Тот, кто думает, что держит Бога за бороду, забывает, что цена его жизни не превышает стоимость девяти граммов свинца.

Геннадий Бакаев.

Гиви шёл вдоль шеренги захваченных украинских военных, повергнутых на колени и скомандовал:
- Гуки за голову! - Гиви картавил.
У каждого пленного на лице были следы побоев. Били чем попало: ногами в тяжёлых берцах, прикладами, кулаками. Били за то, что они, - «укропы», фашисты, бандеровцы, - не приемлют стремление некоторых буйных стать властью на части территории их страны.
Украинское общество раскололось мировоззренчески после Евро Майдана зимой 2014 года, когда часть восточной Украины агрессивно восприняла победу идеи европейского вектора развития государства, оказавшегося беззащитным перед агрессией из-за отсутствия собственных вооружённых сил, а силовики «беркутовцы», подавлявшие Майдан, свалили в места своей постоянной дислокации, главным образом в Крым и Донбасс, где со своими, пророссийски настроенными единомышленниками, устроили серию мятежей при прямой и нагло откровенной поддержке самого главного фюрера России, - Вовки Путина, более известного как хуйло..
Сначала Путин организовал государственный переворот в Крыму под непосредственным контролем российских вооружённых сил, использовав приём проведения фейкового референдума, во исполнение мечты группы маразматиков, мечтавших умереть в России.
Потом на административных зданиях Луганска и Донецка были подняты флаги России, зазвучали истерические вопли убогих беззубых старушек и алкашей: «Путин, введи войска», «хотим умереть в России», появились «идейные», провозгласившие на мятежных территориях фейковые «республики», якобы по воле шахтёров и слесарей, и потянулись в эти мутные места потенциальные садисты, психопаты, убийцы, насильники- то есть весь набор деградированных особей, которые спокон веков назывались людьми войны, или попросту,- наёмными убийцами. Никто из фигурантов происходящего не испытывал потребности осознать, что все они- всего лишь статисты в чужой игре. Но зачем марионеткам думать, когда за ниточки дергает кукольник? А кто движет кукольником,- это уже другая история.
Я был пятым справа. Я пытался оценить ситуацию и сделать всё, чтобы не только выжить, но и сделать ноги из этой западни, в которую мы все попали из-за нерешительности и нерадивости генералов, а возможно, из-за страха властей открытого вмешательства России с её современной военной мощью, и куда более широкомасштабной бойни. Сепаратисты, желая не только закрепить за собой захваченные территории, но и как можно больше расширить их, шли на откровенные провокации: стреляли по нашим позициям крупнокалиберными снарядами из дворов жилых домов и даже из окон многоэтажек, выжигали миномётами и градами, чтобы вызвать ответный огонь и обвинить нас в убийствах мирных жителей, при полной поддержке тех же жителей, которые в любой момент могли стать мясом ….
И вот гнетущая тишина, вонь и лицо врага. Гиви слегка наклонился к пленным и эмоционально прокричал:
-Узнаёте меня, суки? Да, это я, Гиви. Что забыли здесь? Тваги!
- Призвали. - Ответило несколько пленных- срочников ВСУ.
- На кого служите, угоды! Нож! – Крикнул он.
Я краем глаза увидел, что Гиви стал отрезать пленному пагон и с криком:
-Гот откгой, жгхи, сука, жгхи твагь,- стал вталкивать отрезанный пагон в рот солдату. Тот не открывал рот и получил удар ручкой ножа по голове, пленный вскрикнул и пагон оказался у него во рту. – Жгхи, мгазь, -торжествовал садист.
-Ты кто, мгазь?
-Я просто военнослужащий.
-Ты чмо, а не военный! Откуда?
-С Украины.
-Ты твагхь, мгазь- орал ублюдок.
Он стал отрезать мой пагон, а я возьми и ляпни:
-Я вегетарианец. -Гиви замер и стал всматриваться в моё лицо грязное от сепарского сапога. Эта пауза, казалась вечностью, потому что меня стал душить приступ смеха и подлое желание растягивало губы в улыбке, которую я едва сдерживал.
