
Авторський рейтинг від 5,25 (вірші)
2023.10.01
06:18
Намагався раз Василько
Ухопить за гребінь хвильку, –
Опустив у воду руку
І піймав зубасту щуку,
Зголоднілу так уранці,
Що вчепилася за пальці.
01.10.23
Ухопить за гребінь хвильку, –
Опустив у воду руку
І піймав зубасту щуку,
Зголоднілу так уранці,
Що вчепилася за пальці.
01.10.23
2023.10.01
05:47
Сховаюся у золотім саду,
де ще від вишні трохи пахне літом
і яблука цвіт-сонечком напиті
багріють крізь стуманену габу.
У верховітті сповненій надії
лиш тихий вітер між гіллячок мріє…
а скоро засурмить він у трубу,
задме, задме сліпим снігам настрі
де ще від вишні трохи пахне літом
і яблука цвіт-сонечком напиті
багріють крізь стуманену габу.
У верховітті сповненій надії
лиш тихий вітер між гіллячок мріє…
а скоро засурмить він у трубу,
задме, задме сліпим снігам настрі
2023.10.01
00:48
Не шкодуйте грошей для поета,
Бо духовно не зростете ви...
Не з’їсте колись одну котлету -
Є пожива мізкам голови.
Ну не купите моднячу сумку,
Стане трішки личенько худе.
Раптом в книзі геніальна думка
Бо духовно не зростете ви...
Не з’їсте колись одну котлету -
Є пожива мізкам голови.
Ну не купите моднячу сумку,
Стане трішки личенько худе.
Раптом в книзі геніальна думка
2023.09.30
23:49
Шукаю на Святій Землі пейзажі,
Чимось схожі на вкраїнські:
Горби і пагорби не лисі, а залісені,
Карпати вгадую в Голанах,
Говерлу - в засніженім Хермоні ,
Йордан у верболозі, як і Дніпро,
Щемом вливається у серце...
...А за пейзажами вбачається
Чимось схожі на вкраїнські:
Горби і пагорби не лисі, а залісені,
Карпати вгадую в Голанах,
Говерлу - в засніженім Хермоні ,
Йордан у верболозі, як і Дніпро,
Щемом вливається у серце...
...А за пейзажами вбачається
2023.09.30
20:12
ІНам помагають, бо іде війна
Європою і мало є надії,
що не чіпає того сатана,
у кого на зелене алергія.
ІІ
Немає віри в те, що має шут
зіграти роль в історії країни,
Європою і мало є надії,
що не чіпає того сатана,
у кого на зелене алергія.
ІІ
Немає віри в те, що має шут
зіграти роль в історії країни,
2023.09.30
13:21
Попри всякої негоди
І всіляких перепон,
Не зникають ляльководи -
Негараздів еталон…
Наче мухи обліпили.
Жмуть і жмуть зо всіх сторін.
Ех, мені б такої сили,
Не смоктав би анальгін...
І всіляких перепон,
Не зникають ляльководи -
Негараздів еталон…
Наче мухи обліпили.
Жмуть і жмуть зо всіх сторін.
Ех, мені б такої сили,
Не смоктав би анальгін...
2023.09.30
09:30
У перший день жовтня рівно о дев‘ятій вся Україна зупиниться, щоб хвилиною мовчання вшанувати світлу пам‘ять наших захисників і захисниць, які віддали своє життя у боротьбі з жорстоким ворогом, і з вдячністю згадати й подумки помолитися за тих, хто із збр
2023.09.30
08:42
Хай кине в мене камінь той, хто без гріха,
і я йому вклонюся ницо, як святому,
хоча не кланялась, крім Господа, нікому,
сльоза полинна неабияка гірка.
Пробачаться мої провини, бо хіба
на терезах усе злобливе переважить?
Хотіла від свого життя барв
і я йому вклонюся ницо, як святому,
хоча не кланялась, крім Господа, нікому,
сльоза полинна неабияка гірка.
Пробачаться мої провини, бо хіба
на терезах усе злобливе переважить?
Хотіла від свого життя барв
2023.09.30
07:23
Всюди знати має кожен
В непростий для світу час,
Що научимо й поможем
Тим, хто звернеться до нас.
