ОСТАННІ НАДХОДЖЕННЯ
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
2024.04.30
22:48
Ти була красива, наче юна Геба*,
Як у поцілунку ніжному злились.
Заясніле, чисте нам відкрилось небо
Підняло на крилах у блакитну вись.
Далечінь вечірня пломеніла в тиші,
Як рожеві щічки, сяяли вогні.
В світлому багатті ми — найщасливіші --
Як у поцілунку ніжному злились.
Заясніле, чисте нам відкрилось небо
Підняло на крилах у блакитну вись.
Далечінь вечірня пломеніла в тиші,
Як рожеві щічки, сяяли вогні.
В світлому багатті ми — найщасливіші --
2024.04.30
14:02
Перенеслись у перше травня!!!
Ніяких більше зобов’язень...
Мотив й мелодія їх давня
Поміж всіляких зауважень.
Перенеслись… ну що ж, доцільно
Було б усе перечеркнути,
А те, що зветься "не стабільно" —
Згорнути з часом, щоб не чути…
Ніяких більше зобов’язень...
Мотив й мелодія їх давня
Поміж всіляких зауважень.
Перенеслись… ну що ж, доцільно
Було б усе перечеркнути,
А те, що зветься "не стабільно" —
Згорнути з часом, щоб не чути…
2024.04.30
13:53
М-оя душа проникливо сприймає
О-цей прекрасний Божий світ.
Є в нім ті закутки, немов із раю.
Н-атхнення - із емоцій квіт.
А глибина думок у ритмі моря
Т-анок плете зі слів та фраз.
Х-аризма Всесвіту, вечірні зорі...
О-цей прекрасний Божий світ.
Є в нім ті закутки, немов із раю.
Н-атхнення - із емоцій квіт.
А глибина думок у ритмі моря
Т-анок плете зі слів та фраз.
Х-аризма Всесвіту, вечірні зорі...
2024.04.30
11:05
Ходить бісова невіра
І шукає собі віру.
Як давали колись їсти,
Він пошився в атеїсти,
А тепер така дорога,
Що без віри жить незмога.
Навіть ленінці в законі
Припадають до ікони.
І шукає собі віру.
Як давали колись їсти,
Він пошився в атеїсти,
А тепер така дорога,
Що без віри жить незмога.
Навіть ленінці в законі
Припадають до ікони.
2024.04.30
09:40
У розтині часу нам істини вже не знайти,
плачуть старезні дерева шрапнеллю побиті,
у герці смертельнім схрестили мечі два світи –
діти козачі й нащадки орди – московити.
Глянь, кров’ю омиті до краю безкраї степи,
небо жаріє, як бабина піч оксамитом…
плачуть старезні дерева шрапнеллю побиті,
у герці смертельнім схрестили мечі два світи –
діти козачі й нащадки орди – московити.
Глянь, кров’ю омиті до краю безкраї степи,
небо жаріє, як бабина піч оксамитом…
2024.04.30
09:33
Ти з дитинства не любиш усі ті кайдани правил.
Ти відтоді ненавидиш плентатись у хвості.
Де усі повертають ліворуч, тобі – управо.
Незбагненні та недослідими твої путі.
Ти не любиш також у житті натискать на гальма,
Бо давно зрозуміла: найшвидше на
Ти відтоді ненавидиш плентатись у хвості.
Де усі повертають ліворуч, тобі – управо.
Незбагненні та недослідими твої путі.
Ти не любиш також у житті натискать на гальма,
Бо давно зрозуміла: найшвидше на
2024.04.30
09:00
Росою осідає на волосся
Невтішний ранок, мул ріка несе.
Вся повість помістилася в есе,
У сотню слів. В минуле переносить
Вода куширу порване плісе,
В заплаву хвилі каламутні гонить.
І коливається на глибині
Стокротка, що проснулася на дні -
Невтішний ранок, мул ріка несе.
Вся повість помістилася в есе,
У сотню слів. В минуле переносить
Вода куширу порване плісе,
В заплаву хвилі каламутні гонить.
І коливається на глибині
Стокротка, що проснулася на дні -
2024.04.30
06:01
Так вперіщило зненацька,
Що від зливи навіть хвацька
Заховатися не встигла дітвора, –
В хмаровинні чорно-білім
Блискотіло і гриміло,
І лилося звідтіля, мов із відра.