«Придурок, это смерть», - подумал я сам про себя и успокоился. Гиви оторвал взгляд от моего лица и со звериным оскалом отрезал с рукава моего бушлата нашивку в виде украинского флага и со словами: «жгхи мгазь» стал запихивать это мне в рот. Я поберёг голову, в надежде, что она мне очень скоро будет нужна и не стал отказываться от «угощения».
Так отморозок 1980 года рождения, который проходил воинскую службу простым солдатом в Черниговской области и присягал на верность украинскому народу, теперь нарисовал себе пагоны подполковника армии несуществующей страны и измывался над старшими от себя по званию военнослужащими реальной армии, реально существующего государства, которое он предал и стал отстаивать какой-то бредовый «русский мир» на территории Украины.
Гиви подошёл к Игорю Брановицкому, который всем своим видом гордо и презрительно его игнорировал и молча мужественно переносил побои, отказываясь давать какие-либо показания. Один из боевиков возмущенно сказал:
-Ух ты, какой борзый, … твою мать,- а Гиви сорвал с головы Брановицкого шапку и долго его избивал вместе со своими подручными. После этого появился Моторола и застрелил Брановицкого, который уже был без сознания от побоев. Позже Моторола хвастался, что собственноручно застрелил 15 украинских военнопленных.
Я хорошо запомнил, как Гиви показательно расстреливал наших раненых солдат в аэропорту Донецка и давно принял решение отомстить, но банду «сомали» голыми руками не задушишь.
Нас бросили в подвал, в котором капало с труб. Бойцы были в таком подавленном моральном состоянии, что избегали смотреть друг другу в глаза.
«Они теперь надолго не бойцы,- подумал я, - скоро начнутся допросы и надо что-то врать. Нет, лучше что-то придумать. А что придумать? Вооруженные до зубов бандиты питают к нам лютую ненависть, сами не понимая, за что, собственно говоря, ненавидят людей, защищающих свою страну. Они просто делают деньги на крови, как и полагается наёмникам. Опасен и местный народец, воспитанный в духе великорусского шовинизма, настоянного на перегное решений цк кпсс и приправленный сталинским ГУЛАГом,- специями пермского периода СССР. Эти растерзают, попадись им в руки». Единственное на что я надеялся- это на моё идеальное владение русским языком и на удачу. Я уже твердо знал, что не стану ждать разрешений из Киева на уничтожение Гиви. Главное обуздать свою ненависть и не дать ей отключить мозг.
Время перестало восприниматься в реальном его течении. День и ночь сливались в один сплошной серый, сырой, вонючий, бесконечный замкнутый круг, или вернее,- в замкнутое пространство вне времени. Из подвала я попал в другой подвал, как потом выяснилось, в «яму»: в тюрьму в здании бывшей СБУ. Там уже находились еще десять заключенных. Камера представляла собой прямоугольник три метра на полтора, без окон. Там невозможно было ни встать в полный рост, ни вытянуться на полу. Можно было только сидеть. В «яме» были разные люди: горняк, который убил в карауле своего товарища, мужчина, который громко ругался с женой, чем привлек внимание соседей, а также парень, который числился в одной из украинских групп соцсети "В Контакте".
Было очевидно, что заключенных делили на две группы: на корректировщиков и наводчиков. Законы там были жесткие, и было легко стать нарушителем. А еще ничего не стоило подставить человека. Узников избивали не только с целью выбить нужные показания или чистосердечное признание, но и удовольствия ради.
Когда меня вели допрашивать, я обратил внимание, что полы в коридорах тюрьмы залиты кровью. Повстречался с эскортом: вдоль тюремных камер делала ежедневный обход медсестра с охранником-автоматчиком и с православным священником.
Медсестра на «полном автомате» останавливалась у дверей камер и равнодушным голосом спрашивала, имеются ли жалобы, и выдавала чудо-лекарство от всего, - цитрамон. Если били с пристрастием до крови, - могла дать зеленку, перекись водорода и ватку. Священник не горел желанием исповедовать заключенных. На мой вопрос, может ли зайти к нам, он безразлично отвечал: "Будет видно".
Возле лифта увидел двух мужчин - один был жестоко избит, а другой лежал на носилках с простреленными ногами.