Ро-До-Си – красива назва,
Скрізь шанована людьми,
Бо розумні та уважні,
В непростий для світу час,
Що научимо й поможем
Тим, хто звернеться до нас.
Ро-До-Си – красива назва,
Скрізь шанована людьми,
Бо розумні та уважні,
2023.09.30
03:20
Росою вересень умився
й пішов собі за виднокрай,
лишивши яблука у мисці
для жовтня, йди його стрічай,
нехай не бідкається красень,
що сивіє щоранку сад,
така краса, на вітах рясно
ще дозріває виноград…
й пішов собі за виднокрай,
лишивши яблука у мисці
для жовтня, йди його стрічай,
нехай не бідкається красень,
що сивіє щоранку сад,
така краса, на вітах рясно
ще дозріває виноград…
2023.09.29
21:22
Не знаю як вам, мені сумно без Півдня.
Сержант старшині, пам’ятаю, нерівня…
Не плачу, не скиглю… усе це наївно,
Тим паче, що знову, безсоння в обіймах…
Дістало падлюче, як завжди, зненацька.
Та сила у нас в усіх гайдамацька
У Матінки - Неньки, у К
Сержант старшині, пам’ятаю, нерівня…
Не плачу, не скиглю… усе це наївно,
Тим паче, що знову, безсоння в обіймах…
Дістало падлюче, як завжди, зненацька.
Та сила у нас в усіх гайдамацька
У Матінки - Неньки, у К
2023.09.29
13:29
Колись ти була таємничою як світанок
На вокзальній станції,
З пустими перонами, лавами,
Лункою залою і вицвілими плафонами.
Вітер погойдував кронами лип і зривав каштани,
Поодинокі птахи пролітали над лісом за колією,
А потім здалеку вчувалось гудін
На вокзальній станції,
З пустими перонами, лавами,
Лункою залою і вицвілими плафонами.
Вітер погойдував кронами лип і зривав каштани,
Поодинокі птахи пролітали над лісом за колією,
А потім здалеку вчувалось гудін
2023.09.29
10:54
Дубляни на Дублін
Галич на Галац
Балту на Балтімор
Тульчин на Тульчу
Закупне на Закопане
Монастириська на Монте-Карло
Рівне на Равенну
Вільнянськ на Вільнюс
Тальне на Таллінн
Кути на Калькутту
Буки на Баку
2023.09.29
07:23
Час летить. Не стомлюються коні.
Був алюр, тепер уже галоп.
Ранок воду п’є на підвіконні,
а йому б чайку лише ковток.
Можна й кави. Та вона дорожча.
Про десерти маритися зась.
На болоті заспівала троща,
до картоплі буде і карась.
Був алюр, тепер уже галоп.
Ранок воду п’є на підвіконні,
а йому б чайку лише ковток.
Можна й кави. Та вона дорожча.
Про десерти маритися зась.
На болоті заспівала троща,
до картоплі буде і карась.
2023.09.29
05:05
У бабусиній оселі
Нині сумно Даніелі,
І з бабусею в кімнаті
Їй не хочеться гуляти, -
Тож вмовляє самотужки
Добродушну боягузку
Відпустити на годину
До гайочка по ожину,
Нині сумно Даніелі,
І з бабусею в кімнаті
Їй не хочеться гуляти, -
Тож вмовляє самотужки
Добродушну боягузку
Відпустити на годину
До гайочка по ожину,
2023.09.28
21:12
Осінь - кольору полум'я свічі:
Вогник вдячності та молитов.
Сяєвом жовтим сповита земля,
Свічі-дерева запалені знов.
Осінь голубить, осінь шепоче,
Осінь тебе обійняти хоче,
Осінь до серця свого пригортає,
Останні надходження: 7 дн | 30 дн | ...Вогник вдячності та молитов.
Сяєвом жовтим сповита земля,
Свічі-дерева запалені знов.
Осінь голубить, осінь шепоче,
Осінь тебе обійняти хоче,
Осінь до серця свого пригортає,
Останні коментарі: сьогодні | 7 днів

2023.07.27
2023.05.29
2023.05.28
2023.04.06
2023.03.09
2023.03.01
2023.02.18
• Українське словотворення
• Усі Словники
• Про віршування
• Латина (рус)
• Дослівник до Біблії (Євр.)
• Дослівник до Біблії (Гр.)