Потекли брудні струмочки,
Від подвір’я до садочка,
Що від зливи навіть хвацька
Заховатися не встигла дітвора, –
В хмаровинні чорно-білім
Блискотіло і гриміло,
І лилося звідтіля, мов із відра.
Потекли брудні струмочки,
Від подвір’я до садочка,
2024.04.29
23:07
Шепіт весни над містом
В шелесті яворів…
Люляй, Маля, -
Мати-Земля
Квітом укрила Львів.
Люляй-люлій, Леве, радій,
Сонце встає огненне.
В шелесті яворів…
Люляй, Маля, -
Мати-Земля
Квітом укрила Львів.
Люляй-люлій, Леве, радій,
Сонце встає огненне.
2024.04.29
13:58
Найважливіший перший крок…
І якби там вже не шкварчало,
Ти зголосись, полюбиш рок
І зрозумієш, що замало…
А вже тоді оглянь мотив
І всі навколишні акорди,
І налагодиться порив
Твоєї древньої породи…
І якби там вже не шкварчало,
Ти зголосись, полюбиш рок
І зрозумієш, що замало…
А вже тоді оглянь мотив
І всі навколишні акорди,
І налагодиться порив
Твоєї древньої породи…
2024.04.29
12:22
Хочеш вірити в бога - вір.
Хочеш їсти - сідай та їж.
За війною ховається мир,
За халявою гострий ніж.
За безпам'яттю - кров, біда,
А за зрадою темні дні.
Пахне болем свята вода,
Хочеш їсти - сідай та їж.
За війною ховається мир,
За халявою гострий ніж.
За безпам'яттю - кров, біда,
А за зрадою темні дні.
Пахне болем свята вода,
2024.04.29
11:37
ІІ
У кожного митця своя тусовка
в його непримиримій боротьбі,
якою виміряє по собі,
коли і де від нього більше толку.
А буде воля вишніх із небес,
то і німих почуємо, напевне,
у ніч ясну чи у годину темну,
У кожного митця своя тусовка
в його непримиримій боротьбі,
якою виміряє по собі,
коли і де від нього більше толку.
А буде воля вишніх із небес,
то і німих почуємо, напевне,
у ніч ясну чи у годину темну,
2024.04.29
07:54
Черевички мені дарував кришталеві. Як мрію.
Не бажала у тім, що тісні, і собі зізнаватись.
А розбились - зібрала осколки із них, і зоріє
Мені згадка під місяцем, що, як і ти, хвалькуватий.
Жменя іскорок блимають звечора. Терпко-холодні
Кришталеві
Не бажала у тім, що тісні, і собі зізнаватись.
А розбились - зібрала осколки із них, і зоріє
Мені згадка під місяцем, що, як і ти, хвалькуватий.
Жменя іскорок блимають звечора. Терпко-холодні
Кришталеві
2024.04.29
07:50
Ось чути здалеку могутню мову лісу.
Він кличе стоголоссям, шумом.
Співає звучно вічності щоденну пісню.
І радість в ній, і ноти суму.
Немає від людей ніякої завіси.
Прозоре небо - оберегом.
Важливі, звісно, пропонує компроміси,
Він кличе стоголоссям, шумом.
Співає звучно вічності щоденну пісню.
І радість в ній, і ноти суму.
Немає від людей ніякої завіси.
Прозоре небо - оберегом.
Важливі, звісно, пропонує компроміси,
2024.04.29
07:39
Ти взірець української дівчини.
Орхідея в розквітлій красі.
Ти перлина Івано-Франківщини.
Та чесноти далеко не всі
Видно зовні, бо кращими гранями
Ти виблискуєш не вочевидь,
Як буває із юними-ранніми,
Що привернуть увагу на мить –
Орхідея в розквітлій красі.
Ти перлина Івано-Франківщини.
Та чесноти далеко не всі
Видно зовні, бо кращими гранями
Ти виблискуєш не вочевидь,
Як буває із юними-ранніми,
Що привернуть увагу на мить –
2024.04.29
05:28
Розкричалися ворони,
Розспівалися півні, -
Ніччю спущена запона
Відхилилась вдалині.
Показався обрій дальній
І поблідло сяйво зір, -
Світ ясніє життєдайно
Темноті наперекір.
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...Розспівалися півні, -
Ніччю спущена запона
Відхилилась вдалині.
Показався обрій дальній
І поблідло сяйво зір, -
Світ ясніє життєдайно
Темноті наперекір.
