу не позвали? - с остаточным раздражением сказал он. - Все время какие-то дурищи крутятся. Они же даже не понимают, о чем у нас речь!
Надо сказать для непосвященных, что институт “Прометей” занимался во время оно созданием титановых корпусов для советских атомных подлодок, способных заныривать на совсем уже немыслимую глубину.
Но таких приглашений у меня в последние пару лет было унизительно мало.
Я дал телефонной трубке потрещать с радостным возбуждением молодости еще с полминуты. Когда девушка на том конце провода сделала вынужденную паузу, чтобы набрать воздуха в легкие, я неспешно сказал, что по немыслимому совпадению обстоятельств завтра у меня как раз есть свободных полдня. Особенно с утра. Или после обеда.
Oh good, good! How kind of you! - радостно заверещала трубка. - Мы пришлем за вами машину в десять утра. А потом отвезем обратно, of course!
Я неловко поинтересовался, с какого именно канала телевидения меня требуют, и откуда я им известен.
Oh! - сказала девушка в трубке. - Это вышло совершенно случайно. Мы звонили в Русскую службу БиБиСи, но там все оказались ужасно заняты. Потом мы звонили мистеру Новго… новгород… новгородсев?.. - но он тоже никак не мог нам помочь. А потом одна дама из фирмы “Рашен на все руки” посоветовала нам вас. Как большого специалиста по России.
Оказалось, что звонят с четвертого канала. Программа “The BIG Breakfast”.
Я телевидение почти не смотрю, но название программы меня слегка озадачило.
А впрочем, все равно интересно. Работа! Да и посмотреть, как выглядит наше британское телевидение за кадром.
Поутру я объявил своим дочкам, что сегодня они смогут меня увидеть по телевизору. Обе посмотрели на меня с особым уважением и восторженно поклялись, что будут во все глаза смотреть на экран, а потом мне расскажут, как все было.
Большая, слегка потертая машина прибыла за мной в четверть одиннадцатого. В ней на заднем сиденье уже были две пассажирки - тощая японка и чернокожая девица с огромным африканским задом.
Нас доставили в Гринвич и какими-то переулками промышленной зоны подвезли к здоровенному амбару.
Внутри в коридорах сновали, как муравьи, в бессмысленной суматохе какие-то парни и девицы. Подбежала секретарша и повела в дальний угол амбара, где на всех нас под одежду нацепили мини-передатчики и микрофоны.
Я стоял в этой разноцветной группе людей, собравшихся в Лондон со всех концов света - и ничего не мог понять. Что это за передача, и зачем им понадобился я?
Пришел некий Главный - небольшого роста мужчина лет сорока. У него было странно детское, круглое лицо и порывистые, фальшиво-юношеские манеры. И одежда. Знаете, как в театре юного зрителя, где немолодые актрисы старательно изображают мальчиков. Люди вокруг меня уважительно замолчали, явно узнав этого человека. Осмотрев нас скучающим пренебрежительным взглядом, он что-то сказал секретарше и вприпрыжку ушел.
Внимание, please! - сказала секретарша. -Значит, так. В одной части нашей сегодняшней программы “Большущий Завтрак” мы будем рассказывать о том, как в разных странах изображают крик петуха. Наш ведущий придет к вам и станет по очереди спрашивать вас всех, а вы этот крик изобразите. Каждый на своем языке. Понятно?
Уж куда понятнее, подумал я. Понятно даже, почему мистер Новгородсев и прочие приглашенные до меня специалисты не смогли уделить программе “Большущий Завтрак” свое драгоценное время. Только мудак вроде меня мог даже не спросить, что этим телеидиотам надо и почем будут платить.
Будто услышав мои мысли, секретарша смущенно добавила, что к великому сожалению весь бюджет на эту программу уже полностью израсходован, и поэтому заплатить за наши “кукареку” никак нет возможности. Но что нас всех приглашают после программы откушать ланч у них в кантине, а после развезут по домам.
Потом секретарша торжественно объявила, что сегодня главным гостем “Большущего Завтрака” является сам Джефф Голдблум! И что когда он зайдет в нашу выгородку студии, мы должны восхищенным радостным хором проорать его имя.
После этого мне стало сразу понятно, почему у программы “The BIG Breakfast” возникла такая напряженка с финансами. Голливудские звезды за обычные телевизионные гонорары, тем более в нашей тощей Британии, как говорится, и срать не сядут.
Я в расстроенных чувствах вышел во двор студии, на травку. Светило туманное альбионское солнышко. Откуда-то неожиданно вынырнул Джефф Голдблум, тоже постоять на солнышке, пока толпа телемуравьев подготовит все к его появлению в программе. Он стоял - высокий, в прекрасно сшитом костюме, с золотым калифорнийским загаром. Наши взгляды неожиданно встретились. Джефф улыбнулся своей знакомой миллионам кинозрителей улыбкой, пожал плечами - мол, и постоять на солнышке не дадут, гады - и ушел обратно в амбар.
Он, конечно, красивый и талантливый парень, подумалось мне. Но все эти миллионы долларов?.. и наши бесплатные кукареку?.. пусть мне кто хочет рассказывает о замечательных достоинствах капитализма…
Потом мы - дюжина разноцветных и разношерстных личностей - стояли в нашей выгородке декораций. По знаку какой-то девицы с антеннами на голове орали “Джефф!.. ГОЛДБЛУМММ!!!” Потом к нам, окруженный операторами с надетыми на них телекамерами, вбежал круглолицый Главный, с мальчиковым лицом, и начал нести какую-то возбужденную херню по поводу разнообразия петушиных криков на нашей планете. Скорее!.. Скорее!!! было написано у него на лице. Он обратился к японке, и та смущенно изобразила нечто похожее на вопль “Банзай!..”, с которым бросались в атаку самураи.
Что-то проквакала мягко-гортанное африканка с огромным задом, от вида которого у меня проявлялись помимо воли и невзирая на идиотизм происходящего, вполне петушиные инстинкты. Потом какой-то пыльным мешком пристукнутый американец сообщил свое “кокодудльду”.
Очередь подошла ко мне.
А как же изображается крик петуха в этой загадочной, полной мистики и разных солженицыных России? - с хорошо оплаченным энтузиазмом выкрикнул Главный идиот.
Да вот, кукареку… - промямлил я.
Не СЛЫШУ! - вскричал Главный, с ненавистью буравя меня холодными плошками глаз. Здесь явно не допускали заминок. Моя скромность была тут немыслима и нетерпима - как громко подпортить воздух в приличном обществе.
КУ-КА-РЕ-КУУУУУ!!! - скрипнув зубами, заорал я, мысленно обзывая себя такими словами, за которые раньше убивали на дуэлях.
Главный удовлетворенно захрюкал и убежал со своими операторами в следующую выгородку декораций.
Пришла секретарша и повырывала из нас мини-передатчики и микрофоны. Потом отвела нас в мерзкую грязноватую кантину, где давали full English breakfast: жареные яйца с беконом и колбаской, рядом с которой даже израильские кашерные сосиски из розового говна кажутся чем-то съедобным.
Потом все та же слегка обшарпанная большая машина повезла нас - японку, африканку с немыслимо возбуждающей задницей и меня - по домам.
Папа!!! Папа!!! - закричали Лейка и Тама, не успел я зайти в дом. - Мы тебя видели в телевизоре! Ты теперь у нас знаменитый! Ты самого Джеффа Голдблума видел! Какой ты счастливый!..
Господи Б-же мой, подумалось мне. Где мы живем?..
© Alfred Porter
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Про публікацію