Имперская истерика 19/10/2010
"24 саати" || "Грузия Online"

Олег Панфилов

Первый заместитель начальника объединенного штаба Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) российский генерал-полковник Анатолий Ноговицын заявил, что подчиненные ему международные силы скоро начнут получать на вооружение водометы, травматическое оружие, слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Эти средства относятся к так называемому оружию нелетального действия. До сих пор во всем мире таковым обладали лишь полицейские подразделения и спецслужбы. При этом коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ состоят из обычных мотострелковых батальонов, главная задача которых - отражение внешней угрозы. Но танковые колонны водометами не разгоняют. Тогда для чего распихивать по оружейным комнатам мотострелков экзотические для любой армии средства поражения?

Эта публикация на российском Интернет-сайте «Свободная пресса» была замечена не многими и на мой взгляд незаслужено. Автор публикации считает, примером возможного применения армии в полицейских целях может быть ситуация, похожая на события в Кыргызстане летом этого года. Тогда лидер «революционеров» Роза Отунбаева неоднократно обращалась к российскому руководству помочь в подавлении межнациональных столкновений на юге Кыргызстана, но в ответ получила лишь согласие прислать наблюдателей и инструкторов.

Но прежде интересно посмотреть на эту странную структуру ОДКБ, которую и в шутку и всерьез называют российским аналогом НАТО, хотя понятно, что именно НАТО создавалось как политическая организация, наделенная военными полномочиями противостоять только внешним угрозам стран северо-атлантического союза, которые угрожают стабилизации европейских стран. ОДКБ также называют организацией нищих, объединяющих страны, политически лояльных России, но не обладающих ресурсами, способными одинаково влиять на развитие и применение сил ОДКБ. На самом деле силы ОДКБ никогда и не применялись, кроме участия в военных учений в разных странах, входящих в эту организацию.

История ОДКБ начинается 15 мая 1992 года, когда несколько стран – Армения, Кыргызстан, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан и Россия подписали Договор о коллективной безопасности. Через год к договору присоединились Азербайджан, Грузия и Беларусь. Но присоединение к Договору ничего не изменило ни в Грузии, ни в Азербайджане, и «эффективность» этого Договора была понятна изначально, когда началась оккупация Азербайджана, не только Карабаха, но и нескольких прилегающих районов. Так же как и в Грузии, где Россия поддержала сепаратистов в Абхазии и Цхинвальском регионе.

Действие договора было рассчитано на пять лет, поэтому, когда в 1999 году президенты Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана подписали протокол о продлении срока действия договора на следующий пятилетний период, Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались от продления договора. В этом же году Узбекистан присоединился к ГУАМ.

ГУАМ был создан четырьмя странами – Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдовой в том же 1999 году, и хотя в коммюнике о создании говорилось только о консультативной форме взаимоотношений, было понятно, что эти страны создают объединения исключительно для осуществления экономических проектов. После присоединения Узбекистана аббревиатура организации была расширена до пяти букв – ГУУАМ.

Правда, уже в 2002 году президент Узбекистана Ислам Каримов заявил о намерении выйти из ГУУАМ и через три года, в 2005 году он сделал это официально. И хотя официальные объяснения по поводу этого шага были исключительно связаны с «географическим положением», причиной могли стать Баткентские события 1999 и 2000 годов, когда Узбекистан неожиданно столкнулся с внешней угрозой. Ислам Каримов под давлением России вернул страну в ОДКБ.

Но уже в 1999 году Узбекистан опять заявил, что считает нецелесообразным свое нахождение в этой организации, когда на саммите в Москве была озвучена идея создания Коллективных миротворческих сил (КСОР). Помимо Беларуси, документ по КСОР не был подписан и Узбекистаном. На саммите в Москве документ одобрили пять из семи входящих в организацию стран: Россия, Армения, Киргизия, Казахстан и Таджикистан. И хотя Александр Лукашенко позднее подписал документ о создании КСОР, тем не менее, отказался посылать свои военные подразделения для участия в учениях, проведенных в Казахстане.

После того, как ОДКБ отказалось принять участие в подавлении волнений в Кыргызстане, президент Беларуси подверг резкой критике организацию. Но, кажется, сделал он это по привычке, обостряя свои отношения с Кремлем, особенно после «молочной войны», начатой Россией, отказавшейся покупать белорусские молочные продукты. Александр Лукашенко назвал бесперспективной дальнейшую деятельность ОДКБ, так как организация не реагирует на «государственный переворот в одной из стран-членов» (имелись в виду события в Кыргызстане).