• Інші словники

Автори /
Іван Потьомкін (1937) /
Проза
ПРОГУЛКИ С ВИКТОРОМ ПЛАТОНОВИЧЕМ
В те далекие 60-е, кроме власть предержащих, в Киеве его называли только так. И каждый знал, что речь идет о писателе Викторе Некрасове. Авторе не только “В окопах Сталинграда”, но также и охаянных официальной критикой, но тепло принятых читателями “По обе стороны океана”. А еще – подписанта под всякими антиправительственными воззваниями и декларациями, участника знаменитого митинга в Бабьем Яру, где он, русак, был покруче чистокровных евреев в осуждении властей, скрывающих за безликим памятником правду о трагедии, произошедшей здесь приснопамятной осенью 41-го.
Я в то время заканчивал Киевский университет, а летом подрабатывал гидом-переводчиком в Бюро международного молодежного туризма “Спутник”. То есть был лояльным к существующему режиму. И, естественно, далек от гонимого Виктора Некрасова. Читать читал его, а вот о знакомстве и не помышлял. Все вышло неожиданно и главное – без всяких там подозрений со стороны КГБ.
Помнится, одновременно приехали Поезд дружбы из Италии и небольшая группа. Последнюю возглавлял, как оказалось при обсуждении программы пребывания, переводчик Виктора Некрасова. Самым главным для себя он считал встречу с писателем. Начальство сочло нужным прикрепить меня к упомянутой группе. Дескать, ты филолог, значит и сумеешь найти выход из деликатной ситуации, когда, с одной стороны, не хочется лишний раз поднимать престиж неугодного “писаки”, а с другой – и отказать иностранцу неудобно. Словом, резюмировало начальство, действуй в пределах допустимого.
Без особого труда я нашел домашний номер телефона Виктора Платоновича, изложил свою просьбу и услышал в ответ лишь одно – когда и где нужно быть. По дороге на кабельный завод, где должна была состояться встреча туристов с участниками Сопротивления в Италии, я оставил своих подопечных на несколько минут на Крещатике и отправился в Пассаж, где жил писатель. Дверь квартиры открыла дородная молодуха и, по-украински спросив, кто я, провела к хозяину. Виктор Платонович сидел в компании гостей, но, увидев меня, тут же извинился и пообещал вскорости вернуться.
Как только я представил итальянцам писателя, до самого места встречи не прекращалась необычная пресс-конференция. В переводчике не было особой нужды, так как Виктор Платонович понимал итальянский, а отвечал по-французски. Без энтузиазма гости пошли на встречу с заводчанами, с деланным вниманием слушали казенную речь директора, отфильтрованные парткомом скучные воспоминания ветеранов Сопротивления... И вот тут-то произошло то, о чем меня предупреждали в Союзе писателей, – о непредсказуемости Некрасова.
– А можно за все это выпить? – громко спросил Виктор Платонович, не переставая разливать водку в рюмки.
Итальянцы, не спускавшие глаз со своего кумира, без перевода поняли, о чем речь, и тут же зааплодировали. Официальная часть была прервана, и все приступили к угощению. По части выпивки оно оказалось скудным. Виктор Платонович подозвал заводского комсорга и указал на пустые бутылки. Услышав в ответ, что, мол, профком столько выделил на встречу, тут же вынул из бумажника несколько купюр, приказав юноше как можно быстрее пополнить запасы спиртного. Что и говорить, их оказалось предостаточно, чтобы мои подопечные, за исключением разве что их руководителя, вскоре, как говорится, не вязали лыка.
Но это еще было полбеды. Когда застолье было окончено и руководство завода вышло с гостями на улицу, тут-то и произошло то, на что я никак не мог рассчитывать. Виктор Платонович, зычно крикнув “За мной!”, побежал к высокому забору и начал карабкаться на него. Те из итальянцев, кто еще мог держаться на ногах, двинулись за ним. Заводское начальство закричало вдогонку бежавшим, милицейские свистки нарушили вечернюю тишину, а крамольный писатель, одной рукой держась за дощатый забор, а другой показывая на то, что скрывалось за ним, торжественно произнес:
– Здесь жил Хрущев!..