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів
Нові автори (Проза):
2024.04.01
2024.02.08
2023.12.19
2023.11.15
2023.10.26
2023.07.27
2023.07.15
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники
Автори /
Іван Потьомкін (1937) /
Проза
Расстрелянный дважды
Еще до моего прихода в редакцию, там уже было заведено – после выхода книги авторы, а это были в основном ветераны второй мировой войны, приглашают редактора, а точнее - соавтора, отметить это событие. Понятное дело – застольем. То ли в ресторане, то ли в домашней обстановке. Ну, а там, после соответствующей дозы спиртного, начинался разговор о том, о чем автор не смог поведать читателю, а доверяет лишь своему редактору, с которым за несколько лет работы над книгой подружился. Правда - лишь с одним условием – нигде печатно не рассказывать об услышанном.
Да не осудит мой покойный рассказчик, что почти через полвека, отделяющего меня от того памятного вечера, нарушаю свое обещание. И не только потому, что и тогда не был согласен с ним. ..
...Случилось это в словацкой деревушке, откуда моя партизанская группа выдворила немцев. На радостях местное население угостило нас выпивкой и закуской, снабдив еще хлебом и салом в дорогу. С тем и отправились мы на свою базу, что в десятке километров.
И вот через несколько дней командир отряда выстраивает всех, чтобы сообщить что-то крайне важное. Каково же было наше удивление, когда замполит рассказал о ЧП , якобы случившемся во время упомянутой акции. Оказывается, кто-то из моей группы обобрал одинокую старуху.
-Мы навели справки и достоверно знаем, кто совершил этот гнусный проступок,- замполит сделал паузу.- Пусть этот негодяй выйдет и сам признается в содеянном...
Прошло несколько убийственных минут, но никто не выходил из строя.
-Ну, что ж,- прервал гробовую тишину командир отряда.- Если так, то я зачитаю приказ...
Он читал, а я да наверняка и вся моя группа не верили ни одному слову. Более того, в голосе командира чувствовалось не столько осуждение, сколько какое-то злорадство. Мол, слава Богу, что такое произошло...
-Но почему?- не выдержал я.
Вместо ответа рассказчик наполнил рюмки и без тоста осушил свою.
-Спрашиваешь почему? А потому, что отряд наш состоял из избранных , закинутых из Москвы чекистов, и остальных, то есть тех, кем пополнялись они на территории Украины. Я был в числе избранных и как-то спросил командира, почему один из моих разведчиков, представленный к награде, был вычеркнут из списка? И что ты думаешь я услышал?
-В первый и последний раз спрашивай об этом, лейтенант. И запомни – в Москве не знают о пришлых к нам.
-И что, до сих пор ничего не сообщали семьям погибших?
-Я не думал, что ты такой непонятливый, лейтенант,- процедил командир, как мне показалось, с какой-то даже брезгливостью.
После этого разговора на свой страх и риск я записал адреса своих подчиненных.
Мой собеседник закрыл глаза, и я увидел, как по щекам тонким ручейком покатились слезы. Он смахивал их большой, как клешня, ладонью.
-И сегодня еще вижу всех их, безымянных для Москвы и таких близких мне. Единицы остались в живых...
-Но что же было в приказе такового, что вы не поверили командиру отряда?- сделал я попытку возвратиться к прерванному рассказу.
-Не вдаваясь в подробности, скажу, что он просто-напросто сводил счеты.
-Какие такие могли быть счеты у чекиста с сельским парнем?
-А такие, что командир наш еще в Москве втрескался в радистку, а она ни за что не хотела отвечать ему взаимностью. Более того, сдуру ляпнула однажды, что любит другого.
-Ну и что?
-А то, что наконец-то представился случай избавиться от соперника...
-Каким образом?
-Приговором о расстреле позорящего честь советского партизана на чужой земле. Приговором, не подлежащим обжалованию.
На этот раз замолчал я, потрясенный рассказанным и не догадываясь, что это еще не все, о чем собирался поведать мой собеседник.
-Только расстреляли ни в чем не повинного, как откуда ни возьмись донесся лай множества собак, тяжелое рычание грузовиков, а вскорости уже были слышны и немецкие голоса. Пришлось срочно покидать стоянку, углубляясь в недоступную для преследователей чащобу леса.
Прошло где-то с полгода и вот вызывают меня в штаб и, признаюсь, с порога ошарашивают новостью: твой подчиненный, оказывается, жив. Даже воюет в другом партизанском отряде. Вскорости пожалует к нам.