Сейчас Коллективные миротворческие силы ОДКБ состоят из пяти стран-членов – России, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Армении. Эти силы состоят из десяти батальонов: три от России, два от Казахстана, остальные страны ОДКБ представлены одним батальоном. Общая численность личного состава коллективных сил — около 4 тыс. человек. Авиационная составляющая (10 самолетов и 14 вертолётов) находится на российской военной авиабазе в Киргизии. В последнее время в качестве наблюдателя этой структуры заявил свое участие Иран.

По существу, ОДКБ в настоящее время сконцентрировала свое внимание исключительно на Центрально-азиатском регионе, а Армения – традиционный партнер и союзник России, находится в организации, представляя потенциальную угрозу для Азербайджана и в какой-то степени для Грузии. Но реально на Кавказе ОДКБ вряд ли сможет осуществлять свои операции, поскольку формально ее силы дислоцированы в Центральной Азии. К тому же, вряд ли члены организации дадут свое согласие на проведение каких-либо военных операций вне зоны влияния ОДКБ, в отношении стран не участниц этой организации.

Для чего тогда создаются подразделения ОДКБ с полицейскими функциями? Если не вдаваться в подробности применения подобных сил, то ответ простой – для защиты режимов стран-участниц. По существу, это вмешательство во внутренние дела на основании договора, противоречащие конституциям этих стран. Формально президенты этих стран могут обратиться за помощью, пригласить полицейские подразделения, но в странах Центральной Азии, благодаря сталинской нарезке границ, осуществление операций по подавлению межнациональных столкновений рано или поздно превратятся в межгосударственные, как это могло случиться летом этого года.

До сих пор никто не может дать внятного объяснения тому, что произошло в южных областях Кыргызстана летом этого года, когда в столкновениях между узбеками и кыргызами погибло более ста человек, а некоторые журналисты утверждали, что этими столкновениями кто-то руководил извне.Вряд ли спустя 10 лет после предыдущих событий можно было ожидать такого кровавого развития, много раз в Оше люди говорили мне, что очень боятся возобновления того, что происходило в июне 1990 года. Тем не менее, это опять случилось.

Если рассматривать логику событий этого года, то она позволяет сравнивать с баткентскими событиями 1999 года, когда два десятка людей, назвавших себя членами Исламского движения Узбекистана были обнаружены на юге Кыргызстана и оказали яростное сопротивление кыргызской армии. Позднее в операции против них приняла участие военная авиация Узбекистана. Именно те события заставили Узбекистан вернуться в ОДКБ и выйти из состава ГУУАМ.

И сейчас представители узбекской диаспоры требовали президента Узбекистана вмешаться в конфликт, защитить их от кыргызов. Если бы это произошло и Ислам Каримов ввел войска в Кыргызстан, то вряд ли бы можно было предотвратить этот конфликт, которые бы быстро превратился в войну двух государств. И это была бы скоротечная война, поскольку армия Узбекистана превосходит по своей мощи кыргызскую в несколько раз. Единственное, что предпринял Узбекистан – открыл границу для беженцев – женщин, детей и стариков.

Готова ли Россия участвовать в таких конфликтах? Для этого, собственно, и создана ОДКБ и ее Коллективные силы оперативного развертывания, которые согласно ратифицированному договору «будут использоваться для отражения военной агрессии, проведения специальных операций по борьбе с международным терроризмом и экстремизмом, транснациональной организованной преступностью, наркотрафиком, а также для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций».

В Уставе ОДКБ ее задачи прописаны таким образом: «Целями Организации являются укрепление мира, международной и региональной безопасности и стабильности, защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов, приоритет в достижении которых государства-члены отдают политическим средствам». Расплывчатость формулировки очевидна: что значит защита «независимости»? От внешнего врага? Или от внутреннего?

Тогда при чем тут внутренние конфликты, во время которых предполагается применять новые полицейские подразделения. И только ли во время межнациональных столкновений? Значит ли, что ОДКБ готова будет принимать участие в разгоне массовых выступлений оппозиции против властей своих стран? Потенциально все страны, входящие в ОДКБ, в разной степени, это – зоны риска социальных и политических волнений. В первую очередь, Кыргызстан, Таджикистан и сама Россия. Развитие событий не исключает массовые волнения и в Казахстане, и в Армении, хотя и в меньшей степени.