К счастью, еще до прихода милицейского наряда кое-как удалось отправить разгулявшихся туристов в гостиницу. Остался только их руководитель. Его и меня Виктор Платонович пригласил к себе домой. Добирались троллейбусом. На Крещатике зашли в Центральный гастроном. Взяли несколько бутылок водки. Я поспешил рассчитаться за покупку.
– Молодой человек, когда я приду в гости, у тебя не хватит денег, чтобы напоить меня. Так что попридержи-ка их сейчас, – прошептал Виктор Платонович мне на ухо и протянул кассирше нужную сумму.
Войдя в квартиру, я увидел, что за столом были уже другие гости. И только мать писателя восседала на том же самом месте, освещаемая тусклым светом свечи. Хозяин представил нас и произнес тост за своего талантливого провожатого на итальянской земле, как он назвал переводчика Витторио. Завязалась непринужденная беседа. Витторио больше говорил с мамой Виктора Платоновича, а я – с любимым писателем. Признался ему, что и сам пописываю, и тогда он подвел меня к книжным стеллажам, где на верхотуре находились и его произведения, разрешив выбрать на память любую. Я не ожидал такой щедрости и сказал дипломатично:
– Если можно, что-нибудь последнее.
А потом и меня высмотрело неутомимое око КГБ. Да так, что с “красным дипломом” пришлось редактировать сочинения то по чугуну и стали, то по мясу, молоку и сахару... В это время и произошла следующая встреча с Виктором Платоновичем. Как сейчас помню, на Пушкинской, где находилась редакция журнала “Радуга”. Считая, что наше знакомство было просто делом случая, я не пытался ни звонить, ни тем более напрашиваться на встречу. До меня доходили слухи, что преследование Некрасова ужесточается, что за ним по пятам следуют агенты КГБ, а он, будто не замечая всего этого, по-прежнему критикует власти. Рассказывали и забавную историю, как в правлении Союза писателей Украины принимали Нобелевского лауреата Джона Стейнбека. Осмотрев аудиторию, высокий гость спросил:
– А где же Некрасов?..
Начальство растерялось и прибегло, казалось бы, к неотразимому аргументу. Дескать, он болен. Но американец, видимо, хорошо осведомленный о лживости советских чинуш, парировал:
– Болен настолько, что не может встретиться со мной? Тогда, может, я навещу его?
Ничего не поделаешь – пришлось гонителям и хулителям просить опального писателя сделать милость и появиться там, откуда на него строчили доносы и вскоре намеревались навсегда исключить из своих рядов...
...Виктор Платонович выходил из редакции журнала, где его уже перестали печатать, чем-то раздосадованный.
– Как хорошо, что я тебя встретил, – обрадовался он, протягивая мне руку. – Куда это ты запропастился? Не возражаешь выпить чего-нибудь?
И мы спустились по Бульвару Шевченко на Крещатик. Обошли несколько забегаловок и ничего не нашли, пока где-то уже за Главпочтамтом не набрели на пивную. Выстояли в очереди и взяли по кружке пива.
– Хочу тебе кое-что предложить, – сказал Виктор Платонович, промокая белоснежным платочком тоненькую полоску усов. – Но прежде давай повторим. Больно уж вкусное пиво.
Снова стали в длиннющую очередь, на сей раз, правда, ощущая на себе взгляды завсегдатаев пивной. Видимо, кто-то узнал писателя.
– Так вот, – продолжил Виктор Платонович. – Моя знакомая Ольга Потемкина просила разыскать ее родственников, чтобы помочь им. И я сразу подумал о тебе.
Я рассказал, что не имею никакого отношения к роду Потемкиных, так как приобрел эту фамилию по прихоти грамотея из роно, оформлявшего мои документы в детский дом.
– Глупости, – возразил Виктор Платонович. – Ты думаешь, что она будет устраивать сбор родственников? Просто у нее муж – владелец престижного в Париже ресторана, так что денег – куры не клюют. И в конце концов не станет же она проверять меня...
И хоть мы взяли еще и по третьему бокалу, а потом, спускаясь к Крещатику, Виктор Платонович, пересказывая находящиеся в редакции “Нового мира” неопубликованные рассказы, нет-нет да и возвращался к своему предложению, я был непреклонен.