-Опять наши бойцы попали в плен, - подумалось с болью, но позже выяснилось, что это были шахтеры, которые загуляли и не заметили наступления комендантского часа.
Заключенных выводили "на работу" под охраной автоматчиков. Пришлось и мне убирать этаж. Когда же я вернулся в камеру, то стал свидетелем ужасной сцены: человек из соседней камеры объявил голодовку, и сейчас его нещадно избивали. Он так кричал, что кровь остывала в жилах. Вечером следующего дня его вернули в "Яму" из больницы, на носилках, с множественными переломами, а я увидел человека, который профессионально занимается избиением: высокого, плотного мужчину в солнцезащитных очках, с наушниками и в фуражке.
Была там и девушка Аня, которую бросили в тюрьму за то, что она, якобы, на блокпосту украинских военных нанесла пометки на карту Донецка и там написала номер своего телефона. Девушку избили и изнасиловали даже дулом автомата, угрожали расстрелом, а затем безжалостно бросили в "яму". В камере Аня вздрагивала от каждого громкого звука, особенно от шагов по коридору или дребезга защелки на дверях. Её уводили и приводили, и её, когда-то светлые брюки, были в кровавых подтеках.
Боевики часто вырывали пленным ногти и угрожали изнасилованием.
После всего увиденного и услышанного я понял, что надо делать, чтобы выжить. Где-то там, совсем рядом и одновременно бесконечно далеко была мирная жизнь большой Украины. Пускай трудная в экономическом плане, но жизнь. Где-то рядом наши бойцы не дают расползтись по всей Украине бредовой идее её уничтожения, отстаивают мир в Украине практически без оружия, без разрешения на ответку вражеским провокациям, без тёплой одежды в самых страшных условиях. Но главное- это то, что там мир. А здесь страх, насилие мародёрство. Наверное, то что со мной тогда происходило, можно охарактеризовать, как кураж. Жажда мести стала моей навязчивой идеей, смыслом моей жизни и смерти. Я слишком много видел смертей, что бы её бояться. Очень многие из моих боевых друзей уже за пределами бытия по вине таких подонков, как Гиви, и я жил только одной мечтою: уничтожить Гиви. И я согласился на его предложение вступить в его батальон «Сомали».
Меня поселили в однокомнатной квартире хрущевки. Очень скоро выяснилось, что её бывшую хозяйку звали Татьяна Петровна. Старушка была активной участницей создания «Новороссии», яростно ненавидела всё украинское и всё время выступала с лозунгами:
«Бандеровцы, хунта, Путин придёт – порядок наведёт…»
Она повесилась на балконе, когда из России пришли её «спасать» от укропов и начался голод. Возможно на суицид её толкнули и постоянные напоминания соседей о том, что это она привела «освободителей» на Донбасс, впрочем,- теперь об этом она никому уже не расскажет.
Я горел желанием установить связь с нашими, но приходилось быть предельно осторожным. На мобильную связь нельзя было рассчитывать из-за стопроцентной прослушки. Приходилось присматриваться и ждать, и я наблюдал, как безногие «защитники» на донецких улицах просят милостыню, а им не подают,- говорят: «А кто тебя просил воевать?», и что многие ненавидят «ополченцев». «Ополченцы» пропадают без вести. Даже те шахтёры, которые пошли воевать, говорят, что они не за это воевали, не этого хотели. Они возвращаются на шахты и каким-то странным образом пропадают в выработках. На стенах зданий появились надписи далеко не патриотического для «ДНР» содержания и кого не спроси: в антиукраинском сепаратистском референдуме участия не брал.
С начала сентября, если не с конца августа 2016, в бандформировании "Сомали" у личного состава сложилось крайне плохое морально-психологическое состояние. Факты разворовывания боевых доплат скрывать стало невозможным. То, что командование эти деньги присваивало себе, — только вершина айсберга. Основная проблема была в том, что "Гиви" присвоил себе право безраздельного решалы и активно занимался рукоприкладством. Такая практика существовала не только в отношении рядовых боевиков, но и заместителей, командиров подразделений, которых избивали перед строем. Ко всему прочему, "Гиви" пошел на конфронтацию с Захарченко — у них сложились очень нехорошие отношения. Захарченко в своем кругу неоднократно высказывался о том, что "Гиви" демонстрирует лояльность к российским кураторам, облизывая их с ног до головы, но сплошь и рядом саботирует его приказы. После убийства "Моторолы" в октябре 2016г само собою напрашивалось, что "Гиви" — следующий кандидат.