- Это какая-то ошибка. Ведь все мы слышали стрельбу.
-Если и ошибка, то умышленная,- сказал командир и, ухмыльнувшись, добавил:- Не все потеряно – исправим.
И действительно - через несколько дней является воскресший из мертвых. Правда, почему-то в сопровождении незнакомых партизан. Мы приготовились услышать, как ему, расстрелянному, чему свидетели те, кто приводил приговор в исполнение, удалось выжить.
Но не тут-то было. Прибывшего сразу препроводили в штаб. А через час-полтора построение. Под конвоем с руками за спину теперь уже наши конвоиры вывели того, с кем десятки раз мы смотрели в лицо смерти. Почти весь отряд опустил глаза долу.
А командир зычным голосом зачитывает новый приказ... о расстреле, который отличался от предыдущего только тем, что те, кому поручено это было сделать, получили строжайшее предупреждение –если и на сей раз повторится исполнение приговора, будут расстреляны и его исполнители.
Когда свершилось задуманное командиром, я по секрету узнал, как это происходило. Приговоренный к расстрелу дал своим конвоирам адрес матери и попросил сообщить ей, что он погиб в бою. А чтобы снова не произошло чудо, уговорил их дать возможность самому расстаться с жизнью. Стрелок он был отменный и на сей раз приказ был выполнен в точности.
-Ну, а командир твой добился наконец-то взаимности?- спросил я.
- Нет. Даже получив звание Героя Советского Союза. А потом, уже после войны, то ли от неразделенной любви, то ли не выдержав испытания славой, спился и скатился на самое дно...
-А радистка?
-Она первой нашла мать своего любимого и рассказала не только ей, но и всем односельчанам, каким геройским парнем тот был. А побывав в составе какой-то делегации ветеранов в Словакии, она отыскала одинокую могилу нашего однополчанина и поставила надгробие..
-Вы тоже наверняка не забыли одинокую мать?
-Разумеется. Выйдя на гражданку, я в первый же свой отпуск отправился в глухое село на Житомирщине, помог старушке отремонтировать хату. Вместе с другими оставшимися в живых однополчанами провожал ее и в последний путь. Туда, куда по произволу ревнивого безумца так преждевременно вынужден был отправиться единственный сын..
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Расстрелянный дважды
Еще до моего прихода в редакцию, там уже было заведено – после выхода книги авторы, а это были в основном ветераны второй мировой войны, приглашают редактора, а точнее - соавтора, отметить это событие. Понятное дело – застольем. То ли в ресторане, то ли в домашней обстановке. Ну, а там, после соответствующей дозы спиртного, начинался разговор о том, о чем автор не смог поведать читателю, а доверяет лишь своему редактору, с которым за несколько лет работы над книгой подружился. Правда - лишь с одним условием – нигде печатно не рассказывать об услышанном.
Да не осудит мой покойный рассказчик, что почти через полвека, отделяющего меня от того памятного вечера, нарушаю свое обещание. И не только потому, что и тогда не был согласен с ним. ..
...Случилось это в словацкой деревушке, откуда моя партизанская группа выдворила немцев. На радостях местное население угостило нас выпивкой и закуской, снабдив еще хлебом и салом в дорогу. С тем и отправились мы на свою базу, что в десятке километров.
И вот через несколько дней командир отряда выстраивает всех, чтобы сообщить что-то крайне важное. Каково же было наше удивление, когда замполит рассказал о ЧП , якобы случившемся во время упомянутой акции. Оказывается, кто-то из моей группы обобрал одинокую старуху.
-Мы навели справки и достоверно знаем, кто совершил этот гнусный проступок,- замполит сделал паузу.- Пусть этот негодяй выйдет и сам признается в содеянном...
Прошло несколько убийственных минут, но никто не выходил из строя.
-Ну, что ж,- прервал гробовую тишину командир отряда.- Если так, то я зачитаю приказ...
Он читал, а я да наверняка и вся моя группа не верили ни одному слову. Более того, в голосе командира чувствовалось не столько осуждение, сколько какое-то злорадство. Мол, слава Богу, что такое произошло...
-Но почему?- не выдержал я.
Вместо ответа рассказчик наполнил рюмки и без тоста осушил свою.