На Крещатике мы, не догадываясь, что видимся в последний раз, крепко пожали друг другу руки.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
ПРОГУЛКИ С ВИКТОРОМ ПЛАТОНОВИЧЕМ
В те далекие 60-е, кроме власть предержащих, в Киеве его называли только так. И каждый знал, что речь идет о писателе Викторе Некрасове. Авторе не только “В окопах Сталинграда”, но также и охаянных официальной критикой, но тепло принятых читателями “По обе стороны океана”. А еще – подписанта под всякими антиправительственными воззваниями и декларациями, участника знаменитого митинга в Бабьем Яру, где он, русак, был покруче чистокровных евреев в осуждении властей, скрывающих за безликим памятником правду о трагедии, произошедшей здесь приснопамятной осенью 41-го.
Я в то время заканчивал Киевский университет, а летом подрабатывал гидом-переводчиком в Бюро международного молодежного туризма “Спутник”. То есть был лояльным к существующему режиму. И, естественно, далек от гонимого Виктора Некрасова. Читать читал его, а вот о знакомстве и не помышлял. Все вышло неожиданно и главное – без всяких там подозрений со стороны КГБ.
Помнится, одновременно приехали Поезд дружбы из Италии и небольшая группа. Последнюю возглавлял, как оказалось при обсуждении программы пребывания, переводчик Виктора Некрасова. Самым главным для себя он считал встречу с писателем. Начальство сочло нужным прикрепить меня к упомянутой группе. Дескать, ты филолог, значит и сумеешь найти выход из деликатной ситуации, когда, с одной стороны, не хочется лишний раз поднимать престиж неугодного “писаки”, а с другой – и отказать иностранцу неудобно. Словом, резюмировало начальство, действуй в пределах допустимого.
Без особого труда я нашел домашний номер телефона Виктора Платоновича, изложил свою просьбу и услышал в ответ лишь одно – когда и где нужно быть. По дороге на кабельный завод, где должна была состояться встреча туристов с участниками Сопротивления в Италии, я оставил своих подопечных на несколько минут на Крещатике и отправился в Пассаж, где жил писатель. Дверь квартиры открыла дородная молодуха и, по-украински спросив, кто я, провела к хозяину. Виктор Платонович сидел в компании гостей, но, увидев меня, тут же извинился и пообещал вскорости вернуться.
Как только я представил итальянцам писателя, до самого места встречи не прекращалась необычная пресс-конференция. В переводчике не было особой нужды, так как Виктор Платонович понимал итальянский, а отвечал по-французски. Без энтузиазма гости пошли на встречу с заводчанами, с деланным вниманием слушали казенную речь директора, отфильтрованные парткомом скучные воспоминания ветеранов Сопротивления... И вот тут-то произошло то, о чем меня предупреждали в Союзе писателей, – о непредсказуемости Некрасова.
– А можно за все это выпить? – громко спросил Виктор Платонович, не переставая разливать водку в рюмки.
Итальянцы, не спускавшие глаз со своего кумира, без перевода поняли, о чем речь, и тут же зааплодировали. Официальная часть была прервана, и все приступили к угощению. По части выпивки оно оказалось скудным. Виктор Платонович подозвал заводского комсорга и указал на пустые бутылки. Услышав в ответ, что, мол, профком столько выделил на встречу, тут же вынул из бумажника несколько купюр, приказав юноше как можно быстрее пополнить запасы спиртного. Что и говорить, их оказалось предостаточно, чтобы мои подопечные, за исключением разве что их руководителя, вскоре, как говорится, не вязали лыка.
Но это еще было полбеды. Когда застолье было окончено и руководство завода вышло с гостями на улицу, тут-то и произошло то, на что я никак не мог рассчитывать. Виктор Платонович, зычно крикнув “За мной!”, побежал к высокому забору и начал карабкаться на него. Те из итальянцев, кто еще мог держаться на ногах, двинулись за ним. Заводское начальство закричало вдогонку бежавшим, милицейские свистки нарушили вечернюю тишину, а крамольный писатель, одной рукой держась за дощатый забор, а другой показывая на то, что скрывалось за ним, торжественно произнес:
– Здесь жил Хрущев!..
К счастью, еще до прихода милицейского наряда кое-как удалось отправить разгулявшихся туристов в гостиницу. Остался только их руководитель. Его и меня Виктор Платонович пригласил к себе домой. Добирались троллейбусом. На Крещатике зашли в Центральный гастроном. Взяли несколько бутылок водки. Я поспешил рассчитаться за покупку.