По крайней мере, военный аналитик, генерал Леонид Ивашов не скрывает таких опасений. Правда, в его словах это звучит как необходимость: «Появление его в подразделениях ОДКБ, основу которых составляют наши солдаты и офицеры, будет означать, что началась переориентация армейских структур на борьбу с резко растущими в последнее время протестными настроениями на постсоветском пространстве. Эти настроения спровоцировали недавнюю резню в Киргизии, элементы гражданской войны мы видим в Таджикистане. Не все спокойно и в России. Посмотрите, что произошло на Дальнем Востоке. Молодые ребята, уже прозванные приморскими партизанами, взялись за оружие, чтобы бороться против существующих порядков. А взгляните на Северный Кавказ. Несмотря на успокаивающие заявления директора ФСБ, там очень тревожная обстановка. Ряды боевиков постоянно пополняются. Клановость власти и бедность населения в тех краях сильно облегчают работу агитаторам бандитов. Ни в одной из перечисленных республик властно-олигархические элиты не служат своему народу. Наоборот – грабят его. Это вызывает все возрастающее сопротивление простых людей. Милиция с ним уже не справляется. Собираются привлекать военных к возможному силовому противодействию. Все катится к этому».

Однако в создании полицейских подразделений есть и еще одна опасность. Согласно 7 статье Устава ОДКБ, «Государства-члены принимают решение о размещении на своих территориях группировок войск (сил), объектов военной инфраструктуры государств, не являющихся членами Организации, после проведения неотложных консультаций (согласования) с другими государствами-членами». Возможно ли принятие в ОДКБ Абхазии и Цхинвальского региона, если Россия предпримет усилия, чтобы разместить там полицейские силы в случае, если часть населения будет выражать недовольство?

Формально – нет, поскольку Абхазию и Цхинвальский регион не признал никто из членов ОДКБ, кроме России. Но что мешает России создать ситуацию, подобной той, которая была с 1992 года, когда миротворческие силы СНГ начали осуществление свои операции в Абхазии и Цхинвальском регионе? Официально это были силы СНГ, но на деле – только российские. Сейчас это могут быть Коллективные силы ОДКБ, приглашенные по просьбе де-факто властей Сухуми и Цхинвали.

В любом случае, создание полицейских подразделений ОДКБ иначе как имперскими амбициями назвать сложно. Укрепление и поддержка властей стран – союзников России с помощью военных имеет и последствия, но в Кремле к этому относятся, как всегда. Как в Афганистане, Вьетнаме, Никарагуа и во многих других странах, куда направлялись войска для выполнения «интернационального долга». Только сейчас это больше напоминает имперскую истерию.

Росія незабаром може ввійти в НАТО?
http://www.utro.ru/articles/2010/10/19/930240.shtml
В последнее время все чаще звучат разговоры о возможности более тесного сотрудничества между Москвой и НАТО, вплоть до полной интеграции России в Североатлантический альянс. Дмитрий Медведев, прибывший в понедельник с двухдневным визитом на трехсторонний саммит в Нормандии, сегодня в числе прочих вопросов обсудит с лидерами Франции и Германии вопросы сотрудничества России и Альянса. Ранее на тему расширения этого сотрудничества высказались канцлер ФРГ Ангела Меркель, генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен и постоянный представитель США при Альянсе Иво Даалдер.

Руководство Организации Североатлантического договора предлагает провести следующий Совет Россия – НАТО на высшем уровне в Лиссабоне 19 - 20 ноября. В это время в столице Португалии соберутся лидеры стран НАТО для выработки новой стратегии Альянса на следующие десять лет. Работа над документом идет трудно, поскольку у участников Альянса нет единой точки зрения ни по одному из трех главных вопросов текущей повестки дня: что делать с Афганистаном, следует ли принимать новых членов и как развивать единую ПРО.

На прошлой неделе Расмуссен заявил, что "проблему ПРО не решить без России". А Даалдер еще раз фактически пригласил ее в НАТО, напомнив, что для этого не существует никаких препятствий: все зависит от Москвы, которая должна принять по этому вопросу окончательное решение. Одновременно в американских и европейских СМИ появились публикации, разъясняющие России все преимущества ее присоединения к Альянсу.

Нервом этой кампании являются четыре простых тезиса. Во-первых, утверждается, что положение России в мире крайне непрочно, и в случае любого обострения ситуации союзники отвернутся от нее. Во-вторых, Москве указывают, что опасаться следует не Запада, с которым у России общий враг в лице исламского терроризма, а Китая, который видит в России сырьевую базу для своей экспансии, в том числе и на постсоветском пространстве. Поэтому (третий тезис) Москве нужно сделать ставку на западных партнеров, которые предлагают ей сотрудничество по ПРО. И, в-четвертых, Россию предупреждают, что без реального углубления сотрудничества с Брюсселем и Вашингтоном не может быть и речи о прогрессе по проблеме ядерного разоружения.