-Спрашиваешь почему? А потому, что отряд наш состоял из избранных , закинутых из Москвы чекистов, и остальных, то есть тех, кем пополнялись они на территории Украины. Я был в числе избранных и как-то спросил командира, почему один из моих разведчиков, представленный к награде, был вычеркнут из списка? И что ты думаешь я услышал?
-В первый и последний раз спрашивай об этом, лейтенант. И запомни – в Москве не знают о пришлых к нам.
-И что, до сих пор ничего не сообщали семьям погибших?
-Я не думал, что ты такой непонятливый, лейтенант,- процедил командир, как мне показалось, с какой-то даже брезгливостью.
После этого разговора на свой страх и риск я записал адреса своих подчиненных.
Мой собеседник закрыл глаза, и я увидел, как по щекам тонким ручейком покатились слезы. Он смахивал их большой, как клешня, ладонью.
-И сегодня еще вижу всех их, безымянных для Москвы и таких близких мне. Единицы остались в живых...
-Но что же было в приказе такового, что вы не поверили командиру отряда?- сделал я попытку возвратиться к прерванному рассказу.
-Не вдаваясь в подробности, скажу, что он просто-напросто сводил счеты.
-Какие такие могли быть счеты у чекиста с сельским парнем?
-А такие, что командир наш еще в Москве втрескался в радистку, а она ни за что не хотела отвечать ему взаимностью. Более того, сдуру ляпнула однажды, что любит другого.
-Ну и что?
-А то, что наконец-то представился случай избавиться от соперника...
-Каким образом?
-Приговором о расстреле позорящего честь советского партизана на чужой земле. Приговором, не подлежащим обжалованию.
На этот раз замолчал я, потрясенный рассказанным и не догадываясь, что это еще не все, о чем собирался поведать мой собеседник.
-Только расстреляли ни в чем не повинного, как откуда ни возьмись донесся лай множества собак, тяжелое рычание грузовиков, а вскорости уже были слышны и немецкие голоса. Пришлось срочно покидать стоянку, углубляясь в недоступную для преследователей чащобу леса.
Прошло где-то с полгода и вот вызывают меня в штаб и, признаюсь, с порога ошарашивают новостью: твой подчиненный, оказывается, жив. Даже воюет в другом партизанском отряде. Вскорости пожалует к нам.
- Это какая-то ошибка. Ведь все мы слышали стрельбу.
-Если и ошибка, то умышленная,- сказал командир и, ухмыльнувшись, добавил:- Не все потеряно – исправим.
И действительно - через несколько дней является воскресший из мертвых. Правда, почему-то в сопровождении незнакомых партизан. Мы приготовились услышать, как ему, расстрелянному, чему свидетели те, кто приводил приговор в исполнение, удалось выжить.
Но не тут-то было. Прибывшего сразу препроводили в штаб. А через час-полтора построение. Под конвоем с руками за спину теперь уже наши конвоиры вывели того, с кем десятки раз мы смотрели в лицо смерти. Почти весь отряд опустил глаза долу.
А командир зычным голосом зачитывает новый приказ... о расстреле, который отличался от предыдущего только тем, что те, кому поручено это было сделать, получили строжайшее предупреждение –если и на сей раз повторится исполнение приговора, будут расстреляны и его исполнители.
Когда свершилось задуманное командиром, я по секрету узнал, как это происходило. Приговоренный к расстрелу дал своим конвоирам адрес матери и попросил сообщить ей, что он погиб в бою. А чтобы снова не произошло чудо, уговорил их дать возможность самому расстаться с жизнью. Стрелок он был отменный и на сей раз приказ был выполнен в точности.
-Ну, а командир твой добился наконец-то взаимности?- спросил я.
- Нет. Даже получив звание Героя Советского Союза. А потом, уже после войны, то ли от неразделенной любви, то ли не выдержав испытания славой, спился и скатился на самое дно...
-А радистка?
-Она первой нашла мать своего любимого и рассказала не только ей, но и всем односельчанам, каким геройским парнем тот был. А побывав в составе какой-то делегации ветеранов в Словакии, она отыскала одинокую могилу нашего однополчанина и поставила надгробие..
-Вы тоже наверняка не забыли одинокую мать?
-Разумеется. Выйдя на гражданку, я в первый же свой отпуск отправился в глухое село на Житомирщине, помог старушке отремонтировать хату. Вместе с другими оставшимися в живых однополчанами провожал ее и в последний путь. Туда, куда по произволу ревнивого безумца так преждевременно вынужден был отправиться единственный сын..
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Про публікацію