– Молодой человек, когда я приду в гости, у тебя не хватит денег, чтобы напоить меня. Так что попридержи-ка их сейчас, – прошептал Виктор Платонович мне на ухо и протянул кассирше нужную сумму.
Войдя в квартиру, я увидел, что за столом были уже другие гости. И только мать писателя восседала на том же самом месте, освещаемая тусклым светом свечи. Хозяин представил нас и произнес тост за своего талантливого провожатого на итальянской земле, как он назвал переводчика Витторио. Завязалась непринужденная беседа. Витторио больше говорил с мамой Виктора Платоновича, а я – с любимым писателем. Признался ему, что и сам пописываю, и тогда он подвел меня к книжным стеллажам, где на верхотуре находились и его произведения, разрешив выбрать на память любую. Я не ожидал такой щедрости и сказал дипломатично:
– Если можно, что-нибудь последнее.
А потом и меня высмотрело неутомимое око КГБ. Да так, что с “красным дипломом” пришлось редактировать сочинения то по чугуну и стали, то по мясу, молоку и сахару... В это время и произошла следующая встреча с Виктором Платоновичем. Как сейчас помню, на Пушкинской, где находилась редакция журнала “Радуга”. Считая, что наше знакомство было просто делом случая, я не пытался ни звонить, ни тем более напрашиваться на встречу. До меня доходили слухи, что преследование Некрасова ужесточается, что за ним по пятам следуют агенты КГБ, а он, будто не замечая всего этого, по-прежнему критикует власти. Рассказывали и забавную историю, как в правлении Союза писателей Украины принимали Нобелевского лауреата Джона Стейнбека. Осмотрев аудиторию, высокий гость спросил:
– А где же Некрасов?..
Начальство растерялось и прибегло, казалось бы, к неотразимому аргументу. Дескать, он болен. Но американец, видимо, хорошо осведомленный о лживости советских чинуш, парировал:
– Болен настолько, что не может встретиться со мной? Тогда, может, я навещу его?
Ничего не поделаешь – пришлось гонителям и хулителям просить опального писателя сделать милость и появиться там, откуда на него строчили доносы и вскоре намеревались навсегда исключить из своих рядов...
...Виктор Платонович выходил из редакции журнала, где его уже перестали печатать, чем-то раздосадованный.
– Как хорошо, что я тебя встретил, – обрадовался он, протягивая мне руку. – Куда это ты запропастился? Не возражаешь выпить чего-нибудь?
И мы спустились по Бульвару Шевченко на Крещатик. Обошли несколько забегаловок и ничего не нашли, пока где-то уже за Главпочтамтом не набрели на пивную. Выстояли в очереди и взяли по кружке пива.
– Хочу тебе кое-что предложить, – сказал Виктор Платонович, промокая белоснежным платочком тоненькую полоску усов. – Но прежде давай повторим. Больно уж вкусное пиво.
Снова стали в длиннющую очередь, на сей раз, правда, ощущая на себе взгляды завсегдатаев пивной. Видимо, кто-то узнал писателя.
– Так вот, – продолжил Виктор Платонович. – Моя знакомая Ольга Потемкина просила разыскать ее родственников, чтобы помочь им. И я сразу подумал о тебе.
Я рассказал, что не имею никакого отношения к роду Потемкиных, так как приобрел эту фамилию по прихоти грамотея из роно, оформлявшего мои документы в детский дом.
– Глупости, – возразил Виктор Платонович. – Ты думаешь, что она будет устраивать сбор родственников? Просто у нее муж – владелец престижного в Париже ресторана, так что денег – куры не клюют. И в конце концов не станет же она проверять меня...
И хоть мы взяли еще и по третьему бокалу, а потом, спускаясь к Крещатику, Виктор Платонович, пересказывая находящиеся в редакции “Нового мира” неопубликованные рассказы, нет-нет да и возвращался к своему предложению, я был непреклонен.
На Крещатике мы, не догадываясь, что видимся в последний раз, крепко пожали друг другу руки.
• Можлива допомога "Майстерням"
Публікації з назвою одними великими буквами, а також поетичні публікації і((з з))бігами
не анонсуватимуться на головних сторінках ПМ (зі збігами, якщо вони таки не обов'язкові)
Про публікацію