Ситуация внутри подразделения "Сомали" и вокруг него была такая, что фактически оно начало распадаться. И без того высокий уровень дезертирства, особенно возрос после того, как группировку перебросили к Авдеевке. И если раньше народ еще как-то не сильно бунтовал: люди просто высказывали недовольство и стучали куда надо, то на фоне боевых действий недовольство стало зашкаливать, несмотря на то, что "Гиви" был одним из немногих, кто достаточно давно участвовал в деятельности "ДНР" и поэтому его там возвели чуть ли не в ранг героя. Но неуправляемость со стороны Захарченко сразу ставила вопрос о том, что это бандформирование вряд ли вписывается в ту систему, которую на Донбассе выстраивает Россия: жесткая вертикаль, вхождение в армейские корпуса не только де-юре, но и де-факто, беспрекословное выполнение приказов. Боевики привыкли к тому, что еще с 2014 года, благодаря связям, они выколачивали из России помощь, которую можно было "дерибанить", но это время ушло, а на смену пришла централизованная система обеспечения: денежная, вещевая, продовольственная и «Сомали" пыталось оставаться каким-то архаичным осколком во всей структуре "ДНР".
Собственно, присвоивший уже себе звание полковника, "Гиви", как командир, был никакой: он никогда не заботился о личном составе и даже наоборот — чтобы себе галочку поставить,- людей использовал, как пушечное м'ясо.
В конце января 2017 года во время боя за промзону под Авдеевкой Гиви понял, что перевес в силе на стороне Вооруженных сил Украины и струсил. Стать дезертиром он не имел права и он отошёл в сторону от позиции своего батальона, прострелил себе ногу из табельного пистолета и стал орать. Он напрасно надеялся, что никто не увидел, как всё было на самом деле. Кроме меня и Мальцева по кличке «Француз» свидетелями его самострела стали еще двое боевиков. Гиви увезли медики и он, оказавшись в Донецке, через полтора часа отдал приказ накрыть нас огнём тяжёлой артиллерии, думая, что нас уже нет в живых. Били не только минометы 120-мм калибра и гаубицы 122-мм калибра, но и самоходные артиллерийские установки. Под огнем оказалась старая Авдеевка, это примыкающий район к промышленной зоне. Украинские военные отбили позиции боевиков. Но жертвами стали, как сами боевики и бойцы ВСУ, так и гражданские лица.
Я понял, что вынул из колоды козырного туза. Нас было четверо ненавидящих Гиви и не важно, кто из нас был кем: ему отомстил бы любой.
Я должен был приготовить взрывчатку из пластида, Француз обеспечить доступ в кабинет Гиви, ещё один боевик должен был обеспечивать наблюдение, а другой установить бомбу за отопительной батареей.
8 февраля 2017 прогремел взрыв. "Гиви" лежал на полу своего кабинета ногами к окну. Одну ногу оторвало полностью, а на второй — ступню. Часть его черепа буквально срезало. А над входом в здание, где был его кабинет, на черном фоне продолжал белеть лозунг: «Никогда не сдавайся и ты увидишь, как сдаются другие».
Рупор сепаратистов «русская весна» сообщил, что Гиви был убит представителями ВСУ из реактивного огнемета «Шмель», а в это время на украинском блокпосту я называл фамилию генерала, с которым необходимо связаться по моему делу и коротко отрапортовал ему: я ликвидировал Гиви.
Француз оказался в Москве, а те двое «залегли на дно» в Донецке.

2017

Кураж- это эмоциональное состояние (франц. courage. Смелость; хмель), обязательным элементом в котором есть предчувствие победы, успеха и отсутствие страха перед наказанием. А что если куражатся две противоборствующие силы?