Последний тезис звучит как угроза, адресованная лично Медведеву, позиционирование которого в российской и мировой политике во многом зависит от того, как будет проходить ратификация договора по СНВ. Если учесть, что обсуждение этого договора в американском Сенате запланировано на ноябрь, то есть будет проходить одновременно с лиссабонским саммитом НАТО, создается впечатление, что российского президента целенаправленно загоняют в угол.

В самой России о важности "обеспечения западных тылов" перед лицом китайской угрозы околокремлевские эксперты говорили еще полгода назад. А вопрос о вступлении в НАТО оказался на слуху после публикации доклада ИНСОР "Россия ХХI века: образ желаемого завтра" и серии интервью, данных директором этого института Игорем Юргенсом накануне Ярославского форума. Затем о расширении сотрудничества "вплоть до полной интеграции РФ в Альянс" говорили на самом форуме.

Понятно, что игнорировать эти предложения невозможно. Тем более что ситуация в Афганистане, в государствах Центральной Азии и на Кавказе отличается крайней неустойчивостью; отношения с Китаем тоже оставляю желать лучшего. Отказавшись от поставок в Иран противоракетных комплексов С-300, Россия поставила Пекин в крайне неудобное положение. Позволив принять резолюцию о санкциях против Ирана, Китай не собирается прекращать партнерские отношения с этой страной, в промышленность и инфраструктуру которой он вложил немалые средства. В свою очередь, Москве не понравилась готовность, с которой Пекин пришел на помощь конфликтующему с Россией Лукашенко. Все это так.

Тем не менее кампания по втягиванию России в НАТО вызывает настороженность, в первую очередь, из-за того, что выглядит она как типичная политико-информационная спецоперация. В сентябре сторонники интеграции продвигали идею официального приглашения России к более углубленному сотрудничеству с альянсом. Одновременно руководство ИНСОР говорило о том, что такое официальное обращение альянса к Москве "могло бы быть принято на декабрьском саммите альянса в Лиссабоне". А сегодня вдруг оказалось, что без России невозможно решить вопрос о развитии ПРО, а в случае несговорчивости Москвы под угрозой окажется ратификация договора по СНВ.

Таким образом, перед российским президентом четко обозначена развилка: либо в его активе окажутся две победы – в виде договора по СНВ и соглашения о совместной ПРО, либо ни одной, с соответствующими последствиями для его репутации. С точки зрения торга налицо готовность Брюсселя и Вашингтона пойти на очень серьезные уступки, связанные с игнорированием фобий государств Восточной Европы, рассматривавших расширение ПРО в контексте защиты от угроз, исходящих из России. Такое рвение Брюсселя похвально, но хотелось бы понимать его мотивы.

Для этого придется напомнить, как на этапе подготовки договора по СНВ Вашингтон добивался от Москвы более деятельного сотрудничества по Афганистану, и как на возобновившихся в декабре прошлого года встречах в рамках Совета Россия - НАТО Альянс поднимал вопрос о расширении транзита, российских поставках вооружений и даже отправке в Афганистан российских военных. С тех пор ситуация в этом регионе не стала лучше. Талибы фактически контролируют весь юг страны и часть северо-восточных провинций. И в данном случае совершенно не важно, сами американцы уходят со своих баз в рамках реализации новой стратегии "выравнивания фронта" или их выбивают талибы.

Не удается решить проблему транзита через Пакинстан, которая регулярно возникает в связи с неаккуратной работой американской авиации. Такое бывало и раньше, но на этот раз в ответ на гибель под дружественным американским огнем пакистанских военных Исламабад закрыл коридор, по которому в Афганистан поставлялось горючее и другие предназначенные для войск НАТО грузы, а талибы нападают на идущие в обход караваны.

Трудно поверить, что при таком раскладе руководство НАТО не стремится заручиться более действенной поддержкой России. Однако об этом стыдливо умалчивается. Зато на эту тему откровенно высказались авторы подготовленного к Ярославскому форуму доклада ИНСОР. По их словам, за углублением сотрудничества и институциональными изменениями в отношениях России с НАТО должно последовать "практическое взаимодействие по региону афгано-таджикской границы", включая "совместную подготовку миротворческих операций". Эта уточнение существенно проясняет мотивы. Потому что на таких условиях Россию действительно могут принять в НАТО, а заодно и в ВТО, тем более что этот затратный для России сценарий во всех отношениях выгоден для США и их партнеров по Альянсу.

Вместо того чтобы противостоять или как-то договариваться с Россией, ее можно просто удушить в объятиях и превратить не только в источник сырья и рынок сбыта, но и в щит против исламского терроризма и экспансии Китая, с которым Вашингтон пытался, но, судя по всему, так и не смог договориться о переделе мира.